Замуж по приказу (СИ) - Орлан Нари

А разве не с этого все начинается?

Я поежилась от холодной дрожи и закуталась в пальто. Надо Афине выдвинуть доводы в пользу здравого рассудка, но она уже прилипла ухом к смартфону — решала какие-то вопросы с сотрудниками аэропорта.

В следующий раз нам удалось поговорить, когда мы приехали, прошли контроль, Афина проверила самолет и уселась за штурвал. Я попросилась занять соседнее место в кабине пилота. Было жутко страшно. И любопытно.

— Не вздумай ничего нажать! — пригрозила Афина. Удивительно, как она разбиралась в этом безумии кнопок и рычажков. Щелкала пальцами с такой ловкостью, с какой маэстро играет на пианино. В кресле за вторым штурвалом сидеть в платье совсем не удобно — я закатала юбку на манер Афины и пристегнулась. Переодеваться некогда.

В аэропорту я мельком увидела трансляцию свежих новостей — Роял Альберт Холл горел. Жаль красивое здание. Оно выглядело так, будто у него вековая история. И теперь архитектурный шедевр сжирал огонь. И все из-за чего? Из-за того, что Бас с английским Командиром не договорились?

Довольно прятаться за тягой к искусству. Я страшно переживала, как там Бас. Пальцы невольно теребили подаренное им колье. Когда убегала, казалось, охранники его завалят просто своим количеством. Еще у них наверняка есть пистолеты. К тому же их позвал Командир. Что, если у охраны тоже сверхспособности? Это не то, что пьяные баски на улице.

— Лишь бы там никто не пострадал, — озвучила свое беспокойство, когда самолет начал набирать высоту. Город стремительно отдалялся, превращаясь в черное полотно с мириадами золотых нитей и бус. На огромном куполе ночного неба нам подмигивали звезды. Полоса горизонта была такой далекой, что никогда не догнать.

— Благодаря огню Бас и свалит оттуда. А Герман, надеюсь, не сунется в самую гущу, а только подстрахует на отступлении. Здание отреставрируют, не переживай. Будет еще краше, чем прежде.

— Ты говорила, что хочешь, чтобы Себастьян был счастлив. Но разве путь обратно на трон не опасен? Власть стоит того, чтобы рисковать жизнью? У Себастьяна и так много денег… Зачем тогда?

— Переживаешь за свою шкуру. Я поняла, — говорила она, не отрывая глаз от монитора. Ничего она не поняла. — У Баса все просчитано. Даже плохие варианты развития событий. Он не допустит ничьей смерти. Если на наш хвост не упадут киллеры Апексориума. Тогда нам может быть хана. Смотри, мое предложение по поводу того дерьмового плана в силе. — Афина кинула ко мне взгляд и криво усмехнулась.

— Я бы другой план предложила.

— Какой же?

— В одном наши интересы сходятся — мы обе хотим, чтобы я отсюда убралась. Помоги мне сбежать. Так, чтобы наверняка. Себастьян не будет задерживаться, если ему придется долго искать меня. Полетит в следующую страну, верно?

Она покачала головой, прицокивая языком.

— Не будет он задерживаться только в том случае, если ты ему надоешь! А так сто пудов весь город перевернет и планы все передвинет. Плохо ты его знаешь.

Надоешь… А это мысль. Может, ему дать то, что он хочет? У многих мужчин, я слышала, теряется интерес к девушке после первой ночи. Тем более что с меня взять? Ноль опыта, еще и чудовищные шрамы от ожогов.

Точно, я покажу ему свои шрамы. Еще ни один парень не пришел от них в восторг.

— Так, заходим на посадку. Нас уже ждут.

Я с бешено колотящимся сердцем считала секунды до того момента, когда шасси коснутся посадочной полосы. Афина напоследок сказала:

— Позже подумаем над планом. Сейчас главное спокойно оставить Англию позади и затеряться в небе.

Мне очень нужно увидеть, что Бас цел. Что он не кашляет, нахватавшись пуль. Я отстегнулась и кинулась в салон. На борт поднялся первым Ник, заверил меня, что с Мурёнышем все в порядке, он вообще беззаботно уснул, когда его завели в клетку. Дальше вошел Якоб и скупо кивнул, следом Лаура — окинула взглядом мое помятое платье, немного смазанный макияж и растрепанные волосы, вздохнула и принялась проталкиваться мимо. Я опустилась в кресло, где обычно сидела рядом с Басом.

