Мечта на миллион - Наталья Берязева

«Плохой я ангел! Сколько всего недоглядел и упустил», – кручинился он.

Вечер опускался на город. Загорались окна, и за каждым была своя жизнь и свои печали. Ангел, ссутулившись, как старый человек, сидел на скамейке в парке. Он старался не слушать, как бранятся неподалеку он и она, как сердитая собака жалуется на жизнь прохожей дворняжке, как идущая мимо старушка вздыхает от одиночества и оттого, что боль в пояснице никак не проходит. Серый цвет почти полностью покрыл тело ангела. Печаль все больше и больше заполняла его душу.

Ангел проснулся от сырости. Роса лежала на траве, на скамье, на деревьях. Было холодно и красиво. Ангел залюбовался блестящими капельками росы. Выглянуло солнце, и они заискрились, засверкали. Как люди не видят эту красоту?

– Правда же, волшебно? Как в сказке? – спросила девочка, стоявшая рядом. Она была очень некрасивая. Нескладная и худая. И, кроме того, все лицо покрывала красная сыпь.

– Вам не холодно сидеть? Вы не простынете? – участливо спросила

она. – Давайте лучше пойдем гулять, чтобы вы согрелись. Если, конечно, вам не противно.

– Почему мне должно быть противно? – удивился ангел.

– Ну, я же такая страшная. Никто не хочет играть со мной. Я даже учусь дома – все боятся заразиться. А это всего лишь аллергия. Я выросту и все пройдет. Только не уходи, пожалуйста. Я устала быть одна. Давай я тебе почитаю.

И девочка начала читать ангелу сказку про волшебные страны, про добрую фею, что исполняет все желания, про то, что есть страна, где люди никогда не ругаются.

Незаметно прошел день. Ангел и девочка вместе гуляли, потом она спала, и он охранял ее сон, затем ангел проводил ее до дома.

– Ты будешь ждать меня завтра? – спросила девочка. – Мне так хорошо с тобой. Ты такой добрый и совсем не похож на злых взрослых. Так ты будешь меня ждать? Или ты со мной, как и мои родители, общаешься из жалости?

– Не волнуйся, я буду тебя ждать, – ласково ответил ангел.

И он остался в парке ждать девочку. И был с ней весь следующий день. На прощанье она прижалась к нему и прошептала: «Не улетай от меня, пожалуйста. Я люблю тебя. С тобой я не чувствую себя некрасивой и ненужной».

И ангел остался. Еще на день и еще на неделю, и еще на год. Он забыл про свою печаль.

Главный Белый Ангел снова успокоился. Все хорошо. Уставший ангел не вернулся. Все не так уж и плохо на Земле. И он снова задремал в гамаке у голубого фонтана.

А уставший ангел каждый вечер качает кроватку с маленькой феей. Ведь как еще можно назвать прекрасную малышку, что родила его знакомая некрасивая девочка? Только сегодня эта девочка уже большой-большой начальник, она умница и красавица. И даже ее муж, тоже большой начальник, ходит к ней за советом. Вечером они все вместе пьют чай с вареньем и обсуждают планы на следующий день. И ангела очень просят не улетать. В этом доме хотят иметь много детей и без его помощи им просто не обойтись.

А ночью, когда ангел делает вид, что засыпает, он слышит, как в спальню заходит его девочка. Сначала она целуете свою малышку, потом тихо-тихо подходит к креслу, где любит дремать ангел, подтыкает вокруг него плед и, как маленького ребенка, целует в макушку, шепча: «Спасибо тебе, мой ангел. Что бы я без тебя делала!»

И ангел замирает от счастья, и в сладкой дреме думает: «Как хорошо, что мне были даны те три дня! Как хорошо».

Об умной энциклопедии, глупом буклете и их счастливой любви

Жила-была энциклопедия. Она была очень большая, толстая, с глянцевыми иллюстрациями и даже картами земного шара. Ее переплет из настоящей свиной кожи помнил сотни рук. Некоторые страницы были запачканы чернилами, некоторые завернуты уголком. Так читавший запоминал нужную страницу.

Шло время. И энциклопедия стала замечать, что ее все реже и реже снимают с полки.

– В чем дело? – думала она. – Ведь мной интересовались даже первые лица государства.

К сожалению, она лежала на верхней полке и не знала, что происходит в доме, где она жила. Постепенно ее кожаный переплет покрывался пылью, а рядом стали появляться какие-то разноцветные журналы с обнаженными девушками на первой странице да пестрые буклеты с картинками.

– Что происходит? – энциклопедия себя считала элитным изданием и никогда не заговаривала первой. Но новые соседи иногда так галдели, что она решила вмешаться в их разговор.

