Блитвуд (ЛП) - Гудман Кэрол

— Ох, — Хелен оторвалась от складывания в стопу чистых белых блузок. — Бекуиты и ван Беки знают друг друга уже несколько поколений. Наш городской особняк расположен на углу прямо с их домом на Вашингтон-Сквер, а наш летний коттедж находится как раз к югу отсюда, в Гайд-парке. До того, как умер мистер Бекуит, наши отцы дружили. И, конечно, все женщины из семьи ван Бек всегда обучаются в Блитвуде. Папочка говорит, что мы так много отдаём школе, что она вскоре разорит нас, — рассмеялась она, словно возможность разорения ван Беков была полным абсурдом.

— Как бы то ни было, Натан и его мама приезжали к нам на чай, начиная с самого моего детства. Нас посылали на улицу, пока наши мамы предавались воспоминаниям о школьных годах. Натан всегда хотел изучить лес или берег реки. Однажды он уговорил меня поиграть в пиратов на отцовской лодке, и мы перевернулись в центре реки! Я не умела плавать, поэтому Нату пришлось спасать меня.

Изящными руками Хелен лениво погладила свои изысканные хлопковые блузки, и пока она говорила, взгляд её голубых глаз был обращен в сторону реки. Глядя на свежие белые блузки, я подумала о девушках, которые шили их всего за несколько долларов в неделю. А потом я вспомнила девушек, которые горели в пожаре… и увидела дым, вздымавшийся из стопки блузок. Я быстро отвела взгляд в сторону реки, но прекрасный вид теперь был смазан дымом. Дым поднимался от реки и вился по её берегам, крадясь через лужайку и направляясь к замку.

— Ох, чёрт, этот адский туман! — я обернулась и позади себя обнаружила Хелен. Она смотрела поверх моего плеча на реку, и выглядела совершенно безразличной к приближавшемуся дыму: — На этом изгибе реки всегда так происходит, как-то это связанно с холодными горными водами и тёплой водой залива. Натан объяснял это. Независимо от причины, туман делает траву совершенно мокрой и тем самым ставит крест на все возможные прогулки после ужина… на который мы опоздаем, если не поторопимся. Почти шесть часов

Я обернулась и снова посмотрела на реку. Конечно же, это был не дым, как мне показалось. А просто туман. Я развернулась и присоединилась к Хелен и Дейзи, но краем глаза заметила, как туман оформился в фигуру. На мгновение мне показалось, что это был мужчина в накидке, но потом зазвонили колокола, разогнав и туман и иллюзию.

***

Спустившись на первый этаж, мы обнаружили, что Главный Зал был уже полон. Шум возбужденных голосов сотни девушек возносился до стропил, подобно огромной стаи жаворонков. Это напомнило мне шумиху во время окончания смены на фабрике «Трайангл», но обрывки разговоров, которые я уловила, пока мы проходили между столами, разительно отличались.

— Яхта графа была просто божественна.

— Мама говорит, что наш новый коттедж в Ньюпорт будет грандиознее, чем у Вандербилтов.

— Я просто объяснила Папа, что он не может ожидать, что я поймаю муж, имея такое скудное пособие на платья. Представьте себе…

Девушка — Альфреда Дрисколл, я узнала её, когда мы подошли ближе — назвала цифру, которая была больше чем зарплаты всех вместе взятых девушек на фабрике «Трайангл» за целый год.

Джорджиана отмахнулась тонкой рукой, словно отгоняла моль, жёлтые бриллианты на её пальцах уловили свет от стоявших на столе высоких канделябров.

— Ты правильно сделала, заняв твёрдую позицию, Фредди. Мужчины! Что они знают о платьях?

Все второкурсницы за столом Джорджианы захихикали, словно та сказала нечто очень остроумное.

— Эта девушка всерьёз тратит такие деньги на платья? — прошептала Дейзи мне на ухо. — Это даже больше, чем мы потратили на кормление наших ломовых лошадей в прошлом году!

Хелен фыркнула.

