Там, где мы вместе (СИ) - Молоков Влад

– Как слетали товарищ капитан, – со сна выпучился он на меня, начиная тереть глаза рукавом телогрейки.

– Да нормально, – ответил я, тоже зевая. Разговаривать не особо хотелось, все-таки глубокая ночь и нормальные люди, даже если они относятся к служивой категории, должны спать. Поэтому я демонстративно принял позу дремлющего человека, прислонив голову к стеклу.

Естественно, что поспать не получилось, ни рессоры машины, ни дорога этого не позволили. Даже с закрытыми глазами, я отчетливо представлял коварную ухмылку на лице старшины, когда меня особенно чувствительно подбрасывало на ухабах. Но я все равно делал вид, что сплю, а сам ломал голову над проблемой эффективности, проведения «рельсовой войны» которую я активно рекомендовал командованию. Если в 1943 году массовые диверсии партизан на коммуникациях противника будут привязаны к эпической битве на Курской дуге и последующими наступлениями Красной Армии, то сейчас с этим существует некоторая проблема – крупного контрудара на нашем участке в ближайшее время, кажется, не будет. Ельнинская наступательная операция Резервного фронта заканчивается, правда не так как планировалось. Саму Ельню освободили еще вчера, но замкнуть кольцо окружения вокруг немецкой группировки не удалось. А противник, пользуясь этой нерешительностью, спокойно отводит свои части, оставляя на позициях минимальное прикрытие, о чем уже сообщили две наши разведгруппы независимо друг от друга. Но командованию этого оказалось мало и опасаясь ловушки, для подтверждения информации потребовались данные авиаразведки. А время то уходит, так и до штурма пустых окопов недалеко.

Западный фронт пока каким-то серьезным успехом тоже похвастаться не может, бои носят ожесточенный, но в основном локальный характер. В таких случаях Совинформбюро сообщает: «В течение дня наши войска вели упорные бои с противником на всём фронте.» Это совсем не значит, что Тимошенко бездействует, наоборот атаки немецких позиций на Смоленском, Ярцевском и Духовщинском направлениях идут непрерывно. Скажу больше информация, предоставленная нами в августе о переброске немецких танковых групп, была учтена в планировании Духовщинской наступательной операции и определенные успехи все-таки имелись. Так 4 сентября, действуя против обороны VIII немецкого корпуса в районе Кровопускова, наметился успех, способный привести к прорыву обороны. Но противник бросил в бой, только что прибывшую на фронт 255-ю мотострелковую дивизию и при поддержке остатков танков боевой группы VII танковой дивизии смог удержать позиции. Не помогла даже переброска из резерва фронта полусотни танков 128-й танковой бригады. Потери с обеих сторон были значительные, в пропорции примерно 1:4 в пользу обороняющейся стороны, что вынудило нас приступить к переформированию потрепанных частей.

А между тем, обстановка на севере под Ленинградом и на юге у Киева с каждым днем становится напряженнее, резервы предназначенные нам все чаще направляются на усиление армий, участвующих в их обороне и о серьезном контрударе в штабе Западного фронта говорят все реже. Да и о чем говорить, если немцы уже третий день как вышли на рубеж, позволяющий им обстреливать Ленинград из артиллерийских орудий крупного калибра. Не сегодня – завтра падут Шлиссельбург и Тихвин, тогда кольцо блокады вокруг города, не считая Ладожской бреши, замкнется. А через пару недель войска оставят врагу Киев. Повлиять на это я ни как не могу, мне бы успеть к «Тайфуну» приготовиться. Ладно, утро вечера мудренее, а то я что-то совсем в «депресняк» ушел от плохих новостей. Вот хоть не общайся со штабниками. Они конечно новости первыми узнают, но по какой-то извращенной логике всегда вываливают на тебя весь негатив, причем «по большому секрету».

