Разок за деньги или деньги всему начало - Джанет Иванович

Слабая женщина ударилась бы в слезы. Умная женщина имела бы запасные ключи. Я же притащила деревянный ящик к мусорному баку и встала на него, чтобы приглядеться повнимательней. Большая часть мусора была в мешках. Некоторые мешки лопнули, извергнув из себя объедки, части картофельного салата, кофейную гущу, подгоревший жир, помои неизвестного происхождения и головки салата-латука, превратившиеся в первозданную слизь.

Это мне напомнило автокатастрофу со смертельным исходом. Прах к праху… майонез из различных составляющих. Неважно, парни или капустные кочаны, смерть всегда непривлекательна.

Мне нужно было сбегать за каким-нибудь знакомым, но я не могла вспомнить ни одного, достаточно глупого, чтобы полезть ради меня в мусорный бак. Ладно, сказала я себе, сейчас или никогда. Я взмахнула ногой и зависла на мгновение, собираясь с духом. Закусив верхнюю губу, я медленно спускалась. Если бы я учуяла даже намек на крысиное присутствие, то бросилась бы наутек.

Бак качался под ногами, помогая прокладывать путь к хлюпающей грязи. Я почувствовала, как скольжу, зацепившись рукой за край контейнера и ударившись по ходу дела локтем. Потом выругалась и сморгнула слезы.

Мне попался относительно чистый пластиковый пакет для хлеба, который я использовала в качестве перчатки, старательно разгребая отбросы. Осторожно продвигаясь, я до смерти перепугалась, когда в первый раз шмякнулась лицом в винегрет из артишоков и телячьих мозгов. Количество объедков было значительно, расточительность так же отвратительна, как всепроникающий запах гниения, который обжигал мне нос и заставлял прикрывать рот.

Казалось, прошла вечность, прежде чем я обнаружила ключи, утопленные в какой-то желто-коричневой жиже. Поблизости я не видела памперсов, посему решила, что это скорей горчица. Я сунула «запакетированную» руку в это-невесть-что и подавила рвоту.

Я задержала дыхание, кинула ключи через бортик на асфальт и не стала больше терять время. Потом вытерла ключи насколько могла о пластиковый пакет. Большая часть желтой дряни стерлась, приведя ключи к виду, пригодному для необходимой поездки. Я сняла обувь и двумя пальцами, как брезгливая барышня, стянула носки. Все, что осталось, подверглось инспекции. Помимо соуса "Таузенд айленд", размазанного по переду юбки, я, кажется, осталась невредима.

Около мусорного контейнера была сложена стопка макулатуры. Я накрыла сиденье спортивными страницами, на всякий случай, если пропустила какие-нибудь остатки вредоносной субстанции, прилипшей к заднице. Постелив газеты на пол со стороны пассажира, я предусмотрительно поместила в центр обувь и носки.

Случайно я бросила взгляд на оставшиеся страницы, и мне в глаза бросился заголовок. « Местный житель застрелен из проезжающей машины». Под заголовком была помещена фотография Джона Кьюзака. Я видела его в среду. Сегодня была пятница. Задержав дыхание, я прочитала статью. Джон Кьюзак был застрелен в среду поздно ночью перед своим домом. Далее говорилось, каким он был героем в движении неприсоединения, получил медаль «Пурпурное сердце» (Воинская медаль; вручается за одно боевое ранение - Прим. пер.), какой он был яркой всеми любимой личностью. На момент, когда печаталась статья, у полиции не было версий и мотива преступления.

Я прислонилась к «чероки», пытаясь принять реальность смерти Джона Кьюзака. Он был такой большой и жизнерадостный, когда я с ним говорила. А сейчас он мертв. Сначала Эдлман, сбит, и убийца скрылся, а сейчас Кьюзак. Из троих, кто видел пропавшего свидетеля, двое были убиты. Потом подумала о миссис Сантьяго, ее детях и вздрогнула.

Я бережно сложила газету и сунула ее в пакет с картой. Когда вернусь домой, нужно позвонить Газарре, чтобы убедиться в безопасности миссис Сантьяго.

Выше моих сил было вдыхать свой запах, но я вела машину, открыв из предосторожности окна.

Я припарковалась у прачечной и выскользнула босиком забрать одежду. В помещении находилась только пожилая женщина за складным столиком в дальнем углу.

- О, Боже мой, - воскликнула она, приходя в замешательство. - Что за запах?

Я почувствовала, как кровь прилила к щекам.

- Должно быть, снаружи, - сказала я. - Наверно, запах последовал за мной, когда я открыла дверь.

- Ужасно!

Я принюхалась, но не смогла ничего учуять. Мой нос захлопнулся в целях самозащиты. Я посмотрела на юбку.

- Пахнет как соус "Таузенд айленд"?

Она припечатала к лицу наволочку.

- Кажется, мне сейчас станет дурно.

