Сказание второе: Плач Волка (СИ) - Алина Белова

Левый запрокинул голову и издал громкий печальный вой, от которого сердце в груди Эйда сжалось от боли. Они остались совсем одни, и теперь больше никто не мог помочь им, кроме их самих. Стиснув зубы, Камышовый Кот поднялся на ноги и, забросав костёр, направился к выходу из пещеры. Волчата удивлённо проводили его взглядом, не понимая, что пытается сделать юноша.

- Веди, - приказал Траин Левому, и сарк, послушно поднявшись на лапы, затрусил по занесённой снегом тропе. Они не могли оставаться на одном месте так долго. Им необходимо было добраться до Старолесья к концу месяца, пока таинственная женщина, подчинившая себе Безликих, не догадалась о том, что никому не известный Камышовый Кот собирается её остановить. От этого будет зависеть судьба не только самого Траина, но и всех его друзей. Если он не поспешит, станет слишком поздно.

"Если мою жизнь ты посчитала ценнее жизни Рыжей, то я докажу это, - прошептал Эйд, уверенно ступая по каменным глыбам. - И только попробуй забрать у меня кого-то ещё. Я запрещаю. Я, Эйд Траин, Камышовый Кот - тот, кто освободит тебя и твоих детей. И больше никаких смертей".

Накинув на голову меховой капюшон, молодой князь отправился следом за сарками.

Сентябрь

Марсель осторожно прикоснулась ко лбу Джакала и, тяжело вздохнув, поправила немного съехавшее одеяло. Лицо юноши, лежавшего в постели без сознания уже четвёртый месяц, не выражало ровным счётом ничего. Словно он был мёртв. И лишь еле заметно вздымавшаяся грудь давала понять, что молодой Сельвиг всё ещё жив. Да толку-то? Продолжать бороться и надеяться сил уже не было. Но Марсель так просто сдаваться не собиралась. Даже когда последняя надежда покидала её, тело начинало двигаться автоматически, само собой. Девушка уже успела забыть, как она выглядит, какой сегодня месяц и день. Она начинала забывать даже то, как её зовут. Здесь, в замке, по имени к ней обращался один только Андрас. Но и с ним княжне разрешали видеться нечасто.

Сейчас брат спал в кресле у окна. Его измученный вид стал уже настолько привычным, что Марсель начинала забывать, как выглядит настоящий Андрас, без этой болезненной бледности, тёмных кругов под глазами и растрёпанных волос. Даже одежда его была вся помятая и грязная, порванная и запачканная запёкшейся кровью. Не только чужой, но и его собственной. Анастасия словно издевалась, заявляясь к Соколам посреди ночи, заставляя их проснуться, выслушивать её очередные угрозы скорой расправы. В лучшем случае морская ведьма уходила, запугав Марсель до полуобморока. Что бывало в худшем, Талмэи старались даже не думать, но напоминания алыми пятнами крови оставались на их одеждах. Через несколько месяцев после пленения у Талмэев не осталось сил на сопротивление. Поначалу они ещё надеялись, что помощь придёт быстро - Тарлан Альвиш не оставит своего сына в тылу врага, захваченным в плен. Или же Гвайры придут на помощь, прислав отряд таранных кораблей с тяжёлой пехотой, обученной брать штурмом береговые замки. Может, Алак и может оставить в беде каких-то там Соколов, но не собственного кузена... Но Талмэи ошиблись. Алак Таодан не оставил бы их в беде, да. Но теперь это был император Алак, а он не имел права думать исключительно о своих друзьях, рискуя при этом не только жизнями воинов, но и всей страной. Теперь Соколы полагались только на себя. Замок был полон людей, что желали их убить в любой момент. Но Талмэи выживали. Они всё больше и больше напоминали друг другу диких зверей, оказавшихся среди смертельно опасных ловушек. Одно неверное движение - и прольётся чья-то кровь.

Марсель чувствовала, что у неё ещё есть силы бороться. Она с лёгкостью сбросила бы с себя эти оковы повиновения и кинулась на Анастасию, как загнанный в угол зверь, готовый биться до последней капли крови, но мысль о том, что Джакал может пострадать, останавливала девушку всякий раз. Андрас тоже был слишком привязан к другу детства, чтобы подставлять его под удар. И потому кошмару суждено было продолжаться. Ежедневные издевательства, насмешки - обычно, Анастасия была в хорошем расположении духа.

Но сегодня был один из тех немногих дней, когда она была невероятно зла. И Талмэи чувствовали это. Весь замок затих и погрузился в гробовую тишину. Подчинённые Обезьяны тоже старались не попадаться ей на глаза. Последний, кому не посчастливилось разозлить Анастасию в дурном расположении духа, был четвертован во дворе замка на глазах у всех. Тем, кто умудрялся провиниться во время подобных вспышек гнева, в лучшем случае грозила быстрая смерть. Никому не доводилось пережить моменты, когда Анастасия выходила из себя. Точнее, был один такой человек. Но Марсель не знала, повезло ли Джакалу - он третий месяц лежал в коме и больше походил на живого мертвеца. Быть может, ему было бы куда лучше, убей его Анастасия тогда на корабле?..

