Змея в конверте - Лариса Васильева

— Жаль, девочка трусливая, — говорил он, пряча купюру в бумажник под подушкой.

«Подумаешь, чего тут бояться? Только я не за какие деньги не стану устраивать для тебя стриптиз», подумала Оля.

— А скорей всего у нее какой-нибудь дефект.

— Да что выдумывать-то! Нормальная девочка, скромная, все у нее в порядке, и с головой тоже. Не будет она вам за деньги показываться! — возмутилась Лина.

— Да у нее с бедром что-то не в порядке, всегда ходит в брюках, ни разу не видел ее в юбке, и сидит все время перед окном. Была бы здоровая — бегала бы на танцульки, не торчала бы все время дома. А сисек нет, это уж точно, наверняка. Плоская она, как доска, вот и не может раздеться, я тебе говорю. Ни впереди, ни сзади.

Старик так уверенно говорил о ее несуществующих недостатках, что Оля разозлилась: и ноги у нее нормальные, и грудь, размер «Б», дай Бог каждой. Она вернулась к себе, оглядела двор и окна противоположного дома. В это время все работающие люди уже на рабочих местах, домохозяйки в магазинах, на рынке или возятся с детьми и на кухнях. Везде было пусто, она влезла на окно. Старик сразу заметил ее и развернулся на своем кресле полностью к окну. Поколебавшись еще секунду, Ольга одним махом сбросила длинную футболку. Георгий Иванович не отрывая от нее взгляда, шарил рукой за занавеской. А-а, достал бинокль, вот гад… На ней оставались только трусики. Прикрыла рукой грудь и снова оглядела двор. Там так никто и не появился. Тогда она сняла и трусики, лихо повертела их в руке, крутанулась на месте, продемонстрировав старику и попку. Потом изобразила что-то вроде танцевального па. Он захлопал и показал поднятый большой палец, она ему понравилась. Пошел, ты, старый козел! Оля показала ему язык и в этот момент вдруг увидела еще одного зрителя, безбилетника так сказать. В окне через этаж над Кобзевым торчал толстяк, любитель порнушки. Кажется, у нее аншлаг.

Ольга спрыгнула и задернула штору. Натянула трусы и футболку и пошлепала умываться, потом на кухню к холодильнику. В дверь опять позвонили. Что ему, мало? Еще захотелось посмотреть? Она глянула в глазок, там стоял тот самый толстяк из дома напротив… Оля накинула цепочку и приоткрыла дверь:

— Вам чего?

— Голубка, зрение у меня плохое, можно поближе посмотреть твой моноспектакль?

— Это не гуманитарная помощь, бесплатно не показываю, — тоном профессиональной стриптизерши ответила девушка. — Вы и так зайцем проникли на представление…

— А я заплачу, ты повтори, только можно здесь, в комнате? Я плохо вижу.

— Я пошутила. Забудь, дядя, — и захлопнула дверь.

Вечером за ужином она энергично подавала отцу то хлеб, то салат, без напоминания вскочила налить чай, чмокнула мимоходом колючую щеку. Он подозрительно посмотрел на нее:

— Если дочка подает тапочки и сама убирает со стола, значит ей нужны деньги, а если она целует отца — желательно баксы. Выкладывай, сколько надо.

— Хотим съездить в Москву с девчонками, на выходные. Посмотреть, побродить по музеям, выставкам…

— Езжай… На, хватит? — У отца было хорошее настроение.

«Ура! Можно ехать в Москву!» На всякий случай, она решила позвонить Максу с почты, чтобы ее номер у него не определился. 

11

Ольга лежала на верхней полке купе и думала о предстоящей задаче: получить у Макса сведения об острове, о проводимом там эксперименте, узнать как можно больше и в то же время не стать очередной жертвой этих нелюдей. Она не признавалась даже себе, но все же думала, а вдруг и правда, этот Макс — ее судьба, тот самый единственный, которого ждет каждая девушка. И если в жизни они будут испытывать такие чувства, как в том сне, пусть даже и в половину меньше, все равно они будут самой счастливой парой в мире…

Нижние полки заняли две женщины. Они понаблюдали в окно как на перроне прощаются парень с девушкой, как они целуются и стали горячо обсуждать молодежь. Оле было смешно, у этих женщин были противоположные взгляды на современные отношения, но в защиту своих точек зрения обе приводили одни и те же доводы. Они даже не познакомились, а говорили об очень интимных вещах. Оля даже с матерью на такие темы не говорила, а эти попутчицы не стеснялись:

— Безобразие, — горячилась одна, — распущенность. Нагуляются до свадьбы, а потом не могут с одним мужиком жить, привыкают к разнообразию! Потому и рушатся семьи.

