Новый уровень - Юрий Станиславович Климонов

Сразу хочу заметить, что в случае положительного итога переговоров мы не будем забирать с собой всю гражданскую шваль — только квалифицированных специалистов. И ещё… — она испытывающе оглядела всех собравшихся. — … Вы все должны уяснить два ключевых момента. Первое. Русские и до Чумы не отличались демократичностью. Демократия у них была в какой-то извращённой форме. Сейчас же у власти стоят военные, которые мыслят в консервативном стиле, сохранившимся ещё со времён СССР. И второе. Русские не толерантны. Совсем. Поэтому те члены экипажа, которые би, лесбо или геи — все они должны уяснить одно: полное сокрытие своих пристрастий на публике или они остаются здесь. Это даже не обсуждается. Нам не нужны проблемы там: как говорят русские — в чужую церковь со своими правилами не ходят. Либо ваши подчинённые принимают это правило, либо… — она развела руками. — Если кто-то сам захочет остаться здесь — ваше право, но боеприпасы у вас заберут. Это однозначно. Оставим только для носовых пушек и пулемётов.

— А полётные группы, сухопутные подразделения? — снова вылез Флик.

— Джон, мы не будем сейчас распространяться всем и вся, пока у нас нет чёткой договорённости. Если она появится, тогда начнём отбор.

— Отбор, мэм? — удивился тот.

— Да, кэптен, отбор. Мне не хочется краснеть от части деградировавших и неуравновешенных пилотов, сухопутных вояк и гражданских. Это у нас на кораблях командир — главный после Бога и ему подчиняются все. В тех подразделениях вольности больше. Поэтому только так и не иначе. Будет договорённость, начнём подготовку, нет… — она вздохнула — …и да поможет нам Бог, чтобы этого «нет» не произошло.

29 мая 2028 года. г. Тополиновск. Вечер

В преддверии предстоящей встречи с американцами Мочалов и Ермолаев проинструктировали полковника Скворцова.

— Борис Степанович, сколько разведгрупп сможете послать, если не сильно оголять охрану анклавов?

— Думаю, что три. Каждая тоже по три человека и только с целью разведки. Херсон с Запорожьем и раньше просились к нам, да у всех руки как-то до них не доходили. Что там сейчас творится — никто не знает, но мы теперь хоть от Чумы защищены — парни не будут бояться каждого встречного.

— Скворцов! Дай команду своим людям осторожно подобраться к местам дислокации обоих анклавов, которые ранее выходили с нами на связь. Может, кто там и остался.

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант, сделаю. Самому интересно, живы ли они. Не хочется думать, что на Украине никого не осталось.

— Борис Степанович, риторика и политика руководства Украины и части военных в дочумные времена была далека от доброжелательной. Это тоже необходимо учитывать. Поэтому даже если какая-то группа войдёт в полноценный контакт с местными, не стоит раскрывать перед ними все карты. Дайте им наши аварийные частоты и пусть связываются с нами. И такой контакт обязательно должен быть мотивирован их доброжелательным поведением. Сначала убедитесь в этом и только потом выходите на контакт. Никаких жалостливых демаршей — ничего такого, что может негативно повлиять на задание каждой разведгруппы. Сейчас у нас нет времени на операцию спасения из лап украинских националистов, если таковые окажутся.

— Понял, Сергей Иванович.

— Скворцов, а ты уже прикинул, где будет происходить встреча? Место должно соответствовать уровню.

— Да, товарищ генерал. Мы им сюрприз готовим.

— Какой сюрприз? — не понял Ермолаев и сразу нахмурился.

— Ливадийский дворец в Ялте. Ну, где ещё Сталин, Черчилль и Рузвельт Ялтинскую конференцию проводили. Он сохранился и мои люди ещё утром скатались туда. Завтра начинаю подготовку.

— Охренеть, мля… Ну, ты и голова, Скворцов! — воссиял Ермолаев. — Объявляю тебе вот такенную благодарность!

— Служу Отечеству!

30 мая 2028 года. г. Тополиновск. Полдень

Пасечников и Ермолаев долго спорили по поводу состава охраны. Один из руководителей Генштаба убеждал главу КГБ о целесообразности включения в группу охраны пары американцев из Рябиновки, но Пасечников упёрся на своём — охрана на то и охрана, а политика не должна мешать безопасности делегации. Хотите, включайте Скрэпа в состав Дипмиссии, но Мухин посылает своего зама — майора Смагина, который будет вместе с девятью самыми верными и опытными людьми охранять делегацию, и посторонним в их составе не место. Выручил Громов, сходу понявший политическую подоплёку предложения генерал-лейтенанта и однозначно принявший его сторону.

Сам бывший капитан американских морпехов ныне пребывал в статусе счастливого отца — десять дней назад его супруга родила мальчика. Сына назвали Алексом — обоим родителям это имя показалось универсальным на обоих языках. Стивен с пониманием отнёсся к порученной миссии, однако сразу задал вопрос о политкорректности его статуса — в каком звании будет и какую форму носить — он уже давно служит не в американской армии. Пасечников и Ермолаев сошлись на мнении, что Скрэпу нужно оформить переход в Российскую армию и сходу выправили ему документы на имя майора ВДВ Степана Робертовича Ломова.

Что Стивен, что его друг Арчибальд к тому времени оба стали счастливыми отцами и теперь закадычный друг Скрэпа должен был присматривать в его отсутствие за супругой. Арчи мгновенно понял политический расклад этой миссии и посетовал, что Сара Сомова не может примкнуть к нему — та тоже только недавно родила девочку и какой с неё сейчас дипломат.

Помимо такой группы высокопоставленных лиц было решено взять с собой и Вовку — кто знает, возможно, предстоит налаживать связь с американцами, а радиослужба в Крыму вряд ли представлена квалифицированными кадрами. В общем, старший лейтенант Мочалов тоже получил приказ собираться и захватить с собой запасные комплекты радиоаппаратуры, мачт и антенн.

30 мая 2028 года. Бахрейн. Военно-морская база NSA Bahrain. Временная Штаб-квартира 5-го ВМФ США. Полдень

После удачного первого раунда переговоров с русскими Моника развила тайную, но кипучую деятельность. Её доверенные люди осторожно выискивали нужных специалистов среди военных. Первой оказалась лейтенант-коммандер Ликста Крэк из корпуса JAG[18]. Несмотря на свои тридцать с хвостиком лет Ликста была опытным юристом, проведшим несколько десятков дел и зарекомендовавшим себя как неподкупного и справедливого борца правосудия. Лейтенант-коммандер сразу насторожилась, когда её пригласили для беседы к самой контр-адмиралу Свифт. Идя по коридору, она прокручивала в уме все её последние дела и гадала, что могло не понравиться командующей Пятым флотом. Через пару минут она вошла в приёмную, где секретарь вежливо пригласила её в кабинет руководства.

— Лейтенант-коммандер Крэк, мэм, — бодро козырнула она. — По вашему приказанию прибыла.

— Присаживайтесь, Ликста,