В дебрях Борнео. В поисках белого бизона - Майн Рид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Идти равниной оказалось гораздо труднее, чем по горам, которые не так сильно поросли лесом. Местами высокие, могучие деревья, оплетенные густой сетью лиан, образовали непроходимые дебри, и тогда, чтобы пробраться сквозь их чащу, Сэлу и Муртах пускали в ход топор и крисс.
А скоро путникам встретилось и другого рода препятствие: они попали в заросли гигантского бамбука. Огромные стволы его, до пяти дюймов в диаметре и более пятидесяти футов высоты, местами росли так часто, что, казалось, между ними не проползти и змее.
Можно, конечно, попытаться обойти их, если бы с самого начала знать, как далеко они простираются в длину. Но этого никто не знал. Бамбук в большинстве случаев растет вдоль рек и может тянуться полосой на десять — двадцать миль. На островах Индонезийского архипелага существует несколько видов этого гигантского тростника, различных как по величине, так и по другим признакам, но все они известны под общим именем бамбука.
Бамбук является для туземцев тем же, чем некоторые виды пальмы для жителей Южной Америки, особенно побережья Амазонки. Из него изготовляются все предметы домашнего обихода. Так, например, из бамбука строят дома и каркасы прао, не говоря уже о более мелких предметах, таких, как посуда, бутылки и бочонки для воды, а также многое другое. Чтобы перечислить все вещи, которые можно сделать из бамбука, пришлось бы исписать несколько страниц.
И вот, несмотря на все достоинства этого растения, его вид был прямо-таки ненавистен нашим героям. И не раз, когда топор Муртаха ударял по твердому стволу бамбука, до спутников доносилось его недовольное ворчанье.
— Хоть бы совсем его тут не было, этого бамбука… ни одной палки… — ворчал ирландец.
Но еще больше бесило Муртаха другое препятствие: толстая и липкая паутина огромного, похожего на тарантула, паука. Протянутая от дерева к дереву, эта паутина была похожа на развешанные для просушки неводы или сетки от москитов и опутывала весь лес. Порой на протяжении сотен ярдов путникам приходилось испытывать на лице и шее противное прикосновение этого клейкого и вязкого вещества, обрывки которого, похожие на шерстяную пряжу или клочья ваты, висели на их одежде. Местами паутина была так плотна, что приходилось сквозь нее продираться. Время от времени путники видели спасающегося от них паука; спрятавшись в расщелине, он поглядывал на дерзких нарушителей своего покоя, вторгшихся туда, где никогда не ступала нога человека.
И, наконец, еще одно обстоятельство тормозило продвижение маленького отряда по лесистой долине, а именно: большие участки влажной, болотистой почвы, на которых росли высокие лесные деревья и которые часто переходили в поросшее осокой болото с маленьким озерцом или большой лужей посредине. Тогда люди шагали чуть ли не по колено в жидкой грязи и густой застоявшейся воде, покрытой тиной. Здесь в полумраке, вечно царящем под сводами листвы, не пропускающей ни единого луча солнца, то и дело мелькали огромные, как крокодилы, парусные ящерицы. Увидев людей, они уползали не спеша с их пути, словно раздумывая, стоит ли уступать им дорогу.
И тем не менее эти болотистые участки были желанны людям. Только с них могли путники видеть солнечный диск, служивший им компасом. Остальное время приходилось двигаться наугад, так как солнце скрывал непроницаемый покров ветвей над их головами. К тому же болота вносили некоторое разнообразие в монотонный и утомительный путь и давали возможность отдохнуть от постоянного напряжения.
Однако в том случае, если болото встречалось в полдень, приходилось несколько часов пережидать, потому что солнце под экватором не дает в это время тени и, следовательно, по нему нельзя определить направления. Но герои наши не сетовали на задержку в пути. Полдень в тропиках невыносимо зноен; солнце палит нещадно, а воздух насыщен удушливыми испарениями. Так что истомленные люди были даже рады передышке и возобновляли путь поближе к закату, когда от деревьев ложатся длинные тени. Ближайшей их целью была полоска воды посредине долины. Они увидели ее еще со склона горы и тогда же решили сделать у этой воды большой привал. С высоты казалось, что до нее можно дойти за каких-нибудь несколько часов — по крайней мере, не позднее, чем к вечеру того же дня; добрались же только на третий день после заката. Вода оказалась озером.
Едва очутившись на его берегу, люди, истомленные долгим и трудным переходом, повалились на землю и тут же крепко уснули, забыв обо всем на свете, даже о рыжих гориллах.
Глава XXIV.
РЫЖИЙ САТИР[37]
На следующее утро проснулись очень поздно. Через силу поднявшись, приготовили завтрак из копченого окорока. То был уже второй из захваченных ими в дорогу кабаньих окороков. И он тоже подходил к концу, потому что путешествие длилось уже вторую неделю. Необходимо было возобновить запас продовольствия; это-то, собственно, и явилось одной из причин их намерения сделать большой привал.
Сэлу подготовил свое духовое ружье, капитан Редвуд прочистил винтовку, а Муртах, который был специалистом по рыбной ловле и постоянно таскал с собой удочку и крючки, решил попытать счастья — не окажется ли здешняя рыба менее робкой, чем ее приморские собратья. И вот снова трое мужчин отправились каждый в свою сторону: Муртах — к озеру, а капитан и Сэлу, вооруженный сумпитаном, — в лес.
Генри и Эллен остались под сенью дерева, где провели ночь.
На сей раз, прежде чем расположиться под ним, тщательно осмотрели его со всех сторон; оно казалось совсем неизвестной им породы, не похожей ни на дуриан, ни на анчар.
Детям строго-настрого приказали никуда отсюда не уходить до возвращения взрослых.
Но Генри, в общем довольно послушный мальчик, не отличался особым благоразумием. Как истый уроженец Нью-Йорка, он был слишком развит для своего возраста и чересчур смел и решителен. Одним словом, это был человек, в детской груди которого билось храброе сердце мужчины.
Поэтому, когда мальчик увидел,
