Медичи. Повелители Флоренции - Терпугова Ирина

Пьеро женился в 1444 году на Лукреции Торнабуони, образованной и воспитанной девушке из старинного, благородного и богатого флорентийского клана. По фамилии этой семьи называется улица, где когда-то проходила самая первая западная стена города. В XV веке она была застроена дворцами элиты: Торнабуони, Торнаквинчи, Строцци, Антинори, Бартолини и других. В те времена это была флорентийская «Рублевка», а сейчас она известна любителям шопинга – все основные бутики расположены на улице Торнабуони.

Брат Лукреции, Джованни Торнабуони, впоследствии закажет роспись фресками главной часовни базилики Санта-Мария Новелла, которую сейчас называют по его фамилии: капелла Торнабуони. Для работы он выберет самого лучшего и талантливого художника Флоренции: Доменико Гирландайо. Тема фресок была: «Истории из жизни Богородицы» на одной стороне часовни и «Истории из жизни святого Иоанна Крестителя» на другой, но это будет уже во времена правления Лоренцо Медичи. Гирландайо был большим мастером по фреске, но алтарных образов на дереве он написал тоже немало, их можно увидеть в галерее Уффици, в галерее Академии и в некоторых церквях Флоренции. У Доменико была большая мастерская, где работали все его родственники: братья Давид и Бенедетто, шурин Себастьяно Майнарди родом из Сан-Джиминьяно, сын Ридольфо Гирландайо и множество подмастерьев. Самым известным его учеником станет, хоть и ненадолго, 13-летний Микеланджело Буонарроти. Он поступил в боттегу Гирландайо как раз в те времена, когда они писали фрески по заказу Торнабуони, и помогал им в работе над часовней. Говорят, Гирландайо изобразил подростка Микеланджело на этих фресках в роли Святого Иоанна Крестителя, который отправляется в пустыню. Но это неточно, никаких доказательств этому нет. Доменико всегда изображал на фресках и картинах своих современников, заказчиков и всех их родственников, в том числе и членов династии Медичи. Он также не забывал изобразить и самого себя, и свою семью – его автопортреты есть почти на всех его произведениях живописи. При этом персонажи изображены очень реалистично, не идеализированно, как в эпоху придворной готики и Раннего Возрождения.

Гирландайо уделял большое внимание мелким деталям, это он перенял у фламандских художников, чьи картины начинают появляться во Флоренции. Он изображал моду XV века со скрупулезной точностью: длинные, до пола, платья с вышитыми съемными рукавами у женщин. Рукава на платьях можно было менять – и уже получался другой наряд. Еще зимние рукава меняли на летние – это хорошо показано на его фресках, где одна и та же девушка изображена два раза в одном и том же платье, но с разными рукавами. У мужчин – разноцветные чулки, остроносые туфли – чем длиннее нос, тем лучше, короткие яркие кафтаны и плащи, иногда маленькие шапочки. Прически девушек, украшенные лентами, жемчугом и драгоценностями, он тоже изображал с детальной точностью. Замужние женщины постарше убирали волосы под чепец так, чтобы волос не было видно. На сценах в часовне Торнабуони видны флорентийская архитектура XV века, обстановка и мебель дворцов, тосканские пейзажи с кипарисами и оливковыми рощами. Примеры стенной живописи Гирландайо во Флоренции можно увидеть повсюду: в церквях, монастырях, дворцах знати. Он работал не только в своем родном городе, но и в других: Пиза, Сан-Джиминьяно, Пассиньяно, Рим. Его часто вызывали частные заказчики для росписей своих палаццо и загородных вилл, его слава талантливого живописца распространилась по всей Тоскане и за ее пределами. Фрески Доменико кажутся настолько свежими, будто выполнены несколько дней назад, хотя прошло уже больше 500 лет. Его секрет простой: он писал только по влажной штукатурке, которая высыхала вместе с темперой, и сцена оставалась на стене навсегда. Ее нельзя ни стереть, ни что-то изменить, только сбить вместе с верхним слоем. Но нужно было расписать за день именно тот кусок стены, который только что подготовили подмастерья. Иначе на следующий день штукатурка уже высыхала и нельзя было что-то добавить или поменять. Те, кого это не устраивало, писали по сухой стене. Тогда можно было и менять, и добавлять, но эта техника очень неустойчива и быстро повреждается. Джорджо Вазари пишет, что Гирландайо жалел в своей жизни только об одном: ему не позволяют покрыть фресками всю защитную стену Флоренции.

