Второй президент Чехословакии Эдвард Бенеш: политик и человек. 1884–1948 - Валентина Марьина

Глава 6

Архитектор безопасности ЧСР

Пакт «Бриана-Келлога», породивший представления о возможности раз и навсегда покончить с войной, поднял в Европе волну оптимизма. Появились идеалистические проекты создания федеративных объединений европейских народов. Так, Бриан в мае 1930 г. направил правительствам двадцати шести государств меморандум с предложением об организации Паневропейской унии, основанной на примирении Франции и Германии. Бенешу план Бриана не понравился: он считал его чересчур амбициозным и малореальным. В конце концов план так и остался на уровне проекта. Европе было не до него, первоочередной задачей стало преодоление углублявшегося экономического кризиса.

Мало кто тогда учитывал, что государства-наследники Габсбургской империи нуждаются в гарантиях коллективной безопасности больше, чем западные страны, хотя французы все еще считали, что локарнская лакуна должна быть заполнена гарантией границ и на востоке Европы. Но набиравшая силу Германия не собиралась отказываться от реализации традиционных для нее интересов в центральной и восточной части континента. Здесь опять начала расцветать немецкая торговля. Хотя Берлин заявлял, что присоединение Австрии к Германии еще не актуально, однако ее МИД всячески препятствовал тому, чтобы Австрия вступила в союз с другими государствами.

Бенеш хорошо чувствовал эту ситуацию. Поэтому в конце 20-х гг. немецкая дипломатия внимательно следила за его инициативами, могущими привести к какому-либо сплочению подунайских государств. В 1932 г. Германия отвергла французский план создания Дунайской федерации. Но, как считает 3. Земан, политика Бенеша, направленная на сохранение Малой Антанты и подгоняемая убеждением, что Прага в любом объединении подунайских государств должна играть ведущую роль, по сути, была на руку Берлину: она помогла не допустить договоренности между всеми государствами-наследниками, которые остались разобщенными и слабыми[193].

Развитие экономического кризиса, падение цен и спроса особенно сильно задело сельскохозяйственные страны восточной части Европы, в частности, Румынию, Болгарию, Польшу. Чехословакию кризис охватил несколько позднее, но также с небывалой силой. В 1933 г. чехословацкий экспорт упал на 28 % по сравнению с 1929 г., а промышленное производство – не менее чем на 40 %. Экономический кризис привел к тяжелым социальным последствиям, а социальная напряженность в обществе содействовала обострению политической борьбы. Усиливались позиции лево– и праворадикальных партий, выступавших с критикой буржуазной демократии и требовавших установления режима «сильной руки». В Италии фашисты установили свою власть уже в 1922 г., в начале 1933 г. к руководству Германии пришли нацисты во главе с Гитлером, выступавшие с позиций агрессивного пангерманизма в духе «Майн Кампф» и требовавшие пересмотра Версальской системы. В своем выступлении 10 февраля 1933 г. во Дворце спорта Гитлер обещал собравшимся восстановить целостность Германии и окончательно покончить с марксизмом. В многонациональной Чехословакии события в соседней Германии вызвали рост националистических настроений не только среди национальных меньшинств (немцев, венгров, поляков, русинов-украинцев), но и среди словаков, то есть одной из титульных наций ЧСР.

Экономический кризис снова поставил вопрос о репарационных платежах. На Гаагской конференции по репарациям 1929–1930 гг., в которой участвовали Бельгия, Великобритания, Германия, Греция, Италия, Польша, Португалия, Румыния, Франция, Чехословакия, Югославия и Япония, был принят так называемый план Юнга[194], заменивший план Дауэса. Новый план предусматривал некоторое снижение Германией годовых репарационных платежей и ряд других мер, облегчавших положение ее экономики. Были ликвидированы австрийские, снижены венгерские и болгарские репарации. Чехословакия же, как страна-наследница Австро-Венгрии и одновременно страна-победительница в Первой мировой войне, должна была, как говорилось ранее, платить «налог за освобождение». Вместе с другими странами Малой Антанты ЧСР поставила свою подпись под решениями Гаагской конференции по репарациям, хотя они противоречили ее интересам. Дальнейшее снижение репарационных платежей Германии на основании плана Юнга, и, как его следствие, уход французской оккупационной армии из Рурской области Германии Бенеш никоим образом не приветствовал. Он развернул активные действия за снижение внешнего чехословацкого долга и с помощью Франции добился некоторых успехов: «налог за освобождение» был снижен, и Чехословакия получила символическую долю в болгарских и венгерских репарациях. Бенеш оценивал это как новую дипломатическую победу и публично заявил, что сберег для государства 25,6 млрд крон из первоначальных обязательств, составлявших 30 млрд крон[195]. Хотя Бенешу, бесспорно, удалось снизить долг до 4,4 млрд крон, однако в условиях нарастающего экономического кризиса он все еще был достаточно велик.

