По следу смеющегося маньяка - Хью Пентикост

— Мне не нравится, что здесь происходит, — сказал он. — Этот Гарделла — неопытная деревенщина. У них было почти восемь часов, а они так ничего и не обнаружили. Видно, этот парень, Льюис, на что-то наткнулся, но они говорят, что он ничего не успел рассказать. Во время этого бесчинства в баре меня здесь не было, потому что я пытался связаться с генеральным прокурором. Нам нужна более профессиональная помощь, чем та, которую мы имеем.

— Вам удалось с ним связаться?

Он поджал губы.

— Мне сказали, что генеральный прокурор полностью доверяет Гарделле, — недовольно отозвался он. — Куда бы нам обратиться, Трэнтер, за настоящей помощью?

— Здесь полным-полно сообразительных газетчиков, включая Питера Стайлса, — сказал я. — И некоторые из них прекрасно чуют запах вашего вознаграждения.

— Надеюсь, вы правы, — сказал он и горестно покачал головой. — Джейн… — сказал он. — Почему Джейн? — Он посмотрел на меня покрасневшими от подступивших слез глазами. — Мне не всегда везло в отношениях с женщинами, Трэнтер. В частности, с моей женой. Вы слышали о ней?

Я кивнул, чувствуя себя неловко. Мне не хотелось выслушивать его.

— Все! — проговорил он. — Я дал ей все! Я имею в виду свою жену. Деньги, положение, двух очаровательных детей.

— Ей следовало поддерживать отношения с детьми, — сказал я.

Он словно не слышал меня.

— Этот мир, где все пожирают всех, — сказал он. — В моем деле буквально ежедневно приходится сражаться, чтобы выжить. Конкуренция очень жестокая. Бывали периоды, когда я жил в постоянном напряжении, доходил до крайнего истощения. Неужели я требовал слишком многого, когда просил у жены понимания, верности? Вероятно, ей так казалось. Видно, она унаследовала от кого-то из родных дурные черты, склонность к пороку. Именно тогда, когда я больше всего нуждался в ней, она ушла к другому! — Он стукнул по столу. — Я остался один с девочками, больше у них никого не было. Мне приходилось воспитывать их, следить, не появятся ли в них некоторые признаки порока, свойственного их матери. Они сказались в Лауре. Как только она освободилась от меня, она словно забыла обо всем, чему я ее учил. Как нарочно, она делала все, против чего я ее предостерегал. Снова и снова она повторяла свою мать. Но Джейн! Господи, Трэнтер, в этой девочке сосредоточилось все, о чем я мечтал, — преданность, правдивость, твердость, рассудительность, вкус, личная гордость за собственное достоинство, порядочность. В нашем мире, когда люди утратили представление о моральных устоях, она обладала ими. Я понимал, как ей было трудно следовать правилам жизни, в которые она верила. Этот мужчина — с которым, по словам Лауры, она хотела здесь встретиться, — он должен быть хорошим, отличным человеком. Иначе она бы не приехала сюда. И его, конечно, здесь нет. Если бы он был здесь, он бы сразу объявился. В другого она не влюбилась бы. Вот увидите. Когда до него дойдет известие о ее смерти, он свяжется с нами. Как всегда, Лаура понимает все по-своему, а не так, как Джейн. Между Джейн и этим мужчиной не было любовной связи. Они собирались встретиться здесь, на публике, чтобы… чтобы открыто быть вместе… наслаждаться катанием на лыжах… чтобы… — Казалось, он выходил из себя в попытке убедить себя самого.

— Все равно было бы неплохо выяснить, кто он, — сказал я. — Питер послал кого-то по его следу в Нью-Йорке.

Вздрогнув, он поднял на меня испуганный взгляд:

— По его следу?

— Он пытается выяснить, кто этот мужчина, — пояснил я. — Она должна была показываться с ним в разных местах, их могли видеть вместе.

— Боже милостивый! — возопил он. — Неужели эти отношения, которые были для нее такими дорогими, станут предметом публичного скандала? Мужчины здесь нет! Как он может вам помочь? После того, что здесь болтают о второй девушке, имя Джейн тоже втопчут в грязь! Неужели нельзя оставить ее в покое хотя бы сейчас? Я не потерплю этого, заявляю вам!

— Они пытаются найти ее убийцу! — Меня возмутила его неуместная злость.

— Так пусть ищут его! А не копаются в личной жизни Джейн. Да поможет мне Бог! Если они напечатают о ней какие-нибудь сплетни, скандальные сведения о ней, я не пожалею жизни, чтобы отплатить им за это! Скажите это Стайлсу! Скажите ему об этом!

Он выскочил из-за стола и торопливо ушел, оставив меня сидеть в полной растерянности.

