Восход двойного солнца - Александр Ярославцев

встречу с лидером СССР, Гарриман сделал следующий вывод о реакции Сталина на сообщение о бомбе. «Боюсь, господин президент, что мы зря метали бисер перед свиньями. Ваши слова самым подробным образом были переданы Сталину, но он никак не отреагировал на них. Скорее всего, он просто не понял, каким могучим оружием стал обладать американский народ».

Получив доклад посла, Трумэн несколько раз перечитал интересующее его место и после некоторого раздумья согласился с выводом Гарримана.

– Ну что же. Придется нам для некоторых непонятливых тугодумов устроить наглядную демонстрацию. Надеюсь, она как следует встряхнет дядю Джо и заставит его уважать нас, – криво усмехнулся президент.

Он отложил в сторону доклад посла и раскрыл блокнот, на странице которого ровным почерком было написано название нескольких японских городов, обреченных на жертвенное заклание. Президенту Трумэну предстояло выбрать первую жертву ядерному молоху.

Глава IV. На севере и юге

– Вот посмотрите, товарищ маршал, на горку, которую нам предстоит взять, – комдив Полынин любезно предложил маршалу Говорову место у стереотрубы, на наблюдательном пункте дивизии.

Готовясь к наступлению на Нарвик, маршал совершал осмотр места нанесения главного удара его войск. Педантичный и скрупулезный по своей натуре, Говоров всегда стремился ознакомиться с обстановкой не только по красиво разрисованной карте, но и на месте. При этом маршал неизменно отдавал предпочтение второму, а не первому.

Многие военные, привыкшие готовить наступление в штабной тиши и уюте, в окружении кучи проворных адъютантов, сговорчивых замов и понятливых секретарш, за глаза называли Леонида Александровича «математиком в погонах». Возможно, определенная доля правды в этих словах и была, но во многом благодаря именно этой черте характера за несколько лет войны Говоров стремительно прошел путь от генерал-майора до маршала. Тогда как «нормальные» штабные деятели, привыкшие управлять своими войсками по телефону, так и остались младшими генералами на почетных тыловых постах.

Обороняя Москву и Ленинград, прорывая блокаду и освобождая Прибалтику, Говоров всегда оставался верен своим принципам, не позволяя сиюминутным обстоятельствам диктовать свою волю. Это было очень и очень непростым делом, но маршал никогда не жалел о своем выборе. Будучи твердо уверенным в правоте своей точки зрения, он мог поспорить с самим Сталиным, и были случаи, когда Верховный Главнокомандующий менял свое мнение перед фактами, стройно и логично выстроенными Леонидом Александровичем.

Выдвинув Говорова на пост командующего Ленинградским фронтом в трудный для страны 1942 год, Сталин ни разу не жалел об этом шаге. Сдержанный и суховатый генерал отстоял Ленинград от попыток фельдмаршалов Кюхлера и Манштейна взять штурмом «колыбель трех революций». Правильно используя тот минимум войск, бывших в его подчинении, он сначала прорвал вражескую блокаду, а затем и вовсе отодвинул врага от стен города, чего не смогли сделать Жуков, Федюнинский и Хозин. Неторопливо и методично Говоров очистил от неприятеля Прибалтику, вместе с Мерецковым принудили Финляндию выйти из войны, а затем не позволил Гитлеру перебросить курляндские дивизии на защиту Берлина.

Родина щедро отметила все успехи «математика в погонах». Множество боевых наград украшало его мундир на параде Победы и в числе их присутствовал самый высокий из советских военных орденов, орден Победы. Не каждый командующий фронтом был его кавалером, несмотря на свои многочисленные заслуги перед Отечеством. Только избранные люди входили в их число, и среди них был маршал Говоров.

– Противник занял немецкие оборонительные позиции, оставшиеся здесь после боев в сороковом году между егерями Дитля и английским десантом Окиленка. Долгосрочных, бетонных сооружений здесь нет. В основном блиндажи, доты, дзоты, пулеметные гнезда, но и этого вполне достаточно, чтобы серьезно осложнить нам штурм этих позиций.

– Вижу, – отреагировал на слова Полынина маршал, рассматривая зеленые склоны двух гор, между которыми проходила дорога, – основательно перекрыли все подходы. В других местах такая же картина, или противник создает основные очаги своей обороны там, где удобно наступать?

– Скорее всего, второе, товарищ маршал. Больше всего оборонительных сооружений в районе Стурпак и Торнпак. Там самое удобное место для наступления на Нарвик со стороны моря. Немного слабее оборона между Кубергетом и Коберфьетом. Там нет большого количества пулеметов и минометов. Главная сила врага – это артиллерийские батареи, установленные на противоположных склонах гор. Во время проведения разведки боем англичане легко отдали склоны, обращенные в нашу сторону, и отступили на обратную сторону этих горок. Выбить их оттуда оказалось невозможно. Артиллеристы противника сосредоточили свой огонь на вершинах, а тех, кто смог проскочить этот огневой заслон, остановили засевшие в окопах стрелки и пулеметчики. Когда мы отступили, англичане вновь заняли свои окопы, по эту сторону, – докладывал Полынин, вновь переживая неудачу недельной давности.

– Понятно, – не выказывая эмоций, сказал Говоров, – а как оборона в районе Реурбергет?

– Вижу, вы знаете здешние места лучше меня, товарищ маршал, – удивился комдив. – Здесь у англичан одна линии обороны. Видимо, считают это место неудобным для атаки, да оно и верно. Склоны гор здесь очень неудобны для спуска и подъема. К тому же шведская граница в сорока шагах. Можно легко вторгнуться на сопредельную территорию и стать причиной международного скандала.

– Верно, можно, но не нужно, – маршал оторвался от окуляров трубы, – молодец. Хорошо знаете обстановку, но вот с разведкой доработали не до конца.

– Согласно данным авиационной разведки, у Реурбергет две линии обороны, а не одна, как вы утверждаете. Вот здесь и здесь, установлены две минометные батареи, страхующие оборону врага в случае ее прорыва на этом участке, – Говоров уверенно ткнул пальцем в расстеленную на походном столике карту с разведданными.

– Не учтены также в общем раскладе сил противника зенитная батарея у Кубергета, два сторожевика, прибывших в район Йосвик и Бьервик, и артиллерийская батарея у Эльдерсвик. На первый взгляд силы небольшие, но и они могут оказаться решающими в критическую минуту. Я считаю, что такое знание обстановки совершенно недопустимо за два дня до начала наступления. Прошу вас, Сергей Сергеевич, принять во внимание и сделать соответствующие выводы.

– Слушаюсь, товарищ маршал, – вытянулся перед командующим Полынин и при этом за спиной показал кулак начштабу. За час до приезда Говорова начштаб уверял комдива, что данные, нанесенные на карту, самые свежие.

– Очень хорошо, – удовлетворенно произнес маршал, – а так все верно. Бетонных дотов здесь действительно нет, да и откуда им взяться. В сороковом Дитль развертывал оборону впопыхах, не имея времени и серьезных средств, и как результат – англичане ее прорвали. Дальше оборона Нарвика велась немцами исключительно силами береговых батарей, сухопутными позициями никто не занимался. Об этом нет никаких упоминаний ни в разведданных, ни в имеющихся у нас трофейных документах.