Проснулся я рывком. Еще мгновение назад, погруженный в сон, ты не осознаешь себя в реальном мире, а через мгновение вскакиваешь, кажется, готовый ко всему. И то, что из экипировки на тебе только белье, да револьвер, выхваченный из под подушки, совсем не смущает. По-звериному оглядевшись в сумраке палатки и даже зачем-то принюхавшись, ни чего опасного для себя не обнаружил, и выждав немного времени, расслабился, усаживаясь на кровать. Сна не было ни в одном глазу. Я стал мысленно перебирать причину, по которой, меня так «встряхнуло» но, ни чего путного в голову не приходило. Нужно прекращать напрягать мозги перед сном.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

За окном уже рассветало и черный бархат ночного неба, подсвечивался снизу красным, даже кровавым восходом. Плохой знак, погода испортится. В ближайшее время ни куда лететь я не собирался, так что меня это сильно не огорчило. А вот Старчак завтра должен сопровождать еще две подготовленные группы и довольно глубоко в немецкий тыл – к Барановичам и под Слоним. И ему нелетная погода может как помешать так и помочь в скрытой выброске. Все будет зависеть от конкретных обстоятельств.

Из палатки я выходил, аккуратно откидывая полог, не желая принимать холодный душ из скопившейся на пропитанной ткани россы. Лагерь постепенно оживал. До побудки оставалось совсем немного времени, но самые нетерпеливые уже выскальзывали из палаток в сторону туалета.

– Товарищ военнаб, за время вашего отсутствия происшествий не случилось, – доложил оказавшийся неподалеку дежурный по лагерю, посматривая на часы, что бы вовремя подать сигнал. – Личный состав на пробежку вы поведете?

– Нет, пусть занимаются согласно плана, – ответил немного подумав.

С одной стороны утренняя пробежка чудо как бодрит и заряжает энергией на весь день, с другой хотел «подбить» кое какие бумаги до построения. Приходилось расплачиваться за частые отлучки. А согласно, ранее утвержденного, плана мне предстояло сопроводить группу курсантов к передовой, для ознакомления с обстановкой, так сказать дать им «понюхать пороха». Ни в тыл к немцам, ни в атаку их, конечно же, ни кто не пошлет, задача у них будет простая – с оборудованного НП вести наблюдение за передвижением противника. Кажется, что это слишком просто, но на самом деле здесь закладывается целый комплекс упражнений. Первое и самое главное бойцы будут работать на нейтральной полосе, в пределах прямой видимости противника. Дальше идут отработка на практике навыков маскировки, скрытного передвижения, наблюдательности, действий в группе и много еще чего. Первый же условно боевой выход в «поле» подтвердил правильность такого способа обучения. И сегодня моя очередь сопровождать курсантов.

– Лагерь подъем! – раздалось за спиной, и тут же было многократно продублировано дневальными в каждой палатке.

Не успел разложить бумаги, и отрегулировать свет в керосиновой лампе, как дежурный передал телефонограмму. В тексте говорилось, что руководство завода просит организовать встречу на станции Мятлево трех единиц техники с сопровождающими. Наконец-то хорошие новости – пришла на испытания ожидаемая мною бронетехника. Собственно мне достанется только бронетранспортер, сделанный фактически на заказ, а остальные два легких танка, как раз и предстоит погонять на пересеченной местности, по результатам чего, предстоит оценить их возможности и передать в серию. Пока же завод на свой страх и риск готовит к выпуску первые два десятка танков, нарабатывая технологическую линию, что бы впоследствии не тратить на это время. Вот только прибытие эшелона на железнодорожную станцию указано на 06.00 часов утра. А это значит, что я уже опаздываю. Пришлось опять все складывать в тумбочку с навесным замком, а что делать, сейфов на всех не напасешься, и пулей лететь в Мятлево. Благо, что от Юхнова до станции меньше полусотни километров да по хорошей дороге, а если срезать то всего тридцать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Однако спешил я зря, два вагона с техникой спокойненько стояли на боковом пути, а сопровождающие груз представители завода, еще даже не приступили к выгрузке.

– Вы товарищ Песиков? – обратился ко мне полноватый мужчина, одетый в подобие военной формы. Почему подобие? Так всех мужиков любая одежда в стиле «милитари» выделяет из толпы, заставляет выглядеть стройнее и подтянутее. На представителе же завода, галифе и серая гимнастерка, перехваченная ремнем, смотрелись «как на корове седло». И это притом, что он подчеркнуто, старался выглядеть как бывалый вояка. – Я, Андрей Андреевич. Вас должны были предупредить о нашем прибытии.