Нетерпение приподняло меня, когда в проеме показалась мужская фигура — и вздох разочарования осадил обратно. Кальвин. В его бороде мелькнула улыбка, и он расположился в кресле напротив.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Герман ворвался мрачным вихрем и проскочил сразу назад, где уселся Ник. Я постукивала пальцами по подлокотнику, нервы сбились в какой-то клубок прямо там, где солнечное сплетение, и лихорадочно пульсировали.

Едва Бас влетел в салон, снял кепку и зацепился за меня взглядом. У меня вмиг сердце сделало кульбит.

— Готовы взлетать! — крикнул он Афине и двинулся ко мне.

Я невольно вжималась в кресло с каждым его стремительным шагом, будто он собрался накинуться на меня. Что бы ни твердил здравый рассудок, я была рада его видеть. Он переоделся — кожаная куртка и черная футболка ему безумно шла. Встревожен, нахмурен, но на вид цел. Грохнулся в кресло рядом со мной и наспех пристегнулся.

Пульс стучал в висках, в горле пересохло, и я себя с трудом заставила податься вправо, к Басу, и прошептать:

— Мне нужно тебе кое-что показать.

Глава 14

Спустя минут пятнадцать мы наконец пошли в вип-кабину, и я перестала быть такой смелой. Бас не рвался спешить смотреть, что же я решила ему показать. Он и представить не мог, что я имела в виду. Он в общем салоне спокойно тянул из бокала вино, рассказывая Кальвину, как они с Германом выбрались из горящего здания.

Я изнемогала в панической лихорадке, то от того факта, что им пришлось выпрыгивать с третьего этажа и ждать, пока срастутся треснутые кости, то оттого, что мне предстояло сделать.

Вот-вот Бас впервые увидит меня без одежды спереди — и его лицо скривится в отвращении. Он охладеет ко мне. И тут, в вип-кабине под пристальным взглядом серых глаз, я поняла: мне будет дико не хватать его настойчивого внимания, похоти.

— Я сначала гляну, как там Мурёныш, — пробормотала я и протиснулась мимо Баса к проходу в багажный отсек. Надо собраться с духом.

Смешно, но перед выходом на арену цирка я обычно меньше нервничала. Волнение было всегда, зато я могла опереться на множество удачных репетиций. Я всегда опиралась на репетиции. Поэтому когда на них получала травму, больше не справлялась со страхом?

Пумыч очнулся, когда я вошла в багажный отсек. Малыш обрадовался мне, я открыла клетку и принялась тискать, гладить мое любимое чудо. В то же время репетировала в мыслях: как проверну свой номер и как с гордо поднятой головой перенесу любую реакцию.

Постепенно тревога уступала место решимости. Я отвела Мурёныша в общий салон, чтобы он нам не мешал, вернулась в вип-кабину и заперла дверь. И сердце снова бросилось вскачь. Главное — не смотреть в глаза зрителей, ибо их нетерпение во взгляде может сшибить с ног. Нужно смотреть в расфокусе в сторону софитов.

— Что ты хотела показать? — спросил Бас, снимая часы и укладывая их на полку. Я зацепилась взглядом за небольшой логотип фирмы на его черной футболке и, нащупав бегунок на молнии сбоку платья, потащила его вниз.

— Это, — ответила я словно робот. Замок разъехался, я схватила ткань юбки и потащила ее вверх. Платье поднималось не так легко, как я представляла. Возможно, стоило спустить бретели с плеч и пусть бы оно упало к ногам, но я хотела, чтобы Бас в первую очередь увидел уродливые шрамы, которые начинаются чуть выше колен и тянутся по бедрам до линии трусиков. Несколько шрамов еще есть на животе. Потом после всего пусть смотрит на грудь в бюстгальтере. После увиденного кошмара на ногах, вряд ли сиськи покажутся чем-то особенным.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

С трудом я все-таки стащила платье через голову и швырнула на диван. Волосы окончательно спутались. Я размашистыми движениями откинула их за спину и уперла руки в обнаженные бока, бегая взглядом по полу.

Разочарование на лице Баса ранит меня. Пусть лучше его реакция не отпечатается в памяти.

— Ну что… ты еще хочешь меня? — вытолкнула из себя слова. Дрожь проносилась по телу сумасшедшими волнами. Меня сожрет стыд, пока Бас что-то ответит.