Я утрамбовала выстиранное белье в корзину и побыстрей вышла. На полпути к дому, остановившись на светофоре, я осознала, что глаза у меня слезятся. Вот дьявол, подумала я. К счастью было безлюдно, когда я въехала на стоянку у дома. Как в фойе, так и в лифте было пусто. Пока все шло нормально. Лифт открылся на втором этаже, там тоже никого не было. Облегченно вздохнув, я протащила корзину к двери, прокралась в квартиру, скинула одежду и кинула ее в большой черный мешок для мусора.

Я запрыгнула в душ и намыливалась, и скребла себя на три раза. Потом оделась в чистую одежду и пошла в квартиру напротив к мистеру Уолески на проверку.

Он открыл дверь и сразу зажал рукой нос.

- Фу, - пробубнил он. - Что это за запах?

- Я тоже удивляюсь, - сказала я. - Кажется, доносится сюда из холла.

- Пахнет дохлым псом.

Я вздохнула.

- Точно. Мне сперва тоже так показалось.

Я ретировалась в свою квартиру. Мне все нужно было перестирать заново, а у меня иссякли четвертаки. Я собиралась съездить домой постирать. Я глянула на часы. Было почти шесть. Помимо прочего я позвонила матушке из машины и предупредила, что еду к ним на обед.

Я припарковалась у дома, и моя мама материализовалась магически, как из воздуха, ведомая мистическим материнским инстинктом, который всегда знает, когда ее дочь ступит на тротуар.

- Новая машина, - сказала она. - Какая красивая. Где ты ее взяла?

Под мышкой у меня была корзина, в другой руке пластиковый мусорный пакет.

- Одолжила у друга.

- У кого?

- Ты его не знаешь. Ходили вместе в школу.

- Ну, тебе повезло с такими друзьями. Тебе следует что-нибудь ему испечь. Торт.

Я потащилась за ней, держа направление в сторону лестницы в подвал.

- Я привезла стирку. Надеюсь, ты не против.

- Конечно, я не возражаю. Что это за вонь? Это от тебя? Ты пахнешь как помойка.

- Я случайно уронила ключи в мусорный бак, пришлось лезть и доставать их оттуда.

- Не понимаю, как такие вещи с тобой случаются. Такое больше ни с кем не происходит. Ты знаешь кого-нибудь, кто ронял ключи в мусор? Никого. Только ты любишь такое вытворять.

Бабуля Мазур вышла из кухни.

- Воняет блевотиной.

- Это Стефани, - отозвалась матушка. - Побывала в помойке.

- Что она делала в помойке? Искала трупы? Я видела в одном кино по телевизору, как банда повсюду разбрызгала мозги одного парня, а потом оставила его на съедение крысам в мусорном баке.

- Она искала ключи, - пояснила матушка бабуле Мазур. - Несчастный случай.

- Сплошное разочарование, - сказала бабуля Мазур. - Я от нее ожидала большего.

После того, как мы поели, я позвонила Эдди Газарре, заложила вторую партию белья в стиральную машину и полила из шланга обувь и ключи. Внутри джипа пришлось побрызгать лизолем и настежь открыть окна. Сигнализация не работала с открытыми окнами, но не думаю, что я рисковала, оставив машину, которую могут в любой момент попытаться вернуть, перед домом родителей. Я приняла душ и оделась в чистое, только что из сушилки белье.

Смерть Джона Кьюзака испугала меня, и у меня не было желания возвращаться в темную квартиру, посему я рано отправилась домой. Только я закрыла за собой дверь, как раздался звонок. Голос был приглушен, поэтому приходилось напрягаться, чтобы хоть что-то расслышать, щурясь на трубку, будто это могло помочь.

Страх не поддается логике. Физически меня никто не мог задеть по телефону, но, тем не менее, я вздрогнула, когда осознала, что это Рамирез.

Я немедленно бросила трубку, а когда телефон зазвонил снова, выдернула шнур из розетки. Мне нужен автоответчик, чтобы отслеживать мои звонки, но я не могу позволить себе купить таковой, пока не сделаю возврат. Первое, что я сделаю поутру – это поеду за Лонни Доддом.

* * * * *

Я проснулась от монотонного шума дождя, выбивающего барабанную дробь на пожарной лестнице. Чудесно. Как раз то, что необходимо для еще большего усложнения моей жизни. Я выползла из кровати и раздвинула занавески, недовольная видом проливного дождя, похоже, зарядившего на весь день. Парковка мерцала, отражая огни таинственных источников света. Остальной мир был серого металлического цвета, тучи висели низко и казались нескончаемыми, здания потеряли из-за дождя цвет.

После душа я натянула джинсы и футболку, позволив волосам сохнуть самим по себе. Неважно, я ведь все равно мгновенно вымокну, как покину здание. Проглотив завтрак и почистив зубы, я нанесла на веки тонкую линию бирюзовой подводкой в качестве компенсации всеобщего мрака. В честь дождя я надела свои башмаки, побывавшие в мусорном баке. Я посмотрела вниз и принюхалась. Может быть, я и пахла слегка вареной ветчиной, но в свете всего происшедшего, думаю, это было не так уж плохо.