Дверь в комнату распахнулась, и Марсель, вздрогнув, обернулась к вошедшему. Сердце тут же сжалось от злости - эту отвратительную женщину, Гайку, одну из самых верных подчинённых Анастасии, она ненавидела так сильно, что каждый раз перед сном молила Четвертых даровать разбойнице самую жестокую смерть, какая только может быть. Андрас к этой женщине относился более спокойно. Точнее, его вообще никто в замке не волновал. Юноша словно тоже уже давно перестал жить. Лишь его телесная оболочка послушно шаталась из зала в зал, сопровождая Анастасию, когда она собиралась провести встречу с послами Фабара, Вэлна или Латаэна. Обезьяне нравилось изображать из себя княгиню - она даже отыскала в гардеробе богатые одежды и, вырядившись, как настоящая королева, важно расхаживала по коридорам. Марсель была единственной, кто сказала Анастасии, что в этих костюмах она выглядит, как шут. Ссадины на щеках от звонкой пощёчины и ушибленные рёбра заживали потом несколько недель, но молодая княжна всё равно была довольна. Она надолго запомнила ярость и разочарование на лице Обезьяны, отразившие в тот момент, когда прозвучали эти слова.

Бросив в сторону Марсель испепеляющий взгляд, Гайка грубо толкнула Андраса в плечо. Раскрыв глаза, юноша безразлично посмотрел на женщину и коротко кивнул головой. Ему не нужно было объяснять - Гайка приходила лишь тогда, когда Анастасия желала увидеть одного из Соколов.

- Я постараюсь скоро вернуться, - шепнул Андрас, проходя мимо Марсель, и Гайка толкнула его в спину.

- Это не тебе решать, мальчишка, - женщина зашипела и захлопнула за собой двери. Марсель вновь осталась абсолютно одна. Тяжело вздохнув, девушка вновь обернулась к кровати и осторожно погладила Джакала по щеке.

- Почему же ты не просыпаешься? - прошептала княжна, закрывая глаза. У неё уже не осталось слёз. Она могла лишь устало вздыхать и надеяться. Только надежда меркла с каждым днём, заставляя раз за разом возвращаться в суровую реальность. Они - пленники Анастасии. А Джакал может никогда больше не проснуться. Быть может, куда гуманнее было прекратить его жалкое существование прямо сейчас. Но у Марсель не поднималась рука. Она не могла позволить себе сделать нечто подобное. Убить Джакала, когда он так нуждался в её помощи...

- Никто не причинит тебе больше боль, - прошептала девушка, касаясь губами его горячего лба. - Уж я-то не позволю... Помощь скоро прибудет. Алак не бросит нас, вот увидишь. Он обязательно придёт за нами. И мы с тобой вместе посмотрим, как хищные птицы выклюют Анастасии глаза. А потом её отдадут львам и тиграм. Её и всех этих ублюдков. Вот увидишь... - она ласково коснулась его густых спутанных волос и почувствовала, как слёзы вновь текут по щекам. Стиснув зубы, девушка уткнулась лицом в одеяло и разрыдалась. У неё не было больше сил терпеть всё это. Почему кошмарный сон так упорно не заканчивался?

Андрасу тоже хотелось в то, что помощь близко. Но юноша, в отличие от своей сестры, прекрасно понимал, что Алак не может бросить всё ради трёх княжеских детей, угодивших в плен к пиратам. У Таодана была война, он должен был защищать свои земли, а не спасать их, Соколов. Андрас знал, что Ворон так же страдает из-за того, что ничем не может помочь своим друзьям. Но это была война. Безопасность всей страны была превыше жизни двух Талмэев и Альвиша, угодивших в ловушку из-за собственной доверчивости.

Но была ещё надежда. Анастасия допустила огромную ошибку, оставив Джакала в живых. Да, с его помощью она заставляла Соколов подчиняться ей. Только Обезьяна никогда не просчитывала свои шаги наперёд. Она действительно наивно полагала, что Фабар никак не отреагирует на случившееся? Теперь, когда Джакал тоже был её пленником, у Тарлана Альвиша был весомый мотив отправить на войну всю свою флотилию. С сыном он отправил лишь малую часть кораблей. Джакал наивно думал, что отец доверяет ему настолько, что отдаёт все военные суда. Но Андрас знал, что основной флот Сельвигов остаётся у Проклятых рифов, рядом с островами Гиблых кораблей. Это было немного севернее Причала Саварга, но южнее Вороньего утёса. Об этом месте знал лишь Тарлан и покойный князь Таоданов. Их секретная база западного флота, где собирались самые сильные корабли Фабара.