Умная судьба - Илья Игнатьев

И я не хочу? Хочу, ещё как. Точнее, я хочу вот так, просто, между его бёдер, чтобы не отрываться от лица, этого я хочу больше всего сейчас на свете, - видеть, осязать лицо этого мальчика. Он, его лицо с мои лицом, его тело под моим телом, каждая клеточка, вот что я хочу сейчас чувствовать, и я просто качаюсь между его бёдер, и Вовка понимает меня, он продолжает вжимать меня в себя, и я тону, и я плыву в этом жиме, - тоже властном, а как же иначе, я же теперь принадлежу этому мальчику, раз и навсегда, я для него, а не он для меня… И Белов чуть раздвигает бёдра, чуть сжимает их вновь, откуда это умение? - от чувства, это у него, как и у меня от природы, от Богов, это их священный дар, - уметь любить…А вот теперь он начинает меня гладить, ощупывать, мять и тискать. Я чувствую, что сейчас…

- Вова… М-м-м, Бело-о-ов…

А вот у меня и впрямь волны. Волны и прибой, и скалы, и полёт… Это лучше всего, это Вершина! Мы с Вовкой вдвоём на ней, он поднялся первый, я следом, он даёт мне отдышаться, оглядеться, он же тут хозяин и владыка, он же поднялся первый, и втянул меня за собой, юный, властный в своей юной победительности Покоритель Вершины…

Всё, друзья мои, меня на большее не хватает! Даже когда я просто написал об этом, одно лишь воспоминание, - и мне так хочется Вовку, что виски ломит… Возможно, нервы у вас и покрепче моих, может быть. Но я сейчас завёлся, и иду вытаскивать из джакузи Белова, и мы с ним вновь пойдём на покорение этой величайшей из вершин.

Погодите, погодите! Я ещё не прощаюсь. Да нет, я и вообще, не собираюсь с вами прощаться теперь, - мы же теперь с вами друзья, а раз так, то мы и не будем прощаться.

Что было потом? Мы не спали почти всю ночь. Сначала в кабинете, потом перебрались в мою спальню, - говорили, говорили обо всём, что только приходило нам с Беловым на ум… И вновь любили друг друга, и снова говорили, и вновь секс. Я не помню сколько раз, да и не было у меня мысли считать наши оргазмы, и Белов не считал…

А разговоры… Ну, их и не передать, уж извините, и не потому, что я не помню, - помню каждое слово, - так, не передать, и всё… Много всего, и пустяки, и серьёзные вещи мы с Вовкой обсуждали в ту ночь. Да вы не расстраивайтесь, я передам вам эти наши разговоры, не сейчас, не в этом рассказе, в других, но так или иначе я передам эти наши разговоры.

И вы. Я жду того же и от вас, друзья. Пишите, запоминайте, давайте разделить эти воспоминания с вами и мне… От возможно большего числа упоминаний наша с вами Любовь станет сильнее, это я вам говорю совершенно уверенно. Это, друзья мои, аспект намоленности, именно так возникает её эффект.

И уж если я упомянул намоленность, молитву, то: «Я для мальчика, а не мальчик для меня!».

И совсем уж в заключение. Старый граф любит читать моим сыновьям вслух Петрарку. Labellalingva… Я позволю себе перефразировать две строчки Титана, я попробую сказать чуть по-другому. Я с тактом, друзья мои, я изменю всего два слова:

…che l’antico amorenell’ nostri cor none e ancor morto.

Перевод? О, это несложно: - Не умерла ещё древняя любовь в нашей груди…

Магнитогорск - Абзаково.               Окончательная редакция.

Октябрь 2006 г.

Ил (Geers).

С автором можно связаться по адресу: [email protected]