Ты помнишь меня? (СИ) - Ершова Светлана

То, что в комнате больше не один, почувствовал сразу, хоть дверь и отворилась бесшумно, будто ощутил присутствие девушки, и это разозлило ещё больше: сердце заходится только от того, что эта маленькая предательница, вывернувшая мою душу наизнанку, рядом! Какого хрена ей ещё от меня надо?

— Тер, позволь мне всё объяснить? — раздавшийся за спиной голос заставил резко обернуться и, глядя на Флору с презрением, зашипеть:

— Что ты собираешься объяснить? Что позволила мне стать твоим первым мужчиной, всю ночь стонала подо мной и тут же повисла на шее своего жениха, признаваясь ему в любви? Хотя, пожалуй, всё же послушаю, зачем я тебе нужен? Неужели твой красавчик ни на что не способен в постели? Я бы не сказал, что у него какие-то проблемы с потенцией! — осёкся, чуть не ляпнув, что видел его с другой, всё-таки причинять девушке такую боль не хотелось.

Резко втянув воздух, собираясь с силами, она шагнула ко мне и, обвив талию руками, уткнулась лицом в мою обнажённую грудь, прошептав:

— Он мой брат…

— Что? — я растерялся, не сразу осознав её слова.

— Донаван — мой родной брат, это всё — лишь спектакль.

— Зачем он вам был нужен? — застыл я соляным столбом. Чёрт, кажется, у меня шок!

— Ну-у, ему — чтобы я никому не рассказала, что в два года он на меня писался. А я хотела утереть тебе нос и доказать, что на меня не только слепой придурок может позариться! — пробубнила девушка, так и не вынырнув из своего укрытия и общаясь с моей грудью, только руки, оплетающие талию, сжались сильней, будто она боялась, что я её оттолкну. Расцепив их, подхватил принцессу и, присев на кровать, пристроил её на своих коленях, зарываясь лицом в шелковистые алые пряди возле её виска, пробурчал:

— Маленькая ты поганка, ты ж из меня всю душу вытрясла со своим спектаклем!

— Ты не сердишься? — спросила она тихо, теребя пальчиками волосы на моём затылке.

— Смеёшься? Я в ярости! И если бы не понимал, что сам в этом виноват, отшлёпал бы самую обворожительную попку на свете! Кстати, могу поздравить: ты нашла того самого слепого придурка! — как сам не понял-то? Я был настолько опьянён своей ревностью, что даже очевидных вещей не замечал, тоже мне, лучшая ищейка! До меня ведь только сейчас дошло, что Дон на кронпринца похож!

— И что, думаешь, кроме него, больше никто на меня не позарится? — поинтересовалась принцесса возмущённо.

— Естественно, он же свернёт шею любому, кто на это осмелится! — приподнял я её подбородок, с нежностью приникая к манящим губам. Выдохнув стон, Фло прижалась ко мне всем телом, отвечая на поцелуй. Как же мне это нравится! Сильная, смелая, гордая, самостоятельная принцесса рядом со мной становится нежной и ласковой девочкой, льнущей к груди, словно ища защиты. Это сводит с ума, заставляя мой мозг плавиться! Теперь я полностью согласен с орком-барменом: идеальная пара! Двинутый на всю голову Белый дьявол и дикая Огненная бестия — что может быть круче? Ну-у и, пожалуй, с пограничником тоже соглашусь: ещё несколько раз она меня выбесит, и мы разнесём этот мир к чертям!

Осторожно развязал халат и стянул его с хрупких плеч, внимательно осматривая на наличие повреждений руку и рёбра девушки. Не обнаружив их, с облегчением выдохнул и спросил:

— Как ты себя чувствуешь? Где-нибудь болит? — улыбнувшись, она помотала головой.

— У меня ведь дар ускоренной регенерации, так что этим меня надолго из строя не вывести, но я всё же не откажусь, если ты меня пожалеешь.

— Обязательно пожалею, маленькая моя! — встав, уложил Фло на кровать и пристроился рядом, покрывая лёгкими поцелуями пострадавшее плечико, перемещаясь на рёбра и снова возвращаясь к плечу. Перед глазами всё ещё стояло то форменное избиение моей феи, что произошло во время состязания. В груди снова вспыхнули ужас, ярость и бессилие, которые я тогда испытал. Наплевав на правила, я уже шёл, чтобы вмешаться, как собственно и Донаван. Флора справилась буквально за несколько секунд до того, как мы выбежали на арену. Рвано вздохнув, уткнулся носом в алую макушку, и аккуратно прижав принцессу к себе, прошептал. — Прости, что я ушёл, оставив тебя раненую на Дона…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Всё хорошо, я тебя понимаю, если бы ты так поступил, я бы тебя ещё и добила! — «успокоила» она меня. — А что, ты больше не будешь меня жалеть? — скользнула она пальчиками по моей груди и, через брюки, погладила и без того напряжённый орган.

