Передозировка - Джонс Рада

— Благодаря тебе.

Что это, оливковая ветвь? Перемирие? Было бы просто здорово!

Вернувшись к реальности, она продолжила собирать вещи. Мотрин, парацетамол, растворимый кофе, шоколад. Книги.

В комнате Тейлор по-прежнему царил беспорядок. Эмма никак не могла заставить себя прибраться. Да и кому это нужно? Она просто закрыла дверь и притворилась, что за ней ничего нет. Незаправленная постель. Диски. Непарная обувь, разбросанная по полу. На покрывале валялась любимая книга Тейлор — «Гарри Поттер и Тайная комната». Эмма взяла ее и сунула в сумку.

Дочка порадуется.

ГЛАВА 30

Такси остановилось возле дверей дома Маргрет. Эмма вдохнула запах влажной земли и весны. Ухоженный сад просыпался. Из земли проглядывали зеленые ростки нарциссов. Птицы распевали любовные песни. Ветки переливались зеленью. Эмма любила весну — время надежды и радости. Чудо начала новой жизни. Потом она вспомнила о беременности Тейлор и содрогнулась.

От Маргрет пахло печеньем и зеленым чаем. Ее объятия были полны домашнего уюта. Свекровь, как всегда, выглядела идеально от макушки до пяток. Ухоженные седые волосы обрамляли узкое лицо, бирюзовое платье облегало хрупкую фигуру. На губах — помада оттенка розовой магнолии.

— Как прошел полет? — спросила она, разливая чай, от которого Эмма и Виктор уже успели отказаться, в тонкие фарфоровые чашки.

— Хорошо. А как вы поживаете, матушка? — спросил Виктор.

Он всем сердцем любил мать, но никогда не обращался к ней «мама». Их отношения были теплыми, но формальными. Иногда Эмме даже казалось, что она для Маргрет ближе сына.

— Все хорошо. Я рада, что Тейлор приехала погостить.

В самом деле?

— Приятно это слышать. Как она?

— Уже лучше. Была немного не в себе, когда приехала. И сильно устала. Большую часть пути проделала автостопом.

— Как?! — Виктор едва не подавился чаем.

Маргрет улыбнулась ему загадочной улыбкой Джоконды.

— Автостопом. Ваша дочь — настоящая авантюристка. Интересно, в кого?

— Точно не в меня, — отрезал Виктор.

— Но почему она поехала автостопом, а не самолетом или поездом? — спросила Эмма.

— Чтобы вы не сумели ее найти. Она не была готова к разговору с вами. — Маргрет налила гостям еще по чашке чаю. — Было нелегко уговорить ее позвонить тебе, — сказала она Виктору. — Потом, обернувшись к Эмме, добавила: — Тебе она и вовсе звонить отказалась. Пожалуйста, будьте оба добрее к ней. Девочке не хватает любви.

Ремня ей не хватает. И уже очень давно.

— Конечно, — сказал Виктор. — Мы можем с ней повидаться?

— Тейлор! — громко позвала Маргрет. — Родители хотят с тобой поговорить.

Откинувшись в кресле, она принялась пить чай маленькими глотками, как истинная леди. Она свое дело сделала.

Спустя еще пару чашек появилась Тейлор.

Длинные темные волосы, спадающие на лицо, и большая, не по размеру, клетчатая рубашка придавали ей совершенно детский, беспомощный вид. Босые ноги только усиливали впечатление. Она села рядом с бабушкой, подогнув ноги под себя и не обращая внимания на родителей.

Несносная девчонка!

Виктор подошел к ней и обнял. Чуть помедлив, она обняла его в ответ.

Эмма наблюдала за ними.

— Как ты себя чувствуешь, милая? — спросил Виктор.

— Все хорошо, — ответила Тейлор, теребя дырку на джинсах.

Виктор посмотрел на нее, на свою мать, на Эмму:

— Мы ведь любим тебя. И хотим помочь.

Последовала мучительная пауза.

Эмма не выдержала:

— На каком ты сроке?

— Эмма! — Виктор был в шоке.

Тейлор ничуть не удивилась.

— Не знаю, — сказала она. — Два месяца. Может, чуть больше.

— У врача уже была?

— Нет.

— Мы записались сегодня на вторую половину дня, — вмешалась Маргрет. — Я решила, что вы захотите пойти с Тейлор.

Виктор сник.

— Конечно, — солгала Эмма. Нельзя перекладывать это на Маргрет. — Если Тейлор захочет, чтобы мы пошли.

