ЛЧК (Записки старого человека) - Дан Маркович

Коридор был высотой около двух метров. Трубы и провода занимали по метру с каждой стороны, и все равно в ширину оставалось не меньше трех метров. Пол вымощен тяжелыми каменными плитами, во многих местах они разбиты или отодвинуты. Свет факела, поднесенного к этим щелям и колодцам, не проникал дальше нескольких метров. Когда-то здесь, под нами, было озеро, а теперь пустота, и мы ползем, как мелкие насекомые по листу бумаги, над потрясающей бездной... Крис бежал, безошибочно выбирая лучший маршрут. В мерцающем свете факелов трещины были плохо заметны, и благодаря коту мы избегали многих неприятностей...

Вдруг Крис остановился. Хвост его совершенно опустился и замер, уши вплотную прижались к голове. Бляс поднял факел повыше. На дороге сидела белая крыса размером со здоровенного кота... злобные глазки, пасть усеяна острыми зубами... Преодолев замешательство, Крис завыл во весь голос. Эхо вырвалось из колодцев и подхватило его клич, как будто сотня котов вышла на бой. Этот тип взвизгнул, но не отступил. Наверняка он здесь не один. Нельзя допустить, чтобы Крис ввязался в драку - если сцепятся, коту трудно будет помочь...

В этот момент Аугуст метнул нож. Он промахнулся - рукоятка слегка задела спину зверя, но этого оказалось достаточно- крыса дернула хвостом и с визгом скатилась в темную щель между плитами.

- Ну и зверюга... - пробормотал Бляс, вытирая со лба пот и копоть, сколько же их здесь...

Аугуст молча поднял нож. Крис побежал дальше, мы следовали за ним.

Через полчаса коридор стал шире, в него то и дело впадали другие коридоры и коридорчики. Пришлось поработать мелками, не хватало еще заблудиться и остаться в темноте с этими тварями... Внезапно за поворотом стало светло. Коридор освещен яркими лампами, вдоль стен стоят узкие скамейки с белыми поперечными делениями. Коридор стрелой уходил вдаль, и эти скамейки двумя бесконечными рядами - тоже...

- Лампы вечные... на каждого человека полметра скамейки бомбоубежище, - пояснил Бляс.

Мы долго шли вдоль скамеечных рядов и уткнулись в серую бронированную дверь. Роман оглянулся на нас и толкнул ее. Она легко и бесшумно отворилась, мы вошли в большой зал. Стены закруглялись и исчезали в темноте. Толстые кабели в черной блестящей оплетке свисали с потолка. Мы медленно двигались вдоль стены, напряженно вглядываясь в хитросплетения проводов... Наконец увидели то, что искали: в свете факела блеснула яркая полоска - желтый кабель в два пальца толщиной, такой отходил от пульта в комнате Анемподиста. Проверили направление. "Оттуда, - сказал Аугуст,- и другого желтого нет". Мы пошли вдоль кабеля. Он впадал в большой железный ящик, сюда же подведены многочисленные черные провода, на крышке схема. Когда-то я разбирался в этих делах, правда, давно, но и схема была старой...

Я сидел на корточках перед ящиком, Бляс, согнувшись, дышал мне в шею, Крис напротив - глаза светились то зеленым, то красным... Скоро я понял нет, не смогу... Отключить от питания - пожалуй, но не отделить от жэка. Кто-нибудь помудрей, может, и справился бы, но для меня это слишком сложно. С трудом разогнулся, развел руками... Бляс похлопал меня по плечу:

- Не огорчайся... зато прогулялись...

И мы повернули обратно. Стыдно признаться, но с облегчением я возвращался к нашему жилью - ведь непонятно, что было бы, если сами по себе, а так, хоть и плоховато, зато привычно и понятно...

Снова Крис бежал впереди легкими скользящими шагами, мы молча шли за ним, перешагивая через трещины, обходя черные провалы... Вернулись к обеду, ели свинину у Бляса, и Крису досталось немало. Он щурился и был очень доволен собой. А мы решили о походе молчать, потому что нечем гордиться. Да и Крису тоже нечем - неизвестно еще, чем кончилась бы его схватка с огромной крысой в мрачном подземном коридоре...

Потом мы с Блясом обсуждали поход.

- А, да ладно,- он махнул рукой, - что они могут... субботники эти? Конечно, хорошо бы насолить Гертруде - зарвался рыжий, но в конце концов наплевать.

Я согласился - ничего они, в сущности, не могут с нами сделать. Вот если б меня заставили день-деньской перемножать цифры столбиком, - я бы взбесился.

Бляс усмехнулся - "у каждого своя слабина..."

И все-таки настроение было испорчено. А тут еще Лариса со своими предсказаниями! Оказывается, багровые закаты, при определенном стечении других обстоятельств, предвещают сильные искажения судьбы. Теперь нас ждали большие неприятности. Бляс предположил, что запретят свиней, обнаружат у них какое-нибудь поле - и запретят. Аугуст качал головой:

- Ты с ума сошел, Бляс, как они обнаружат, если свинина нужна...