— Эта трата денег гораздо лучше, чем у Альфреды Дрисколл на одежду и аксессуары от французских портных, — сделала она колкое замечание, когда мы сели за стол, по соседству со столом, за которым Джорджиана Монморанси собирала всех своих поклонниц. — Никакое количество кружев от Пау де Шин и Шантильи не сделает это лицо менее похожим на лошадиное.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ох! — Дейзи вскрикнула, оглянувшись, чтобы посмотреть, не услышала ли Альфреда замечание. — Я не это имела в виду… почему… я не сравнивала…

— Не переживай, — протянула Хелен, развернув толстую белую льняную салфетку. — Фредди любит лошадей. И с её приданым и родословной она может выйти замуж за кого ей только вздумается. Я так полагаю, что она положила глаз на брата Джорджианы.

— Тут все так богаты? — спросила Дейзи, уставившись на посуду с золотой каёмкой и загадочный строй из наполированного серебряного сервиза.

Хелен моргнула, удивившись прямизне вопроса, а потом рассмеялась.

— Ну, да, за исключением стипендианток, полагаю. Большинство девушек происходят из первой сотни.

— В смысле, первые четыре сотни, — сказала я, вспомнив, что моя мама рассказывала о Нью-Йоркской аристократии.

— Ох, Блитвудская сотня куда намного эксклюзивней этого! Мы происходим из семей основателей. Правда, сейчас в школу стали брать девушек из любых семей…

— Да, как бродячих кошек, — сказала Сара Леман, присаживаясь во главе стола.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Хелен.

— Я ваша наставница. К каждому столу с птенцами прикреплена наставница, которая покажет, как всё нужно делать, — она сладко улыбнулась. — И убедится, что вы не выйдете за рамки. Ох, смотрите, суп из жерухи. Мой любимый!

Девушка, одетая в бледно-серое одеяние, принесла супницу и накрытую корзинку, из которой вкусно пахло свежеиспечённым хлебом, но поскольку никто за другими столами не прикоснулся к еде, мы тоже не стали. Напротив нас сели ещё три девушки.

— Привет! — девушка с короткими тёмными волосами и густой чёлкой подняла руку. — Я Кам, сокращённо от Камиллы, Беннет, а это мои соседки Долорес и Беатрис Йегер. Они близняшки, если вы вдруг не заметили.

Такое было невозможно не заметить. Девушки были идентичны не только во внешности: длинные бледные лица, орлиные носы, глубоко посаженные карие глаза, но у них также были густые каштановые волосы, высоко заплетённые на голове, и у обоих на длинных носах красовались очки в роговой оправе.

— Йегер? — поинтересовалась Хелен. — Что это за имя такое?

Девушки обменялись осторожными взглядами. Девушка слева — Беатрис, как я подумала — ответила за двоих.

— Мы австралийки по папиной линии. Наша мама была англичанкой. Наш отец только что получил назначение на преподавание естественных наук.

— Ох, новый профессор наук, — Хелен наклонилась через стол и мы все подались к ней, чтобы расслышать её шепот. — Я слышала, что старая профессорша просто взяла и исчезла. Ходят слухи, что она сбежала с бродячим продавцом Библии. Представляете!

Сестры опять посмотрели друг на друга, и вновь за обеих ответила Беатрис:

— Учёные точно также могут пасть жертвой нежных чувств, как и все остальные. Наш отец влюбился в нашу маму, когда был её преподавателем. Они сбежались вместе и жили в коттедже, пока она не умерла при родах. Мы с моей сестрой… — она окинула Долорес недовольным взглядом, — пришли к выводу, что следует вообще избегать романтических чувств.

— Ох! — сказала Хелен, её голубые глаза распахнулись от услышанной истории. — Как необычно! Я никогда не встречала…

Нам не довелось услышать, каких же людей Хелен ван Бек никогда не встречала (я предположила, что список этот был весьма обширен), потому как в этот момент раздался колокольный звон — ясный благозвучный перезвон, прервавший какофонию сотни девчачьих голосов. Он доносился из задней части зала, где фигура в мантии с капюшоном стояла на помосте, подняв вверх в руке сверкающий золотой колокольчик. От резкого движения запястьем снова раздался звон, и этот звук поглотил все до последнего остатки разговоров и шарканья ног, словно этот звон был бездонным колодцем, поглощавшим звук и превращавшим его в звенящую тишину. Затем эхом прозвенел первый колокол от одного из столов, затем от другого и следующего, пока зал не наполнился звоном колоколов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})