Все ведьмы делают это! - Надежда Первухина

По каким-то своим соображениям тесть вставил в дисковод дискетку и скопировал всю переписку. Сунул дискетку в карман своего роскошного халата с норковой подкладкой и бесшумно вышел из кабинета. Начинался новый день. А к этому нужно как следует подготовиться…

* * *

Горе! Из-за шкафа платяного медленно выходит злая крыса.

«К этому нужно как следует подготовиться», — резонно помыслил полковник Кирпичный и еще раз внимательно пересчитал ящики с водкой. Сверился с оставшимися в сейфе заначенными финансами — так и есть, по всему выходит, что одного ящика не хватает.

— Зажилили, гады! — принялся сволочить неизвестно каких «гадов» Кирпичный, забыв, видно, что пропавший ящик был распит самим полковником в обществе ответственного за противопожарную безопасность капитана Ракетского и завотделом по культурно-просветительной работе с заключенными майора Ржевского. Пили по серьезному, можно даже сказать, драматическому поводу — правили тризну по пятерым усопшим ребятам из охраны. Тризна состоялась не далее чем вчера вечером, едва полковник констатировал смерть укушенных крысами парней и разослал печальные депеши их родственникам. На эти оргвопросы ему пришлось угробить почти целый день, да еще испортила настроение эта старуха японская, когда шла со своими просветленными со своего молебна, блин. Глянула этак особенно на полковника и сказала таким голосом, каким может заговорить оголенный кабель высокого напряжения:

— Вы берегите себя, гражданин начальник. Крыс наверняка еще будет много, и поймать их нелегко…

И пошла-поплыла, покачивая костлявыми бедрами, будто не он, полковник Кирпичный, а она — гейша чокнутая — и есть главное начальство в их образцово-показательной колонии!..

Вот после этого полковник и напился в компании Гарика Ракетского и Семена Ржевского. А надобно сказать, ящик водки таковым людям на вечер, что слону дробина.

Слабоват только на голову стал несгибаемый полковник Кирпичный после таких-то попоек. Посему опохмеляться любил с чувством и обстоятельно. И одним из этапов серьезной, вдумчивой опохмелки как раз и являлся переучет вверенного заботам полковника спиртного.

Была в сегодняшнем утреннем переучете и еще одна надобность. Какие-никакие, а поминки по пятерым ушедшим в мир иной товарищам справить персоналу надо. Неизвестно ведь, привезут ли с собой выпивку безутешные родственники…

— Не хватит, — печалясь, трезвел полковник Кирпичный и тыкал в замусоленные кнопки китайского калькулятора. — Как есть не хватит. Эх, пацаны, пацаны, что ж вы так в одночасье-то сковырнулись!

С этими грустными мыслями и вышел полковник Кирпичный из тесного, слабоосвещенного складского помещения навстречу новому дню. День не обещал быть солнечным, а только вежливо на это намекал. Полковник двинулся к баракам, щурясь от неяркого осеннего солнышка, и с прищура-то своего и не заметил сперва, кто это ему браво так крикнул:

— Здравия желаю, товарищ полковник!

Полковник машинально отмахнул рукой честь, но тут солнце перестало ослеплять его глаза, и он сумел разглядеть приветствовавшего. А как разглядел, так понял, что, видно, и по его грешную душу пришла матушка белая горячка. Потому что здравия полковнику пожелал не кто иной, как молоденький лейтенантик Прошкин, скончавшийся в результате укушения крысой и сепсиса, вчера лично полковником и врачом Ией Карловной освидетельствованный как труп!!!

— Чур меня! — громким шепотом сказал полковник, перекрестился и выматерился. Однако вопреки всем произведенным манипуляциям бывший вчера мертвым Прошкин никуда не пропал, а стоял, как-то застенчиво и в то же время нагло глядя на начальника.

— Ты кто?! — прохрипел полковник Кирпичный и на всякий случай попятился. «Солдат молоденький, в пилотке новенькой, у гимнастерки тот же цвет…» — неизвестно почему пропел эту строчку в воспламенившемся мозгу полковника тоненький девичий голосок. «Отставить панику!» — сам себе приказал полковник и заставил взгляд сфокусироваться на бывшем покойнике.

— Да вы что, товарищ полковник? — чуть обиженно удивился вчерашний покойник. — Это же я, младший лейтенант Прошкин! Прибыл две недели назад для несения охранной службы на объекте!

Говорил младший лейтенант очень убедительно, и ничего мертвого в нем, хоть тресни, не наблюдалось. Был Прошкин круглолицым, щекастым парнишкой с густыми рыжими ресницами и россыпью веснушек на курносом носу. Словом, выглядел живее всех живых и даже живее самого полковника Кирпичного. Только была в парнишке одна странность, которую Кирпичный по неразумию своему вовсе не заметил. Зрачки глаз Прошкина были ненормально-черными, и в глубине их горел какой-то мертвый огонь. Потому и щурился младший лейтенант, не смотрел на выморочное осеннее солнце, и неприятно подергивались его опушенные рыжими ресницами веки…

— Прошкин, говоришь, — протянул полковник и втянул носом воздух. Показалось ему, что палая листва вокруг пахнет мертвечиной. — Как же так, младший лейтенант Прошкин? Тебя ведь намедни крыса укусила…

— Так точно, товарищ полковник! — излишне жизнерадостно подтвердил сей печальный факт укушенный.

— И вроде ты, как бы это сказать, разболелся да и помер вчера. Совсем помер…

— Так точ… То есть не так все было, товарищ полковник! — Из-под ресниц метнулся хитрый, нечеловеческий какой-то взгляд. — Я просто как в сон провалился. В этот… ле-тар-ги-чес-кий, вот! Лежу, слышу, как товарищ доктор с вами про смерть говорит, как плачет, а сам ничего сказать не могу. Никаким членом не могу пошевельнуть. Даже дышать не получалось, верите?

— Ну-ну…

— Полежал я вот так, весь изнутри холодный, не знаю, сколько времени. А потом как будто тепло по мне разлилось! И сила откуда-то взялась. Я встал да и пошел из больнички-то, думаю, дело идет к утру, вот полковник-то обрадуется, как узнает, что все мы живы!

— Все вы? — быстро переспросил Кирпичный. — Все пятеро?!

— Так точно! Сержант Полоскун, сержант Лохеидзе, младший лейтенант Очко, лейтенант Кващенко… И я!

— Так, понятно, — сказал полковник, хотя ему все равно было ничего непонятно. — И где они?

— На боевом посту! — отчеканил Прошкин, крепко зажмурившись. Ох, не зря он жмурился. Не зря.

— Хорошо. Проверю, — мрачно сказал полковник. Помолчал и добавил: — А ну-ка, младший лейтенант Прошкин, шагом марш на вверенный объект! Вас тут крысы кусать будут, а работа, значит, стоять должна?!

— Слушаюсь, товарищ полковник! — и укушенный ретировался.