Мария с Анной конечно же стали говорить об облаве, но Лариса возражала - облава еще далеко, искажения не могут быть такими длительными... Крылов смеялся:

- По вашим книгам было бы легко восстановить всю историю, ведь записи о погоде почти не опасны и сохранились за последние триста лет... Но не так все просто, уважаемая, - и сзади и спереди нас окружают фазовые переходы это труднопредсказуемые разрывы во времени. Нужны современные методы, а не это, простите, барахло...

Лариса горячилась.

- Какой вы заученный, простите, человек...

Но время шло, шло, шло, закаты горели, дымились, тлели - а наша и без того искаженная жизнь больше искажаться не хотела... Наконец зарево исчезло, день догорал тихо, с печальным желтым и розовым, а над ними распространялся холодный зеленоватый свет. И тут - то ли закаты свое дело сделали, то ли чрезмерно плавное свершение нашей судьбы вызвало раздражение сил определяющих и направляющих - никто не знает, только простой и печальный случай тенью лег на мою дальнейшую историю.

Смерть Васи-англичанина

Лариса постоянно жаловалась, что Вася куда-то исчезает, так что никто ее уже не слушал, все привыкли к этим стонам. Но на сей раз Васи не было очень давно, я тоже стал беспокоиться и отправился к домику на окраине. Взял с собой Артиста, он то бежал впереди, то копался сбоку, поглядывая на меня насмешливым глазом. По утрам подмораживало и мертвые листья вмерзали в лед, но днем еще грело солнышко, недолго и как-то отчаянно, из последних, видимо, сил...

У домика Васи не было... И внутри его не было тоже, тихо стояли старые вещи, изредка потрескивало дерево. Я вышел на крыльцо. Казалось, что Вася где-то здесь и сейчас появится - стройный, тонкий, загадочный, молчаливый кот... Я постоял и собрался уже уходить, как меня позвал Артист - он явно что-то обнаружил за домом, выглядывал оттуда и снова скрывался.

За углом в бурой осенней траве, вытянувшись, лежал черный кот. Он казался твердым и совсем плоским. Я раздвинул траву и увидел - это Вася. Голова у него была разбита,

В сарае за домом я нашел ржавую лопату и пошел искать место для могилы. Прошел мимо второго дома, третьего - и вышел к крутому спуску. Внизу течет река, за ней поле, дальше лес... хорошее место, высокое, сухое... Сначала копать было трудно, мешала трава и корни, потом стало легче. Я выкопал яму и пошел в дом, взял покрывало - на стуле, где любил сидеть Вася,- завернул кота в плотную ткань и понес к обрыву. По дороге останавливался, нечем было дышать, я стоял, прижав Васю к груди, и ждал. Наконец добрался до места, опустил сверток в яму и стал закапывать. Особенно трудно бросить землю прямо на тело. Мне казалось, что Вася вздрагивает, как будто просыпается от прикосновения руки, и что ему тяжело и душно, а душно было мне, и я ничего не видел от слез. Когда земля падает на слой земли - уже не так страшно. Я закопал яму, уплотнил землю, а сверху положил куски дерна с жухлой травой. Трава эта только кажется мертвой, а придет весна - и она вырастет снова...

Я вернулся к дому и закрыл поплотней дверь. Теперь мне нужно приходить сюда, чтобы Васины старания не пропали даром ведь брошенные дома тут же начинают разваливаться... Я шел и думал - как сказать Ларисе?.. Нет, не могу... и не поймет она эту историю с домом, которая так трогала меня, пусть надеется, что Вася вернется. Мне вдруг показалось, что стоит обернуться - и я увижу черную фигурку на крыше... Но я вспомнил тяжесть свертка, сухой плеск падающей земли - и ускорил шаг, чтобы уйти от притяжения этого места.

Ларисе ничего не сказал, а вот с Блясом поделился, пусть и он пожалеет кота. Васе это, конечно, ни к чему, это мы боимся смерти одинокой и молчаливой... Романа история тронула - "надо же... кот... а ведь и у меня там дом остался..." Он был деревенским человеком, а они свой дом помнят, это вам не клетка в клетке, как у горожан. Насчет Васи решили молчать, не такой человек Лариса, чтобы перестать надеяться. Недели через две кто-то сказал ей в деревне, что видели двух цыганок с черным котом, они направлялись в райцентр на базар. Лариса ездила туда - в самом деле, цыганки были, правда, без кота. Но она повеселела - значит, Вася убежал и где-то недалеко, и не такой он кот, чтобы пропасть, наверняка вернется, они ведь издалека возвращаются...

После печального дня Васиной смерти тихое равновесие в природе нарушилось -подули ветры, зашуршали дожди, и стало ясно, что осень кончается.