Тейлор пожала плечами.

— Кто отец ребенка? — спросила Эмма.

Тейлор посмотрела ей в глаза. Маргрет невозмутимо попивала чай. Все молчали.

— Я хочу сделать аборт.

— Тейлор, ты сама не понимаешь, о чем говоришь! Тебе нельзя делать аборт! — воскликнул Виктор.

— Почему это?

— Внутри тебя растет ребенок! Ты не можешь его убить!

— Да неужели? Это не ребенок, а всего лишь эмбрион. Он не живой. Всего пара сотен клеток.

— Он вот-вот станет ребенком, как ты когда-то! Ты не можешь его убить!

— Могу. И жаль, что вы не убили меня, когда я была такой! — выпалила она, глядя на мать.

У Эммы сдавило сердце. Она и сама не раз этого желала. Но сейчас, глядя на красивую, трудную и несчастную дочь, понимала греховность тех мыслей.

— Тейлор, подумай об Опал и Айрис! Этот малыш будет точно таким же, как и они! Нельзя его убивать! — продолжал увещевать Виктор.

На этот раз Тейлор задумалась. Она любила Айрис и Опал, была рядом, когда Эмбер их вынашивала, держала сестричек на руках через пару дней после рождения, когда они были не больше кошки, такие невинные и беззащитные. С будущим, полным возможностей.

— Это — не ребенок, а эмбрион. Он еще не родился. И не родится, если решать буду я. Мне не нужен ребенок. Я и о себе-то не могу позаботиться, — горько сказала она, демонстрируя понимание жизни, которого Эмма от дочери никак не ожидала.

— Можешь отдать его на усыновление, — предложила Маргрет. — Многие семьи отчаянно хотят ребенка и окружат его любовью и заботой.

Все уставились на нее. Такая возможность никому в голову не приходила.

— Нет, — покачала головой Тейлор. — Не хочу быть беременной и ковылять, как Эмбер. Не хочу, чтобы меня постоянно тошнило. И чтобы люди шептались у меня за спиной.

— Можешь остаться у меня. Твои друзья ни о чем не узнают, если ты сама не захочешь рассказать.

Как мило, что Маргрет готова ее принять.

Жить с Тейлор было нелегко, и беременность явно не упростит дело.

— Нет, я хочу сделать аборт.

— А как насчет отца ребенка? — спросила Эмма. — Он знает? Он согласен на аборт? В конце концов, это и его дитя.

Тейлор мрачно покосилась на нее.

Виктор просветлел:

— Да, это ведь и его дитя! Как, по-твоему, я бы себя чувствовал, если бы Эмбер пошла и сделала аборт, ничего мне не сказав?

— Во-первых, если бы она тебе не сказала, ты бы и не узнал. И ничего бы не почувствовал. Во-вторых, ты был бы по-прежнему дома, со мной и мамой, а не бросил бы нас. Лично для меня это скорее плюс.

Ничего себе!

Виктор умолк. Маргрет нервно теребила чашку.

Узнаю старую добрую Тейлор. Столько лет она винила меня в уходе Виктора, а теперь признает, что это он нас бросил. Но ведь она и раньше это понимала. Однако продолжала винить меня.

— Я собираюсь сделать аборт. С вашей помощью или без, но я его сделаю. — Она обернулась к Эмме: — Тебе ведь известно, каково иметь ребенка, который тебе не нужен и который разрушил тебе всю жизнь. Ты должна мне помочь!

— Тейлор, ты ошибаешься, — вмешалась Маргрет. — Мама любит тебя, понимаешь ты это или нет. Ты не разрушила ее жизнь.

— Пока нет. Так или иначе, я сделаю аборт. И плевать, если я истеку кровью до смерти! Я его сделаю! И как тогда будет выглядеть доктор Стил, если ее дочь умрет от некачественной медицинской помощи?! — рявкнула она, глядя на мать полными ненависти глазами. — Конец твоей репутации! А то и карьере! Да и самой тебе придется несладко! — Вдруг разъяренная гарпия исчезла, и Тейлор заплакала, содрогаясь всем хрупким телом: — Помоги мне, мама!

Сердце у Эммы дрогнуло.

ГЛАВА 31

На обратном пути они почти не разговаривали. Говорить было не о чем. Тейлор оказалась примерно на шестой неделе беременности. Времени на аборт почти не оставалось. Вдобавок требовалось согласие родителей, которое Виктор не собирался давать. Он считал решение дочери лишь детской прихотью и уверял, что Тейлор полюбит ребенка, едва увидит его.