Запретные наслаждения - Бертрис Смолл

Он наспех вытер ее и, подняв, понес к кровати.

– Траэрн! – запротестовала она. – Ты ведешь себя как варвар!

– Скорее, как муж, желающий свою жену, – процедил он сквозь зубы. – Вы смеете отказывать мне, мадам?

– Хочу я написать эту сцену именно в таком ключе? – спросила себя Эмили и, проснувшись, обнаружила, что лежит в постели. – Должен ли он признаваться ей в любви?

Она глянула на часы. Четыре утра. Вот тебе и «Ченнел». Сегодня придется включить его пораньше. Да, герцогу следует признаться Каро в любви. Именно ее жажда мести мешает признаться, что она, в свою очередь, тоже любит мужа. Пожалуй, так будет правильно.

Повернувшись, она взбила подушку и снова закрыла глаза.

Она вышла из «Ченнела» как раз в ту минуту, когда герцог собирался заняться любовью с собственной женой. Но впервые Эмили была не только наблюдательницей. Она оказалась в шкуре герцогини. Стала Кэролайн Траэрн. Весьма интересный опыт. Волнующий. И все же она была не готова переспать с герцогом. Конечно, это смехотворно, но она чувствовала, что в противном случае изменит Девлину. Однако герцог как две капли воды был похож на Девлина. А «Ченнел» – всего лишь фантазия, а не реальность, не так ли? Или она стеснялась заниматься любовью в тесном пространстве «Ченнела», а потом переносить опыт на страницы своей книги? Однако она наверняка могла описать все, что делала вместе с Девлином.

Он приедет в Нью-Йорк не раньше вторника, И не появится в Эгрет-Пойнт до вечера пятницы. У нее полно времени, чтобы подробно описать свою первую любовную сцену и представить Мику, когда он захочет посмотреть, чем она тут занималась без него. Но нет! Сюжет подойдет к этой сцене не раньше вечера пятницы. Но может, стоит показать нарастающее сексуальное напряжение между Каро и Траэрном? Пусть Девлин увидит, куда она клонит. А потом они займутся любовью. Раньше Эмили не думала, что если насладится сексом с человеком, который ей нравится, непременно захочет повторять это еще и еще раз. Зато теперь поняла все.

Ей не хватало тепла его тела по ночам. Не хватало тяжести, вдавливавшей ее в матрас. Не хватало плоти, врывавшейся в ее лоно. Рта, исследовавшего чувствительную плоть.

Эмили вздрогнула. Ей необходимо заснуть. Отрешиться от мыслей об их обнаженных телах, прижимавшихся друг к другу. Неужели все женщины испытывают то же самое во время своего первого романа?

Она встала, направилась в ванную и открыла узкий, от пола до потолка, аптечный шкафчик, чтобы поискать аспирин. Взяла две таблетки, запила водой. Очевидно, она слишком взбудоражена, чтобы спать. Аспирин успокоит разгулявшиеся нервы. Добавив две таблетки антацида, чтобы уберечь желудок от вредного действия аспирина, Эмили вернулась в постель, легла на спину и раскинула руки, чтобы снять напряжение.

Проснулась она почти в полдень. За окном лил беспросветный дождь. В такой день лучше уютно устроиться под одеялом. Но сначала нужно поесть.

Пришлось спуститься на кухню. Она открыла банку равиоли с мясом в соусе, опрокинула в сковороду и подогрела. Эсси держала равиоли на случай визита внуков. Однако сейчас Эмили необходимо утешение. Если она не может заняться безумным сексом с Девлином, придется довольствоваться равиоли и печеньем с суфле. Поставив миску на поднос, она порылась в шкафах и нашла свою самую большую тайну, которую всегда прятала для подобных дней. Положила двойную коробку «Малломарс»[7] рядом с миской и вынула из холодильника две маленьких бутылочки «Пеллегрино». Салфетки. Вилка. Небольшой кусочек пармезана.

Эмили понесла поднос наверх, уселась в постели и стала есть. Интересно, любит ли Девлин есть в постели? Когда он приедет на уик-энд, она приготовит роскошный ужин и подаст ему в постель. Сырые устрицы на половинках раковин, утопающие в горячем соусе. Бараньи отбивные с маринованной спаржей. Свежая местная клубника, политая темным шоколадом, и миска со взбитыми сливками, чтобы окунать в них клубнику. Они выпьют бутылку «Пиндар Лонг-Айленд спринг сплендор», а потом займутся любовью.

О Боже! Опять она за свое! Долго еще ждать, прежде чем «Ченнел» снова откроется? Почти восемь часов. Не везет!

Ничего, она поспит, а когда снова проснется, съест на ужин еще одну коробку «Малломарс».

Когда Эмили проснулась, дождь все еще шел. В окно спальни лился серый свет. Повернувшись на бок, она взглянула на часы. Начало восьмого. До начала работы «Ченнела» осталось меньше часа. Наберется ли она храбрости досмотреть сцену до конца? Или подумать над тем, что происходило за месяц до свадьбы Каро и Траэрна?

Нет, так не пойдет! Подобную сцену Эмили сможет написать с закрытыми глазами. Лучше она посмотрит, что происходило в их брачную ночь. Первый сексуальный опыт Каро с Траэрном, в постели которого перебывало немало женщин. Да! Это позволит ей смягчить остроту собственного вожделения к Мику Девлину. Но так ли это? Скоро станет ясно.

Траэрн – оживший портрет ее редактора. Таким его сделало подсознание Эмили. Но герцог был слегка грубоват, чего не наблюдалось в воспитанном и элегантном Майкле Девлине.

Что ж, герцог был человеком своего времени… Недаром он казался ей немного опасным. Он был вполне доволен собой и своим положением и привык всегда брать верх над окружающими.

Эмили вздрогнула. Что ж, так тому и следует быть. Всех предыдущих героев она изображала куда более цивилизованными и воспитанными. Траэрн же почти принадлежал другому, более раннему веку. Но он ей нравился, да и ее читательницы влюбятся в этого человека. Испорченные мальчишки куда интереснее примерных. Взять хотя бы Майкла Девлина!

Она проворно прикончила вторую узкую коробочку печеньиц, вполовину меньше обычного размера. Теперь ей не придется страдать от угрызений совести!

Эмили встала, отнесла поднос вниз, сполоснула миску и сунула в посудомоечную машину. Воровато бросила коробки из-под печенья в мусорное ведро и положила в специальный ящик зеленые бутылочки из-под воды. Потом, вернувшись наверх, приняла роскошную ванну с душистым маслом, надела чистую ночную рубашку и ровно в восемь включила телевизор. Перед ней предстала серая каменная сельская церковь. Судя по пейзажу, осень была в самом разгаре. Дубы и клены были красно-золотыми. Перед церковью остановилась герцогская карета. Лакей, спрыгнув с запяток, поспешил открыть дверь и спустить лесенку, после чего подал руку Каро Траэрн.

Она была одета в платье из бледно-голубого «мокрого» шелка. Юбка в мелкую складку доходила почти до земли. Вырез тесного корсажа обнажал грудь, поэтому невеста прикрыла ее тонкой кружевной косынкой, заколотой жемчужной с золотом брошью. Узкие рукава платья, доходившие до локтей, расплескивались кружевом белоснежных манжет. Туфли без каблуков и с круглыми носами были вышиты золотой нитью. Широкополая шляпа отделана кружевом и лентами. В руке невеста держала букет из розочек и лаванды, перевязанный голубыми лентами и кружевом.