Полагая, что совместными усилиями они смогут легче справиться с экономическим кризисом, Германия и Австрия 21 марта 1931 г. объявили о создании таможенной унии. Реакция Праги была нервозной: Бенеш заявил, что Берлин сделал важный шаг на пути присоединения Австрии к Германии. Франция также была обеспокоена договором, в то время как Англия ожидала от него улучшения экономической ситуации в Центральной Европе. Подобную точку зрения разделяли также Румыния и Югославия. Партнеры Чехословакии по Малой Антанте именно в Германии и Австрии видели крупнейших потребителей их зерновой продукции, экспорт которой падал. Однако германо-австрийский план не был реализован: Международная судебная палата в Гааге вынесла решение, что таможенная уния противоречит условиям мирных договоров. Германская и австрийская экономика рухнула вместе с крупными банками в Берлине и Вене. Летом 1931 г. стало ясно, что Германия не сможет заплатить даже сниженные репарационные платежи. План Юнга фактически прекратил существование. В Вашингтоне президент Гувер 20 июня объявил о моратории на международные финансовые обязательства. Союзники по Антанте согласились на отсрочку выплаты всех репараций и долгов, по меньшей мере, на год. Франция приняла предложение сдержанно, и возражала против него каждый раз, когда мораторий возобновлялся. Многочисленные варианты планов решения экономического кризиса в Центральной Европе появлялись столь же быстро, как и забывались. Дипломатия оказалась бессильной перед решением экономических проблем в период кризиса. Инициатива перешла в руки диктаторов.

В марте 1933 г. Б. Муссолини предложил британскому премьеру проект «пакта четырех», пакт «согласия и сотрудничества» между Англией, Францией, Германией и Италией. Проект предусматривал возможность пересмотра мирных договоров, признание равенства прав Германии в области вооружений, принятие аналогичных решений в отношении Австрии, Венгрии и Болгарии, проведение политики сотрудничества четырех держав во всех европейских и внеевропейских вопросах. Предложение, сделанное западным державам, должно было, с одной стороны, обойти Лигу Наций, как организацию, следившую за сохранением версальского статус-кво, с другой, и это главное, превратить две европейские диктатуры – Германию и Италию – в равноценных партнеров Великобритании и Франции. Малая Антанта и Польша протестовали против предложенного проекта, считая, что он является больше шагом к войне, чем к сохранению мира. В своем коммюнике от 25 марта 1933 г. Постоянный совет Малой Антанты высказался против ревизии мирных договоров. Министерство иностранных дел в Праге заявило, что пакт направлен против существования и территориальной целостности государств Центральной Европы, которые без колебания возьмутся за оружие, чтобы защитить себя. Убежденный противник тоталитаризма Бенеш, выступая 25 апреля 1933 г. в Палате депутатов НС, резко осудил предложение «пакта четырех» и заявил: «Сегодня я хотел бы предупредить всех тех плохих математиков, которые наивно верят, что через пару лет Европа окажется во власти разных экстремистских движений, именуемых фашизмом, гитлеризмом или коммунизмом… все эти разные – измы стали бы для нас тяжелой социальной болезнью, последствия которой оказались бы катастрофическими для нашего государства»[196].

Неоднозначно предложения Муссолини были встречены в Англии и Франции. Франция внесла свои поправки к проекту, ряд формулировок которого, касающийся пересмотра мирных договоров, перевооружения Германии, нарушения территориальной целостности государств-членов Лиги Наций, был пересмотрен. 30 мая Постоянный совет Малой Антанты под давлением Англии и Франции одобрил «пакт четырех» с внесенными в него поправками. 7 июня 1933 г. пакт, в основу которого лег французский вариант, был парафирован в Риме Муссолини и послами Англии, Франции и Германии. Хотя пакт, вызвавший бурю эмоций и активно обсуждавшийся европейской общественностью, и был подписан, но он никогда не вступил в силу, а Франция его даже не ратифицировала.