Эксперт, на выезд!.. - Виталий Нежин

Конечно, ничего принципиально нового в этом нет. Дело известное — искать по подобию. Дело верное, на все сто десять процентов, как утверждает где-то в своих многословных трудах немецкий криминалист Гендель. Почему помню — когда-то с блеском вылез с его цитатой из почти безвыходного положения на экзамене в Высшей школе:

«Если преступнику удается хотя бы раз какой-либо трюк, он постоянно повторяет его в форме рабского подражания, рискуя даже тем, что полиция замечает аналогичные методы работы и на основании этого задерживает лицо, совершающее преступление».

Это все верно. Но чтобы подобрать подобие вот так — не копаясь в ворохе старых дел, не тратя на это недель, а просто так, взяв спицу и сразу подцепив искомое, это впечатляет…

С той поры мы уверовали в перфокарты и старательно пробиваем треугольные прорези в их краях. Скрупулезная бюрократия тоже кое в чем, как выясняется, полезна.

Но, вероятно, не стоит так безжалостно обзывать свои канцелярские занятия. Не бюрократия это, скорее порядок, аккуратность, когда все отмечено и зафиксировано, все разложено по полочкам, а стало быть, легко и быстро с этих полочек и снимается. А временной фактор у нас едва ли не главный, и постоянный лозунг наш — успеть, успеть как можно раньше, прежде чем пройдут первоначальная растерянность и суета.

Ну-ка подсчитаем. Раз, два, четыре, шесть выездов… Исключим из них умершего в отделении пьяницу и уже задержанных за нападение на таксиста налетчиков. Остается четыре записи, четыре карты. Четыре детективные истории, которые начались за истекшие сутки и у которых пока еще нет конца.

Может быть, я даже и не узнаю их развязки. Во-первых, не имею права делать экспертизы по выездам, в которых принимал непосредственное участие (все-таки здесь неувязка какая-то, честное слово!), а во-вторых, судя по всему, в делах последних суток моей химической технологией и не пахнет. Так что, если я даже что и узнаю, то случайно, и еще буду, напрягаясь, вспоминать, действительно ли это произошло именно на моем выезде.

Детективная история без конца… Для зрителя или читателя это ужасно, для меня, эксперта, это в порядке вещей. Но ведь я же не просто зритель, я участник истории, и мне надо с этим примириться… Детектив прочитают без меня.

За дверью нарастает шум голосов. Народ пришел на работу в свои кабинеты, в лаборатории, на суточное дежурство. Пришли люди очень дорогие мне и те, к кому я отношусь безразлично. Пришли славные товарищи и просто знакомые. Пришли заслуженные ветераны, к которым в дни праздников завистливо обращаются, кивая на ордена: «Уступил бы половину?», и зеленые новички, еще не получившие самого первого на нашей службе отличия на мундир — значка «Отличник милиции».

Пришли разные люди и составили к десяти часам коллектив. Как на заводе, в учреждении, в проектном бюро. Как везде.

И все же мы немножко другие, по роду своей деятельности мы стоим несколько особняком, окружены плотным покровом тайны и легкой кисеей романтики. Но заберитесь под эти покровы, и вы увидите, что здесь ни тайны, ни романтики в ее обывательском представлении нет.

Конечно, мы решаем загадки и разгадываем ребусы, но не надо думать, что все мы Шерлоки Холмсы. Мы бываем и докторами Ватсонами, и — что гораздо хуже — подчас даже сыщиками Лейстредами. Потому что у нас не роман, не завлекательная повесть — у нас работа…

В дверь просовывается — я уже не раз употребил это выражение, но что делать! В двери у нас, действительно, или только просовываются, или же входят основательно и надолго. Итак, в дверь просовывается лохматая голова Юрки Смолича.

— Пойдешь на сводку? Начальство уже прошествовало…

— Пойду, конечно.

Я собираю в стопку перфокарты и иду к двери. Оборачиваюсь и смотрю в окно. Днем будет солнце.

ОБ АВТОРЕ

Виталий Нежин родился в 1935 году в Москве. Закончил энергетический факультет Московского инженерно-экономического института имени С. Орджоникидзе, работал инженером. Потом — сотрудник многотиражки, радиожурналист.

Пятнадцать лет поездок по стране, встреч с интересными людьми — все это понемногу становится для Виталия Нежина темой уже не очерков и репортажей, а рассказов и повестей.

В 1972 году в издательстве ДОСААФ вышла его первая небольшая книжка «В дальнем полете», рассказы печатались в московских газетах и журналах, звучали по радио.