По ту сторону спорта - Николай Долгополов

Наивно думать, будто юридическая комиссия отмахнулась от настырного просителя Моттла из-за личной неприязни или чрезвычайной занятости её досточтимых членов. Вопрос отношения столпов общества к творимому в профессиональном спорте беззаконию глубже и сложнее, чем кажется при беглом рассмотрении. Забудем о сегодняшней американской статистике, услужливо выдающей по хозяйскому хлопку одностороннюю и потому не всегда объективную информацию.

Не поленимся обратиться к другому регистратору цифр и событий — истории. Долгие годы американский футбол с его грубостью и хамством был этаким пасынком судьбы, дрожащим за существование. В девяностые годы века минувшего он чудом удержался на поверхности. По стране от побережья до побережья прокатилась волна демонстраций. Требовали запретить игру-побоище или, по крайней мере, исключить её из программ студенческих состязаний. Звезда американского футбола должна была закатиться и в первое десятилетие века двадцатого. Президент США Теодор Рузвельт в отличие от нынешних членов юридической комиссии конгресса самолично взялся за наведение порядка в футболе. Вызвав к себе тренеров лучших университетских команд, он пригрозил запретить жестокое развлечение. Тренеры поклялись: с вандализмом будет покончено. И, сегодня с этим не поспоришь, данного президенту обещания не сдержали. В шестидесятых годах американский футбол выбился из состояния тихого прозябания. Вначале соперничество с бейсболом выглядело обречённой на провал утопией. Помогло — мы уже знаем, по каким причинам и соображениям, — телевидение: и второстепенные матчи транслировались после середины семидесятых на всю страну. Игра заполнила экран, оттеснив конкурентов, чьи позиции ещё недавно виделись непоколебимо неприступными. Обывателя, наподобие подопытного кролика, приучали к футболу и только футболу. В 1961 году 21 процент опрошенных признал эту игру интереснейшей и несравненной. За бейсбол проголосовали 34 процента. В 1971-м бейсбол был повержен: 36 процентов отдали предпочтение футболу. В наши дни разрыв неуклонно увеличивается. Нация впадает в патетический восторг, будто загипнотизированная переживает у телевизоров и поклоняется игре как новой, обязательной для всех религии.

Мы видели, какими неспортивными методами заставили замолчать американских врачей, протестовавших против наркотиков, — обвинили в неблагонадёжности. Как втоптали в грязь законопроект, призванный обуздать грубость. Делающие политику могли бы утихомирить, унять нездоровые страсти на футбольном поле и вокруг него. Никаким бы владельцам клубов не устоять под напором администрации, вдруг пожелай она проявить несвойственную честность и принципиальность. Но «вдруг» в большой политике не бывает. Футбол олицетворяет жестокость, которой заражено больное американское общество. Поэтому на внутреннем рынке игра пользуется небывалым спросом. Политические, а не спортивные обозреватели с тревогой констатируют; «Насилие в США пошло по восходящей». Но кого за это винить? Извращённое толкование общепринятых понятий принимает карикатурные формы. Официальным решением муниципалитета города Кеннессо штата Джорджия любой житель, не имеющий при себе и не хранящий дома огнестрельного оружия, признаётся преступником. Кара за миролюбие — двухмесячное тюремное заключение и штраф 200 долларов.

Да, насилие — символ американской действительности и в жизни и в спорте. Оно поощряется, и дело тут не только в прибылях, выкачиваемых из зрителей околоспортивными бизнесменами. Один из политических деятелей США прямо признал на предвыборном митинге: «Я считаю, что состязание, на котором толпа идентифицирует себя с командой, за которую она болеет, имеет для народа позитивное значение. В аплодисментах, в вое, в свисте, в аффектации и в происходящем на поле проявляется агрессивное начало нации». Эта циничная откровенность прямо перекликается с высказыванием печально известного фашистского «идеолога» Карла Дима. Отъявленный нацист любил повторять: «Война — по преимуществу спорт».

В сценарии фильма об американском профессиональном футболе «Сорок из Северного Далласа» есть такие слова: «Агрессивность футбола — синоним нашей растущей социальной слабости. По воскресеньям они подсовывают эту игру миллионам и вещают — вот путь к успеху. Затопчи эту сволочь. Если нужно — убей гада. И тогда ты выиграешь, тебя объявят чемпионом, вручат чек и соблаговолят пригласить сняться в рекламном ролике, где ты прославишь королей бритвенных приборов». Монолог, написанный сценаристом Питером Джентом, произносит герой фильма — звезда клуба «Сорок из Северного Далласа». И это примечательно.