Если мне были нужны какие-либо доказательства того, что Причард не сумеет помочь Лауре в нужный момент, я их получил. Этот человек и его дочь представляли полярные отношение к трагедии. Она полностью владела собой, он разражался истерикой. Он подтвердил мне то, о чем говорила Лаура. Оскорбление, нанесенное ему уходом его жены пятнадцать лет назад, все еще оставалось его незаживающей раной.

Я допил виски и снова отправился на поиски Лауры. На первом этаже «Логова» я не смог ее найти. Я подошел к стойке, за который сейчас дежурил обычный клерк. За его спиной у коммутатора я увидел Рича Лэндберга. Он трудился как пчелка. Десятки гостей пытались соединиться с родными и друзьями. Поскольку до окончания обыска им было запрещено возвращаться в свои комнаты, они давились в очереди, чтобы позвонить в город через коммутатор. Я приподнялся на цыпочки и посмотрел на ячейку для почты под номером 205, надеясь, что Лаура оставила для меня записку. Но там было пусто. Я пробрался поближе к стойке и спросил Рича, не знает ли он, где Лаура.

Он обалдело взглянул на меня и сказал, что она звонила из своей комнаты минут пятнадцать назад. А где она может быть сейчас, он и понятия не имеет. Разговаривая со мной, он нажал кнопку с номером 210. Потом пожал плечами и вернулся к своей сумасшедшей работе. Я решил, что Лаура пыталась связаться со своими друзьями в Нью-Йорке, до которых раньше не дозвонилась.

В вестибюле было столько народу, что она вполне могла уже спуститься и затеряться в толпе, пока я разговаривал с ее отцом в баре. Я снова стал искать ее, переходя из бара в бальный зал, вернулся в холл, заглянул в небольшую читальню рядом, но все напрасно.

Пока я бродил из одного помещения в другое, Питер переживал свое, о чем позже подробно поведал мне.

Гарделла собрал группу Брэдена в кабинете Макса. Я называю их группой, хотя они вовсе не прибыли в «Дарлбрук» одновременно, всей компанией. Их было семеро. Брэден со своей женой, которую звали Дорис, молодая супружеская пара Митчелл и трое молодых людей, которые прибыли в «Логово» вместе и поселились в одной хижине. Эти семеро пытались прорваться сквозь полицейский кордон на дороге, ведущей на север, в не принадлежащем им фургоне. Брэдены и Митчеллы были знакомы по предыдущим наездам в «Логово», но и только. Брэдены приехали из Нью-Йорка, а Митчеллы — из Хартфорда, штат Коннектикут. Молодые люди просто присоединились к ним под влиянием всеобщего возбуждения.

— Они вели себя так, что трудно было поверить, — позже рассказывал мне Питер. — После мятежа в баре, как мне показалось, Брэден испытывал некоторые угрызения совести, но он успел справиться с ними, как только мы добрались до кабинета. Я еще не видел таких наглых, спокойных и циничных молодых людей. На каждый серьезный вопрос Гарделлы они отвечали остротой или взрывом хохота. Обе девушки, помоги им Господи, были такими же мерзкими, как и мужчины. Если кто-то из них и был потрясен жестоким убийством, то они ловко скрывали это. Они только и думали о том, чтобы выставить нас с Гарделлой идиотами.

Казалось, своим поведением они стремились доказать, что, если на них будут нажимать, они ответят тем же. На вопрос, где они находились, когда был убит Льюис, они отвечали шутками. У Питера сложилось впечатление, что они скрывают свою виновность. Они не представили никакого алиби. Казалось, они поставили себе цель — смутить и обескуражить Гарделлу, который сначала воспринимал их поведение с невозмутимостью Будды, затем решил положить конец их издевательствам. Он вызвал двоих полицейских и приказал им немедленно обыскать всю эту шайку. Ни ножа, ни одежды с пятнами крови при них не было обнаружено. И пока длился обыск, они продолжали свои издевательские шуточки.

— И все это время я старательно прислушивался, — сказал мне Питер. — Конечно, они много и часто хохотали, так что прислушиваться было к чему. Но того человека там не было. Меня просто тошнило от них, но я не уловил ни одной ноты из тех, что слышал раньше.

Гарделла работал тщательно. Были просмотрены все регистрационные записи «Логова». Ни один из этой семерки не останавливался в «Дарлбруке» в день трагедии, происшедшей с Питером.

Затем Гарделла поднял вопрос об отношениях Брэдена с Мартой Тауэрс. Если он рассчитывал, что Дорис Брэден взорвется, он был разочарован. Она не выразила ни малейшего удивления по этому поводу. Возможно, Брэден успел ее предупредить.

— Это было ДД, — заявила она Гарделле. — До Дорис. Она была интересной, милый? — спросила она своего мужа.