Сломленные - Мартина Коул

Морин была толстой коротконогой особой лет сорока с небольшим, нещадно затянутой в слишком тесные для нее одежды. В ее распоряжении всегда имелось четыре каталога доставки товаров и такое же количество пустых квартир, куда этот товар доставляли. Небольшого дохода от продажи ей вполне хватало. Такой бизнес нравился ей куда больше, чем ее прошлые делишки с фальшивыми векселями, за которые она отсидела три года.

Выйдя из тюрьмы, постаревшая и изрядно потрепанная жизнью, но зато помудревшая, Морин обратила свое внимание на Вилли Гэбни. Вилли ей нравился. Он хорошо к ней относился и даже по-своему любил. Ее дети выросли, она уже трижды стала бабушкой. Сей факт то несказанно радовал, то безмерно огорчал ее.

Младший сын Морин, Дуэйн, все еще жил с матерью. В свои девятнадцать лет особым умом он не блистал и работал на стройке. Он не сидел у Морин на шее, и это ее вполне устраивало. Она могла наслаждаться собственной личной жизнью и благодаря Вилли Гэбни именно так и поступала.

Когда машина Вилли остановилась возле ее дома в Дагенхеме, Морин выскочила ему навстречу, отчаянно спотыкаясь на неимоверно высоких каблуках. С трудом протиснувшись в машину, Морин попыталась усесться поудобнее, невольно демонстрируя свои формы, к вящему удовольствию Вилли. С формами у старушки Морин все было в порядке, это-то Вилли и нравилось. Она настоящая медведица, эта Морин, и дай бог ей такой и оставаться.

— Черт побери, Вилли, словно на детском стульчике сижу.

Вилли ухмыльнулся, и машина с диким ревом рванула с места. Морин надеялась, что соседи заметили ее отбытие — нужно же дать им тему для разговоров.

— Хорошо выглядишь, дорогуша. Просто убойно.

— Старалась, — ответила Морин с гордостью. — Так где тусовка?

— В Реттендене. Там есть большой склад на окраине, где всегда классные бои. Море выпивки, хорошая атмосфера. Ночка будет супер. Ставлю на братца пятьсот фунтов. Если выиграю, повеселимся, а?

Морин счастливо улыбнулась. Повеселятся они при любом исходе, так уж Вилли устроен. Как минимум дважды в неделю он водил ее в ресторан. Он добрый и любит ее. Морин знала, что у него репутация жесткого человека, но с женщинами он мягок. Просто душка. Да, страшен как смертный грех, но и она не Рита Хейворт, так что они квиты. Деньки, когда Морин привлекала взгляды мужчин, канули в Лету. Оно и к лучшему, если честно. Морин всегда хотела встретить хорошего человека с деньгами в кармане и без груза проблем. У Вилли никакого груза не было: ни жены, ни детей — по крайней мере, таких детей, о которых бы он знал. Он говорил, что помогал Келли воспитывать дочь. Конечно, это дела давно минувших дней.

Все, что Морин знала о Вилли, лишь прибавляло ему обаяния: хороший, надежный мужик, такого она искала всю жизнь. Конечно, этот мужик не Рудольфо Валентино, но, как гласит старая пословица, с лица воды не пить. До самого Реттендена они смеялись и дурачились. С каждым днем Вилли нравился Морин все больше и больше. Даже Дуэйну он нравился, а это большой плюс. Дуэйн всегда подшучивал над матушкиными амурами, которых действительно было немало — конечно, по представлениям Дуэйна.

Морин отогнала неприятные мысли. Теперь у нее есть Вилли, и ей этого достаточно. К тому же он хорош в постели, так что у нее все замечательно.

Дай бог, чтобы они никогда не расставались.

Ленни Паркс был человеком маленьким, да удаленьким. Он весьма успешно вел двойную жизнь: одну — дома с женой Тришей и детьми Мэри и Яном, другую — в тюрьме особого режима со своими корешами. По натуре он являлся стопроцентным жуликом. Если бы он когда-нибудь влип по-настоящему, это, разумеется, изрядно бы его расстроило, но с его отношением к жизни он мог спокойненько отмотать даже долгий срок с улыбкой на устах.

При условии, конечно, что в тюрьме его никто не будет расстраивать.

Полицию, однако, он ненавидел. Полиция — враг, так учил его отец, а отца тому же учил дедушка Ленни. Единственной радостью и гордостью Ленни была его одиннадцатилетняя дочь Мэри, несимпатичная толстая девчонка с явным избытком косметики на лице и глазами умудренной опытом женщины. Такой сделал дочь сам Ленни, даже не осознавая этого. Мэри изо всех сил старалась походить на тех женщин, которые, как она думала, нравятся отцу, то есть на бесстыжих вульгарных баб, не лезущих за словом в карман. Она одевалась не по возрасту, отпускала услышанные по телевизору сальные шуточки и вообще корчила из себя уличную девку. Неисправимая лгунья, она приносила друзьям одни неприятности, была настоящим кошмаром для учителей и объектом всеобщей нелюбви.

Для матери она ничего не значила. В раннем детстве долгие периоды безотцовщины сделали девочку своенравной и вспыльчивой, и, когда Ленни в очередной раз исчезал из дома, мать, исключительно в целях воспитания, устраивала дочери взбучку, пытаясь выбить из нее всю дурь. Затем Триша поняла, что это напрасная трата времени. Дочь, как и отца, влекло к отбросам общества. Ей нравилось общаться с людьми, с которыми нормальный человек общаться бы не смог. Она сделалась такой благодаря родному папаше, таскавшему ее по дешевым кабакам и клубам, завсегдатаями которых были, как считала Мэри, настоящие мужики, такие же, как ее отец. Ленни не сомневался: его дочь — чудесный ребенок, в то время как все вокруг, включая его друзей, считали ее настоящей занозой в заднице. Она постоянно влезала в разговор с видом умудренной жизнью женщины. Это делало ее похожей на проститутку, но ни она, ни ее обкуренный родитель не понимали этого. Ян, двумя годами старше сестры, рос хорошим парнем, но Ленни словно не замечал его, предпочитая возиться со своей младшенькой.

Когда Триша открыла полиции дверь, Ленни и его драгоценная дочурка сидели на диване и смотрели фильм «Чужие».

Увидев Кейт Берроуз, Ленни закатил глаза:

— Если сегодня кого-нибудь ограбили, мисс Берроуз, это не ко мне. Я был в больнице, сдавал кровь на анализ — подозрение на диабет.

Кейт мягко улыбнулась:

— Я пришла поговорить с вашей дочерью, которая, несмотря на поздний час, еще не спит.

Часы показывали четверть первого ночи. Лицо Ленни потемнело, лицо Мэри стало бледным как полотно. Триша Паркс тут же набросилась на дочь:

— Снова что-нибудь украла, дрянь такая?

Мэри, поняв, что влипла по уши, стала разыгрывать из себя маленькую девочку.

— Конечно же нет, мама. Как ты могла такое подумать? — пролепетала Мэри с дрожью в голосе.

— Что она сделала? — рявкнул Ленни. Он выключил у телевизора звук и уставился на Кейт. Настроен он был явно воинственно.

— Сегодня вместо того, чтобы пойти в школу, Мэри сидела с ребенком. Ребенком Керри Элстон. Думаю, вы ее знаете.