Знакомые американцы втолковывали: игра не нравится, но героизмом настоящих парней-футболистов не восхищаться нельзя. Мне же мужество подобного рода непонятно. Оно сомнительно ибо гибельно для других. В редчайшие моменты, когда футболист получает мяч после вбрасывания, игра приобретает логичность и некоторую суровую красоту. Но иллюзия логичности длится несколько секунд, вдребезги разбиваясь вместе с игроками под натиском несдерживаемой жестокости. И до недавних пор обвинительный монолог футболу и всему американскому профессиональному спорту, прозвучавший из уст вымышленной звезды, казался таким же вымыслом, как и название несуществующей команды из несуществующего города. Нашпигованные деньгами, славой и наркотиками, футболисты радовали богачей из Национальной футбольной лиги полнейшей политической апатией и верноподданническим послушанием.

Однако действительность заставила раскрыть глаза и футболистов-профессионалов. Немыслимый рост прибылей одних и немногих и катастрофическое падение уровня жизни практически всех остальных. Безудержная гонка вооружений и невиданное в США сокращение ассигнований на социальные нужды невольно вывели спортивных профи из состояния вечной полудрёмы. Ассоциация игроков НФЛ неожиданно для владельцев-благодетелей возобновила членство в профсоюзе. Профессионалы действуют достаточно профессионально и в профсоюзных делах. Защитник команды «Тампа Бэй Баканиарс» Дьюи Селмэн произнёс гневную речь на митинге рабочих. В поддержку прав металлистов-сталелитейщиков выступили по телевидению Дэйв Браун из «Сиэтл Сихокс» и футболисты популярнейшего клуба «Вашингтон Редскинс» Том Флик и Фил Кассел. Участвовали в этих передачах и другие знаменитые игроки.

Смутьянов пожурили за экстравагантные капризы. Но капризы здесь были ни при чём. Прошло время, и профсоюз игроков НФЛ предпринял ещё более активные и решительные действия. Перед началом сезона в знак солидарности с бастующими муниципальными служащими футболисты «Миннесоты Викингс» покинули тренировочный лагерь и вступили в ряды пикетчиков. Протестуя против экономической политики Рейгана, 25 игроков и тренеров «Вашингтон Редскинс» и «Балтимор Колтс» прошли с десятками тысяч демонстрантов по улицам Вашингтона.

Владельцы клубов забили тревогу. Бунт футбольных гладиаторов? Нет, пока подготовка к бунту, принимающая политическую окраску. В докладе, обнародованном исполнительным директором Ассоциации игроков НФЛ Эдом Гарвеем и поддержанном его коллегами, решительно требуется покончить с расистскими методами комплектования команд. За двадцать лет лишь 20 темнокожих футболистов получили право стать помощниками тренеров после завершения спортивной карьеры. Недопустимо мало — считают Гарвей и его друзья. Ассоциация выступает и за пересмотр невыгодного для игроков контракта с руководителями НФЛ, требуя хотя бы равного — 50 на 50 распределения доходов.

Футбольный профсоюз ещё молод. Он только набирает опыт, силу. И если борьба за свои права будет вестись с такой же дерзостью, как на футбольном поле…

АНГЛИЧАНЕ, выпустившие эту игру в свет, как злого джинна из бутылки, от американского футбола открещиваются. В стране Альбиона в него регулярно играют только сотрудники посольства США. Битвы заокеанских футболистов транслируются по телевидению нечасто. И то мерзкие сцены насилия сознательно и неукоснительно из киноплёнки вырезаются.

К сожалению, это похвальное неприятие жестокости в профессиональном спорте коснулось лишь американского футбола с его чересчур замаранной репутацией. «Никаких раундов, перерывов и ограничений во времени — борьба до конца, до нокаута». Рекламы, призванные леденить душу или вызывать усмешку, в изобилии появляются поблизости от спортивных залов английских городов. Зайти? Может, не случайно бои профессиональных боксёров и схватки борцов собирают сотни любителей острых ощущений? Но происходящее иногда на залитых светом прожекторов аренах к настоящему спорту отношения не имеет.

Тяжело переваливаясь, по специально для него сколоченной лестнице на ринг прославленного в спортивных репортажах зала «Уэмбли» поднимается раскормленный до бесформенности двухметровый верзила. На странного покроя трико надпись — «Большой папа». Сегодня, как и всегда, он выступает перед галдящей толпой в роли силача добряка, борющегося с бездушным забиякой по прозвищу Гигантская копна. Начинается полукомическое-полусадистское шоу, на которое приглашаются взрослые и дети.