Воин из Ниоткуда (СИ) - Никифоров Олег

— Корс с нами! За князя!

Неожиданное появление конных дружинников князя возымело свое действие. Врубившись в пешие ряды канцев, гридни нанесли им существенный урон. Десяток Лияка снес стоящих у них на ходу канцев и пробился к воеводе и его воям. В живых их осталось человек шесть, остальные лежали в куче кровавых тел. Гридни попытались расширить круг вокруг себя, но в это время сверху посыпались стрелы. Задние ряды канцев, первыми придя в себя, выпустили шквал смертоносных жал.

— Уводите коней в лес, не то всех загубите! — прохрипел воевода.

— Пусть твои парни уведут наших коней, они свое уже повоевали, теперь наш черед. — прокричал Лияк, спрыгивая с коня. Гридни спешились вслед за ним и прикрываясь щитами пошли вперед. Вскоре смертельный полет стрел прекратился — канцы боялись зацепить своих. Бой закипел с новой силой. Канцы в основном были вооружены тяжелыми топорами и копьями и им нелегко приходилось отбивать более резкие и быстрые удары мечей. Однако удар топора был страшен. Олег еле отбил один из таких ударов, с трудом удержав меч в своих руках. Но это лишь прибавило злости. Когда рядом, отшатнувшись, упал Андрей, они с Арахом лишь сомкнули ряд, не давая никому воспользоваться брешью. Не было даже возможности оглянуться назад. Вот и Кожак упал с копьем в груди. Но профессиональная выучка и неожиданность сделали свое дело. Понеся огромные потери, зажатые с трех сторон в тиски, канцы вынуждены были отступить. Изрубить в куски три десятка дружинников князя. Но при этом потерять почти всех своих людей — это вряд ли входило в планы канских вождей. Прозвучал какой-то необычный музыкальный инструмент, звук которого напоминал завывание лесного зверя, и канцы, сами напоминающие зверей после кровавой охоты, стали отходить к лесу. Гридни попытались было преследовать их, но Тур тут же остановил особо ретивых.

— В лес не ходить! Мы возвращаемся! — и отвечая на недоуменные взгляды дружинников, пояснил: — Оставлять у себя за спиной такого врага опасно, я знаю, но мы гораздо нужнее сейчас под стенами Корчи, необходимо продержаться до прихода наших дружин.

— А под градом кто?! — вытирая кровь с лица, немного удивленно спросил воевода.

— А соседи ваши, ваглы, в гости пожаловали, чайку местного испить. — с иронией в голосе ответил Аяр. — Придется их угостить по полной, под завязочку.

Зарычав от горькой злобы, которая была пострашнее боли от полученных ран, воевода мутными глазами посмотрел на подошедших двоих своих воинов — это все, что осталось от дружины Корчи. Еще двое тяжелораненых лежало возле кустов на опушке леса. Были потери и в княжьей дружине. В десятке Тура двое были тяжело ранены, но могли передвигаться сами, и один убит, Аяр потерял двоих гридней. В десятке Лияка во время обстрела стрелами погиб Гурад, Кожак был тяжело ранен в грудь и постанывал в забытье. Андрей ходил пошатываясь и держась за голову, он никак не мог прийти в себя после удара топором по голове, благо удар пришелся тупым концом и шлем спас его от неминуемой смерти.

— Осмотреть всем раны и перевязать. — Тур хмуро оглядел свой отряд. Конечно, потери могли быть гораздо большими, но у него и сейчас сердце разрывалось на части. А ведь это только начало… — Раненых забираем с собой, а павшие… остаются здесь. Выживем — вернемся, а нет, так встретимся у Корса, там и попросим у них прощения.

Дружинники, кто покрепче, тут же пошли делать носилки из копий и шкур, в которые были одеты канцы. Через полчаса отряд выступил в путь. Шли пешком. Раненых, не смогших передвигаться самостоятельно, несли на носилках, коней вели на поводу. Лишь трое дружинников ускакали вперед на разведку. Отряд медленно продвигался по лесу, стараясь не производить лишнего шума. И даже когда лесную чащу покрыл сумеречный полумрак, Тур запретил запаливать факелы.

Вскоре вернулся один из разведчиков, посланных в дозор.

— Ваглы подходят к Корче, скоро начнут штурм. Мы уже не успеем в город.