— Прости, маленькая, но я не могу заняться с тобой сегодня этим.

— Почему? — запрокинув голову, она удивлённо посмотрела в мои глаза.

— Мне кажется, что у тебя всё болит, и я боюсь к тебе прикоснуться, — увидев, как она отрицательно мотнула головой, добавил, — никакие твои заверения, что это не так, не смогут меня переубедить.

— Ну и ладно, я-то к тебе прикасаться не боюсь! — толкнула она меня в плечи, опрокидывая на спину, и мгновенно оседлала мои бёдра.

— Флора, нет! — я честно пытался сопротивляться.

— Да!!! А если тебе так страшно, держись, вон, за кровать!

34

ТЕРРЕНС.

После такого приказа понял: сопротивляться этой бестии я не в состоянии! В ушах тут же зашумело от бурлящей по венам крови и предвкушения удовольствия. Подхватив любимую под попку, передвинулся на середину и, вернув её на свои бедра, раскинул руки в стороны, ухватившись за края матраса и отдавая своё тело на поругание. А судя по загоревшимся желанием глазам Флоры, достанется мне сейчас по полной!

Пройдясь по обнажённому торсу восхищённым взглядом, наклонившись, она положила ладошки на мою грудь и приникла поцелуем к губам. Ответил я мгновенно, сплетаясь своим языком с её, но насладиться сладким вкусом вдоволь мне не позволили. Нежные губки соскользнули на мою шею, покрывая её лёгкими касаниями и укусами, тут же зализывая и спускаясь всё ниже.

И, чёрт возьми, я был прав! Пытали меня долго, с упоением проходясь по каждому сантиметру кожи, при этом гладя ладонями, посылающими разряды тока по всему телу, и потираясь лоном о готовый разорвать брюки член. Я любовался возбуждённой девушкой, не в силах отвести взгляда от подёрнутых дымкой глаз, разглядывающих переплетённые мышцы с немым обожанием, алых губ, ласкающих смуглую кожу, и покачивающихся белых грудок, практически невесомо прикасающихся к моему животу розовыми сосками.

Наконец, она добралась до уже изрядно давящих мне штанов. Брякнула пряжка ремня, послышался звук расстёгиваемой молнии и, потянув нижнюю часть моего гардероба вниз, Фло освободила мой напряжённый орган из заточения. Откинув в сторону снятые брюки, принцесса села на мои колени, с интересом изучая добытую ею часть мужского организма.

Кажется, я не дышал, вглядываясь в её личико в ожидании, что она будет делать дальше. Я, конечно, помню про пятьдесят лет, но я обещал только, что сам не попрошу, а вот о том, что буду сопротивляться и отбрыкиваться — не говорил ни слова! Кулаки сжались, стискивая края матраса крепче, член дёрнулся, выпустив каплю смазки, и…

Да! Её тут же подхватил острый язычок, выбивая из моих легких хрип, от которого Флора застонала и обхватила губами разгорячённую головку, лёгким посасыванием втягивая её в рот. Каких сил мне стоило сдерживаться и не подаваться навстречу, одному Богу известно! Любимая с наслаждением скользила по твердому стволу, крепко сжав губками и пропуская его в жаркое горлышко, выпуская из захвата, проводила языком по вздувшимся венкам и снова вбирала в ротик. Я готов был кончить от одного только зрелища, не говоря уже об ощущениях, коими меня накрыло с головой. Сам от себя такого не ожидая, вдруг зарычал и трансформировался!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Кровать, не выдержав резко увеличившегося веса, рухнула, роняя матрас вместе с нами на пол.

ФЛОРА.

Я даже не успела испугаться неожиданного полёта, как мы оказались на полу. Оценив масштаб разрушений, шокировано посмотрели друг на друга и расхохотались. Но мой смех быстро прервался, я в восхищении любовалась обнажённым демоном, запрокинув голову, заходившимся от хохота. Черты лица вечно серьёзного дьявола смягчились, и сейчас я отчётливо видела перед собой моего любимого мальчика, которого уже и не надеялась встретить вновь. Любовь, нежность и какой-то неподдающийся описанию трепет во всем теле сжали сердце в сладостном спазме. Мышцы, перекатываясь под кожей, увеличились, и, удивлённо вскрикнув, я приняла боевую ипостась.