Легенды и мифы Древней Греции и Древнего Рима - Николай Кун

Последний же век и род людской – железный. Он продолжается и теперь на земле. Ночью и днем, не переставая, губят людей печали и труд. Тяжкие заботы посылают боги людям. Правда, со злом мешают боги и добро, но все же зло царит повсюду. Не чтят дети родителей; друг не верен другу; гость не находит гостеприимства; нет между братьями любви. Не соблюдают люди данной клятвы, не ценят правды и добра. Друг у друга разрушают люди города. Всюду властвует насилие. Ценят лишь гордость да силу. Покинули людей богини Совесть и Правосудие. В своих белых одеждах взлетели они на высокий Олимп к бессмертным богам, а людям остались только тяжкие беды, и нет защиты от зла.

Девкалион и Пирра (Потоп)

Много преступлений совершили люди медного века. Надменные и нечестивые, не чтили они великих богов-олимпийцев. Прогневался на них громовержец Зевс; особенно же прогневил Зевса царь Ликосуры в Аркадии Ликаон. Однажды Зевс под видом простого смертного пришел в Ликосуру. Чтобы жители знали, что он бог, Зевс дал им знамение, и все жители пали ниц пред ним и чтили его, как бога. Один лишь Ликаон не хотел воздать Зевсу божеских почестей и издевался над всеми, кто чтил Зевса. Решил Ликаон испытать, бог ли Зевс. Он убил заложника, бывшего в его дворце, часть тела его сварил, часть изжарил и предложил, как трапезу, великому громовержцу. Страшно разгневался Зевс. Ударом молнии разрушил он дворец Ликаона, а его самого превратил в кровожадного волка.

Все нечестивей становились люди, и решил великий тучегонитель, эгидодержавный Зевс уничтожить весь людской род. Он на землю послал такой сильный ливень, что все было затоплено. Зевс запретил дуть всем ветрам, лишь влажный, южный ветер, Нот, гнал по небу темные дождевые тучи. Хлынул на землю ливень. Все выше и выше подымалась вода в морях и реках, заливая все кругом. Скрылись под водой города со своими стенами, домами и храмами, не видно было уже и башен, которые высоко подымались на городских стенах. Все покрывала постепенно вода и поросшие лесом холмы, и высокие горы. Вся Греция скрылась под бушующими волнами моря. Одиноко подымалась средь волн вершина двуглавого Парнаса там, где раньше крестьянин возделывал свою ниву и где зеленели богатые спелыми гроздьями виноградники, плавали рыбы, а в лесах, покрытых водой, резвились стада дельфинов.

Погиб род людской медного века. Лишь двое спаслись среди этой общей гибели – Девкалион, сын Прометея, и жена его, Пирра. По совету отца своего, Прометея, построил Девкалион огромный ящик, положил в него съестных припасов и вошел в него с женой своей. Девять дней и ночей носился ящик Девкалиона по волнам моря, покрывшим всю сушу. Наконец, пригнали его волны к двуглавой вершине Парнаса. Прекратился ливень, посланный Зевсом. Вышли Девкалион и Пирра из ящика и принесли благодарственную жертву Зевсу, сохранившему их среди бурных волн. Схлынула вода и показалась снова из-под волн земля, опустошенная, подобная пустыне.

Тогда послал эгидодержавный Зевс к Девкалиону вестника богов, Гермеса. Быстро пронесся над опустевшей землей вестник богов, предстал пред Девкалионом и сказал ему:

– Властитель богов и людей, Зевс, зная твое благочестие, повелел тебе выбрать награду, выскажи твое желание и исполнит его сын Крона.

Девкалион ответил Гермесу:

– О, великий аргоубийца, Гермес, об одном лишь молю я Зевса: пусть опять населит он землю людьми.

Понесся обратно на светлый Олимп быстрый Гермес и передал Зевсу мольбу Девкалиона. Повелел великий Зевс сойти Девкалиону и Пирре с двуглавого Парнаса, набрать камней и бросить их, не оборачиваясь, через голову. Исполнил Девкалион веление могучего громовержца, и из камней, которые бросил он, создались мужчины, а из камней, брошенных женой его Пиррой, – женщины. Так получила после потопа земля снова население. Новый род людей, происшедших из камня, заселил ее.

Прометей

Пустынная, дикая местность на самом краю земли в стране скифов. Суровые скалы уходят за облака своими остроконечными вершинами. Кругом никакой растительности, не видно ни единого деревца, ни единой травки, все голо и мрачно. Всюду нагромождены темные громады камней, оторвавшихся от скал. Море шумит и грохочет, ударяясь своими валами о подножие скал, и высоко взлетают соленые брызги. Морской пеной покрыты прибрежные камни. Далеко за скалами виднеются снежные вершины кавказских гор, подернутые легкой дымкой. Постепенно заволакивают даль грозные тучи, скрывая горные вершины. Все выше и выше подымаются по небу тучи и закрывают солнце. Еще мрачнее становится все кругом. Безотрадная, суровая местность. Никогда еще не ступала здесь нога человека. Сюда-то на край земли привели скованного титана Прометея слуги Зевса, чтобы приковать его несокрушимыми цепями на вершине скалы. Прометея ведут неодолимые слуги громовержца, Сила и Власть. Громадные тела их словно высечены из гранита. Не знают сердца их жалости, в их глазах никогда не светится сострадание, их лица суровы, как скалы, что стоят вокруг. Печальный, низко склонив голову, идет за ними бог Гефест со своим тяжелым молотом. Ужасное дело предстоит ему. Он должен своими руками приковать друга Прометея. Глубокая скорбь за участь друга гнетет Гефеста, но не смеет он ослушаться отца своего, громовержца Зевса. Он знает, как неумолимо карает Зевс неповиновение.