Но это все происходило уже позже, Доменико было 16 лет, когда началась эпоха Пьеро Подагрика. Он тогда еще учился в мастерской художника Алессо Бальдовинетти и только-только делал первые пробные мазки на картинах учителя. Потом Гирландайо какое-то время провел в мастерской Андреа Верроккьо, где работали Алессандро Боттичелли, Пьетро Перуджино, будущий учитель Рафаэля Санти, Леонардо да Винчи. Это была своеобразная лаборатория живописи, в которой велись бесконечные споры о цвете, динамике и ритме изображения, она сыграла важную роль в формировании стиля Доменико. О его первой самостоятельной работе – росписи капеллы Веспуччи в церкви Всех Святых – становится известно в 1470 году, через год после смерти Пьеро Медичи.

Внешность Пьеро Подагрика была более впечатляющая, чем у его отца. Возможно, сыграли роль гены матери Контессины де Барди. Есть его прижизненные бюсты и портреты, на которых изображен привлекательный, но достаточно суровый мужчина с короткими темными волосами, подстриженными «под горшок». Темные глаза чуть-чуть навыкате, но черты лица уже более правильные, чем у его отца. Тонкий нос немного длинноват, но без горбинки. Губы тоже тонкие, но нижняя не выдается, и овал лица правильный. Его младший брат Джованни очень похож на Пьеро, их бюсты рядом друг с другом можно увидеть в музее Барджелло. Характер у Пьеро был скрытный, и вел он себя по-разному: мог быть очень галантным и светским кавалером, любящим мужем и отцом. Но во время приступов подагры становился замкнутым и раздражительным, когда страдал от сильных болей. Подагрой страдали все члены этой династии, но именно Пьеро был сильнее всего подвержен ее приступам. Возможно, эта болезнь передавалась у Медичи по наследству и усугублялась распространенной в те времена диетой господ, в которой преобладало мясо. Богатые люди обожали охотиться и поглощали жареную дичь в огромном количестве. И не только из-за вкуса, но и из-за калорийности. Овощи считались крестьянской пищей, их не часто подавали к столу. Из фруктов Медичи предпочитали цитрусовые, остальными пренебрегали. Когда Пьеро было около 50 лет, он уже чаще всего передвигался на носилках.

Его жена Лукреция была на 11 лет младше мужа, ей было 17 лет, когда они поженились. Внешность у нее была невзрачная, на портрете работы Гирландайо изображена женщина с бледным овальным лицом с острым подбородком, темными, но невыразительными глазами, приспущенными веками. Длинный нос приплюснут в переносице, из-за этого она не чувствовала запахов. Такой дефект потом унаследует ее старший сын Лоренцо. Темные волосы убраны под чепец, видно только полоску на лбу. Несмотря на такой внешний облик, Лукреция была очень обаятельная и интеллигентная женщина с утонченными манерами. Она получила прекрасное гуманистическое образование, была большой поклонницей искусства, первой покровительницей молодого художника Алессандро Боттичелли, и сама писала прекрасные стихи. Лукреция была очень набожной женщиной, поэтому писала поэмы только на религиозную тему, и они не сохранились. Впервые в семье Медичи появилась женщина, которая не оставалась в тени мужа, не занималась только домом, кухней, церковью и воспитанием детей, а сыграла определенную роль в истории как покровительница искусства. Кроме того, Лукреция занималась управлением банком Медичи, когда муж был болен. А когда он умер – налаживала общественные и дипломатические связи, раздавала милостыню нуждающимся и во многом способствовала росту авторитета своей семьи.

У Пьеро и Лукреции родилось семеро детей. Первыми были три дочери: Мария, Бьянка и Наннина. Старшую, Марию, выдали замуж за Леонетто де Росси, их единственный сын Луиджи станет кардиналом. Впоследствии Рафаэль Санти изобразит его на портрете с его двоюродными братьями: Джованни, папой Львом X и Джулио, будущим папой Климентом VII. Мария прожила недолго, она умерла в возрасте 29 лет. Бьянка родилась на год позже, она вышла замуж за Гульельмо Пацци, и у них родится 16 детей. Семья Пацци сыграет большую, но трагическую роль в истории династии Медичи – об этом я напишу в следующей главе. Наннина родилась через три года после Бьянки, ее выдали замуж за ученого-гуманиста Бернардо Ручеллаи, сына Иоанна Павла Ручеллаи, который оплатил фасад церкви Санта-Мария Новелла. Их брак остался в памяти флорентийцев как сплошной праздник: Бернардо и Наннина устраивали великолепные торжества и щедрые банкеты в лоджии Ручеллаи, построенной по проекту Леона Баттиста Альберти. В их саду проводились собрания Академии Платона, на которые собирались все философы и гуманисты города. Сын Бернардо и Наннины, Джованни Ручеллаи, был известным поэтом, писателем и драматургом, его полное собрание сочинений находится в Падуе. Наконец, через год после Наннины родился долгожданный сын Лоренцо, а еще через четыре года – Джулиано. Еще два сына умерли при рождении.