– Господа, простите меня великодушно. Вы не могли бы объяснить, что происходит, почему меня уже много лет никто не берет в руки?

Первыми затараторили глянцевые журналы.

– Ну, ты даешь, бабка! Кому ты сегодня нужна? На дворе XXI век, все сидят за компами да айпадами, мы и сами редко попадаем к людям в машины. Да и то потому, что пробки на дорогах, вот они нас и листают по пути. А тебя скоро отнесут в лавку, где скупают старье. Или в музей.

– Меня к букинистам?

– Куда-куда? – переспросили журналы. – Что такое твой букикист?

– А мы с вами уже на «ты»? – изумилась энциклопедия.

– Да что с тобой, старой перхотью, разговаривать!

И журналы снова затрещали о своем.

Тут подал голос дорогой буклет. Он рассказывал о здоровом образе жизни, правильном питании и считал себя очень умным и полезным.

– Простите, госпожа Энциклопедия… Как вас по батюшке?

– По родителям Кирилломефодьевна я.

– Энциклопедия Кирилломефодьевна, вы знаете, ваша подача информации уже устарела. Ну, кто будет рыться в таком фолианте?

И буклет даже ярче заблестел, потому что гордился тем, что знает такое умное слово.

– У вас ни ярких картинок, ни броских заголовков, ни оригинальных шрифтов. То ли дело я! Берешь в руки – и сразу видно, что делать, что есть, как тренироваться. Все ярко, броско, креативно.

Здесь буклет опять загордился собой. Какой он умный!

Энциклопедия приуныла. Наверное, прав буклет, и она уже устарела и никому не нужна.

– А расскажи-ка мне о мире, в котором мы сейчас живем, что происходит, чем интересуются люди? – попросила энциклопедия.

Буклет знал не очень много. Но все, что было в нем написано, он пересказал энциклопедии.

Этого оказалось мало, ведь в нем были одни картинки, а информации совсем чуть-чуть.

Энциклопедия думала: «Зачем издавать такие дорогие буклеты, если ими можно пользоваться ровно пять минут?» Но она не стала огорчать глупый буклет. Он же такой молодой! Пусть пока верит, что кому-то нужен.

Проходили дни. Никто не брал в руки ни энциклопедию, ни буклет. Они лежали неподалеку, поэтому стали все чаще и чаще беседовать. Как? Буклету было больше нечего сказать, он все передал, когда они только познакомились.

А энциклопедия, так как она хранила знания тысячелетий, начала рассказывать ему об устройстве мира. Она начала с рождения Земли, с мифов и сказаний, потом перешла к религиям, от религий к произведениям великих мудрецов. Буклет слушал, как зачарованный.

– Ничего себе, как огромен мир! Сколько всего, о чем я даже не предполагал. Я думал, что люди думают только о диетах и биологических добавках, продлевающих жизнь. Какой я был глупый!

Теперь буклет ждал вечера с нетерпением. Что нового расскажет ему энциклопедия? Днем говорить было невозможно. Глянцевые журналы трещали без умолку. И их становилось все больше и больше. Еще совсем чуть-чуть – и они выселят с полки энциклопедию и буклет.

А поздним вечером, когда в наступившей тишине было слышно, как скребется где-то заблудившаяся мышь, как тренькают последние и редкие трамваи за окном, наступало их время. Они говорили, говорили и не могли наговориться.

Буклет и энциклопедия так подружились, что давно были на «ты». Она его ласково звала «мой Буки», а он ее нежно «моя Энци». Они не замечали разницу в возрасте. Им было хорошо вместе. И жизни друг без друга они уже не представляли.

Буклет оказался смышленым. Если раньше рассказывала только энциклопедия, то теперь он перекладывал услышанное в рифмованные строчки. Это было так интересно! И если получалось особенно удачно, он с гордостью шептал: «Милая Энци, это мое творение я посвящаю тебе. Ты открыла мне мир. Благодаря тебе я понял, что такое любовь. И как радостно быть рядом с тем, кто тебя любит и понимает. Я творю для тебя».

Так шли день за днем. Буклет уже тоже потускнел и запылился. А энциклопедию заложили старыми книгами и журналами. Им все трудней было общаться по вечерам. Голоса их звучали глухо и тихо.

Однажды, буклет это хорошо помнит, пришли шумные люди. Они ходили по квартире, громко топали, хлопали дверями. Он слышал, что они говорили про какие-то квадратные метры, где надо сносить всю рухлядь.

А потом он почувствовал, как его, журналы, а потом и энциклопедию бросили на пол.

– Надо отвезти в гараж. Может, когда и пригодится, – услышал он чей-то голос.

Их стали завязывать какими-то липкими лентами, от которых буклет, зажатый между журналами, стал задыхаться.