— Ну конечно! Семьи рушатся потому что наоборот, до свадьбы не гуляли. Женщины просто не знают, как много значит секс. Большинство живут ради детей, считают себя фригидными, а на самом деле, им просто достались импотенты! Отсюда и женские болезни! Правильно делают, что гуляют! Надо раньше сравнивать, подбирать себе человека не только для совместного ведения хозяйства, но и для любви! А то спохватываются, когда уж годы ушли, и начинают с молодыми гулять!

— Да где же столько наберешься полноценных мужиков? То бы девчонка не знала, как бывает, и жила бы с тем, кого Бог послал, а то начинает перебирать, вот и рушатся семьи, и остаются матери-одиночки. А те мужики, что способны удовлетворить бабу, никогда не останавливаются на одной, они не годятся для семейной жизни.

Оля не заметила как заснула.

Макс встретил ее на вокзале. Он издали узнал Олю и пошел навстречу. Крепко обнял и так поцеловал, что у нее закружилась голова. Отстранившись, она влепила ему такую пощечину, что и у него закружилась голова.

— Ничего себе! Я не так представлял себе нашу встречу!

— А как? Ты всех малознакомых девушек так целуешь?

— Почему малознакомых? Я тебя хорошо знаю…

— Что ты знаешь? — она подозрительно смотрела на него.

— Да забудь, расслабься, я тебя не трону, — обиделся он. — Я тебя так ждал, а ты…

По-видимому, Макс не мог долго сердиться, и через минуту он встряхнулся, махнул головой, отбрасывая прочь неудачную встречу, и заговорил совсем мирно: — Ты же не для ссоры приехала, давай скорей ко мне. Сейчас машину остановлю…

— К тебе я не собираюсь, поговорить можно и здесь!

— О чем говорить-то? — искренне удивился Макс, — зачем время терять? Все разговоры будут после.

— После чего?

— А ты не догадываешься?

— О чем ты? Я не пойму, как ты учишься в МГУ? Ты как будто неандерталец, примитивен до невозможности.

— А что усложнять? Ты забыла кто я?! Я не неандерталец, я — Бог любви! — радостно улыбался он. — Ты все забыла! Придется все проходить заново.

— Ты хочешь сказать, что мне не приснилось, мы с тобой были в той пещере?

— Ну конечно были, — так же радостно подтвердил он.

— Да перестань ты так улыбаться, — возмутилась Оля, — ты что, изнасиловал там меня?

— Изнасиловал?! Ты о чем? Не понимаю, — он удивленно смотрел на нее. — Какое насилие?!

И Оля сдалась, как еще его спрашивать? Не стоит, наверно, копаться в прошлом, вдруг это в самом деле все ее сексуальные фантазии.

— А кто меня там прижег?

— Как это кто? Ну ты же видела: на поляне все участники по очереди прижигают определенные точки на ступнях… Ты что, забыла?

— А тавро? Это ты забыл, и если хоть дотронешься до меня, я тебя сдам в милицию за изнасилование, и доказывай тогда, что не виновен.

— Ты серьезно?! — Макса, кажется, проняло. — Не пойму, чем я заслужил такое обращение… А зачем ты приехала тогда?

— Поговорить…

— Ну хорошо, давай поговорим. О чем, только?

— Что происходит на острове? Что это за эксперименты, чем там облучают, чем травят, и какие будут последствия после всего этого?

— Зачем тебе это? У нас не принято откровенничать.

— Ну да, у вас принято тайком издеваться над людьми, насиловать, клеймить…

— Опять — насиловать… Да я там не в состоянии что-нибудь сделать вообще, на меня же тоже действует ветер и запах.

— Тогда зачем тебя в ту пещеру заносят?

— Да чтобы наркотические сны женщинам снились определенной направленности, чтобы еще туда хотели прийти.

— Рассказывай, что там так воздействует на человека? Облучение какое-то?

— Лучше бы тебе всего не знать, но раз ты так настаиваешь… Бог его знает, там все в совокупности действует: и ветер, в смысле звук от него, и испарения, излучение от земли, скал, и высокая влажность и что-то еще наши добавляют… В костер подсыпают, мази… Но об этом я говорить не буду, о природе можно… Там вообще уникальный природный комплекс. Только надо чтобы все совпадало: чтобы тепло, влажно, сильный ветер определенного направления. Иногда в год по несколько раз флейта звучит, а в прошлом году ни разу не собирались… А самое главное, у того, кто слушает, голова должна быть соответствующей. Это удивительно, что вы вдвоем с тем парнем такие оказались. У нас свои не все туда поднимаются, силой же никого не тащат. Если человек боится, значит, бесполезно ему и слушать ветер. Это мы так называем всю процедуру. Ты же сама приходила с парнем вашим, забыл, как его зовут… И второй раз… Когда ветер запоет в полную силу все посвященные идут, как привязанные.