Сила и Власть взвели Прометея на вершину скалы и торопят Гефеста приниматься за работу. Их жестокие речи заставляют еще сильнее страдать за друга Гефеста. Неохотно берется он за свой громадный молот, только необходимость заставляет его повиноваться. И торопит его Сила:

– Скорей, скорей бери оковы! Прикуй могучими ударами молота к скале Прометея! Напрасна твоя скорбь о нем, ведь ты скорбишь о враге Зевса.

Гневом Зевса грозит Гефесту Сила, если он не прикует Прометея так, чтобы никакая сила не могла освободить его. Приковывает Гефест к скале руки и ноги Прометея. Как ненавидит он теперь свое искусство, – благодаря ему должен он приковать друга на долгие муки. Неумолимые служители Зевса все время следят за его работой.

– Сильней бей молотом! Крепче стягивай оковы! Не смей их ослаблять! Хитер Прометей, искусно умеет он находить выход и из неодолимых препятствий, – говорит Сила, – крепче прикуй его, пусть здесь узнает он, каково обманывать Зевса.

– О, как подходят твои жестокие слова ко всей твоей суровой наружности! – восклицает Гефест, принимаясь за работу.

Содрогается скала от тяжких ударов молота, и от края до края земли разносится грохот ударов. Прикован, наконец, Прометей. Но это еще не все, нужно еще прибить его к скале, пронзив ему грудь стальным, несокрушимым острием. Медлит Гефест.

– О, Прометей! – восклицает он, – как скорблю я, видя твои муки!

– Опять ты медлишь! – гневно говорит Гефесту Сила, – ты все еще скорбишь о враге Зевса! Смотри, как бы не пришлось тебе скорбеть о самом себе!

Наконец, окончено все, все сделано так, как повелел Зевс, прикован титан, а грудь его пронзило острие. Издеваясь над Прометеем, говорит ему Сила:

– Ну вот, теперь ты можешь здесь быть сколько хочешь надменным; будь горд по-прежнему! Давай теперь смертным дары богов, похищенные тобой! Посмотрим, в силах ли будут помочь тебе твои смертные. Теперь придется тебе самому подумать о том, как освободиться из этих оков.

Но Прометей хранил гордое молчание. За все время, пока приковывал его Гефест к скале, он не проронил ни единого слова, даже тихий стон не вырвался у него, ничем не выдал он своих страданий.

Ушли слуги Зевса, Сила и Власть, а с ними и печальный Гефест. Только тогда вырвался тяжкий стон из пронзенной груди могучего титана, только тогда стал сетовать он на злую судьбу свою. Громко воскликнул Прометей с невыразимым страданием и скорбью:

– О, божественный эфир, и вы, быстронесущиеся ветры, о, источники рек и несмолкающий смех морских волн, о, земля, всеобщая праматерь, о, всевидящее солнце, обегающее весь круг земли, всех вас зову я! Смотрите, что терплю я – бог – от богов! Вы видите, какой позор должен нести я неисчислимые годы! О, горе, горе! Стонать я буду от мук и теперь, и много, много веков! Как найти мне конец моим страданиям? Но что же говорю я. Ведь я же знал все, что будет, и муки эти не постигли меня нежданно, я знал, что неизбежны веления грозного рока. Я должен их нести! За что же? За то, что я дал великие дары смертным, за это должен страдать так невыносимо, и не избежать мне этих мук. О горе, горе!

Прикованный Прометей. Скульптура С.-Н. Адама. 1762 г.

Но вот послышался тихий шум, как бы от взмахов крыльев, словно полет легких тел всколыхнул воздух. С далеких берегов седого Океана, из прохладного грота с легким дуновением ветерка принеслись на колеснице к скале океаниды. Они услыхали удары молота Гефеста, донеслись до них и стоны Прометея. Слезы заволокли, как пеленой, прекрасные очи океанид, когда увидали они прикованного к скале могучего титана. Родным он был океанидам. Отец его, Япет, был братом отца их, Океана, а жена Прометея, Гесиона, была их сестра. Окружили скалу океаниды. Глубока их скорбь о Прометее. Слова его, которыми клянет он Зевса и всех богов-олимпийцев, пугают их. Они страшатся, чтобы не сделал Зевс еще более тяжкими страдания титана. За что постигла его такая кара, – этого не знают океаниды. Полные сострадания, просят они Прометея поведать им, за что покарал его Зевс, чем прогневал его титан.