— Ну что ж, я на это особо и не рассчитывал. Подойдем как можно ближе, а уж там будем решать что делать.

Через какое-то время впереди стали слышны отдаленные крики и звон железа. Когда лесная дорога подходила уже к концу, из темноты вновь появился тот же гридень.

— Град окружен, но пока его не штурмуют. Или ждут вестей от канцев, или будут ждать утра.

— Где остальные?

— На кромке леса, наблюдают.

— Хорошо, пошли туда. — Тур дал знак продолжать движение.

Через пару сотен шагов лес кончился. Сквозь деревья было видно, как в огне полыхают избы посадов. Хорошо хоть жители успели спрятаться за стенами деревянной крепости. Пламя поднималось все выше и выше, выбрасывая снопы искр. Огонь поглощал все новые и новые избы. В зареве пожара мельтешили какие-то дикари, что-то крича друг другу. Оружие в их руках отсвечивало в ночи, принимая на себя отсветы огня. На стенах крепости угадывалось шевеление ее защитников, но темнота не позволяла разглядеть их получше. Разобраться же в том, сколько собралось ваглов под стенами Корчи, не было никакой возможности. Но даже судя по тому количеству, которое гридни смогли насчитать, те собрали в свой поход почти всех, кого смогли.

— М… да! О том, чтобы напасть на них не может быть и речи. Нас слишком мало, а в крепости вряд ли кто сможет организовать встречную вылазку. Как думаешь, воевода? — обратился к тому Тур.

— А тут и думать нечего. Вся дружина Корчи там, на поляне, осталась, так что вылазку делать некому, тут ты прав. Однако крепость добре сделана, и если ваглы не смогут ее запалить, то долго им придется с ней кочевряжиться. — и резко взглянув Туру в глаза спросил: — Князь о сем ведает?

— Гонца посадник послал, и если по дороге он нигде не сгинет, то завтра к закату в Белогоче будет.

— То добре! Ну а про нас что решил?

— В бой ввязываться не будем. Здесь оставаться тоже нельзя. Надо уйти в сторону от дороги, пристроить раненых, может и мы там заночуем. Но за дорогой следить надобно, могут ваглы гонцов послать к канцам, дабы про их думы узнать, если они и в самом деле в сговоре. Да и канцы вернуться еще могут. Ну а мы будем набеги делать. Часть людей отдыхать, часть в наворóп пойдут, опосля меняться. В каждой группе чтоб лучники были, для нас сейчас это лучшее оружие. Вязáти[10] только князьков ихних, остальных бить сразу. Всем ясно?

— Яснее ясного, Тур.

— Якож они нас, такмо и мы их.

Найти место для ночлега удалось почти сразу. Шагах в ста от дороги оказались непроходимые кустарники. Вырубив небольшую площадку, на срубленные же ветки уложили раненых. Их укрыли всем, чем смогли. Ночи были уже довольно прохладные, а о костре оставалось только мечтать. Зато обнаружить такой лагерь было практически невозможно, а сквозь кусты прекрасно просматривались как подход к лесной дороге, так и к ним самим.

Первым в сгустившуюся темноту ушел десяток Тура. Аяр, Лияк и Олег остались следить за дорогой и наблюдать за ранеными, остальным было приказано отдыхать. Молодая луна уже взошла на небе, но ей не хватало еще сил тягаться с ночным мраком. Собеседники еле различали друг друга, только силуэты тенями передвигались с места на место.

— Если ваглы не решаться на приступ, то мы сможем немало их потрепать. — Аяр задумчиво проверял зазубрины на своем мече, проводя по ним пальцами. — Главное чтобы канцы снова не сунулись, иначе вся затея псу под хвост. Сразу же кинутся нас искать.

— Это точно, сейчас и без них тошно. Но если живым останусь, обязательно к ним наведаюсь — должок у меня есть. — Лияк перебирал пальцами кудри брата, время от времени прикладывая смоченную в воде тряпицу к его губам. У Кожака начался жар и он постанывал в забытье.

— Да, тяжело придется парням. — глядя на раненых, вздохнул Олег. — Помощь если и придет, то только послезавтра, а нам с этой оравой ваглов одним не справиться.

— Рано или поздно дружина князя придет сюда. — уверенно заявил Аяр. — Ну а если нам и не суждено ее дождаться, то эти безмозглые твари еще не раз пожалеют, что явились сюда. Дорогую цену им за наши жизни придется отдать.