Прогулка по висячему мостику - Екатерина Трубицина

Генка, осознав свою суть, прекрасно помнит все свои рождения, жизни и смерти. К тому же, осознание сути дается ему достаточно легко и в очень раннем возрасте — где-то в районе двадцати лет. Правда, он лишь без труда вспоминает все свои рождения, жизни и смерти — только и всего, а во всем остальном он ничем не отличатся от среднестатистического человека, разве что обладает гениальными способностями во многих сферах, однако, сферах вполне человеческих. Он хорошо знает, чего стоит осознание сути. По его мнению, а в этом ему можно доверять, этот процесс хуже смерти.

— Насчет «хуже», судить не берусь, но вот то, что гораздо дольше — это, по-моему, без сомнения.

— Наверное, ты права. У меня другие параметры жизни во всех отношениях, так что о многом не могу судить. Так вот, сам он легко справляется со всевозможными неудобствами в виде страданий того или иного происхождения, а вот в отношении других крайне щепетилен, — Женечка снова тяжело вздохнул. — Ладно, Ирка, не заморачивайся на этом и вопросами меня не терзай.

— Праздное любопытство не удовлетворяется?

— Что-то вроде того… Ирка! Не заморачивайся! — Женечка вымученно улыбнулся.

— А вы давно с Генкой знакомы? — вдруг спросила Ира, чем неожиданно для себя ввергла всегда прекрасно владевшего собой Женечку в новый шок. — Я имею в виду сейчас… ну… в этой его жизни… — добавила она.

— В этот раз он появился здесь на свет не без моего участия. Я — его биологический отец. Он, правда, об этом не знает, или делает вид, что не знает. В любом случае будет лучше, если ты ему не скажешь.

— Жень!

— Что?

— Гена лично знаком с Радным.

— И что? Логинов лично знаком чуть ли не с большей частью человечества и при этом очень хорошо с каждым. Это одна из сторон его человеческой гениальности.

Ира не уловила, каким образом она попала в гостиную. Женечка сидел в кресле и улыбался ей, но не так, как обычно. Он выглядел тотально вымотанным, чего на Ириной памяти никогда не было.

— Женечка, ты спал этой ночью?

— Не-а…

— По-моему, тебе жизненно необходимо выспаться.

— Ты так думаешь?

— Наверное, да — раз говорю.

Женечка поднялся, вышел и через минуту вернулся с какой-то книгой в руках.

— Возьми, почитай, только не уходи, — сказал он и удалился в спальню.

Ира проводила его взглядом. Он действительно сегодня был не таким, как всегда. Видимо, что-то действительно произошло. Впрочем, вчера говорил на повышенных тонах в большей степени Генка, но и Женечка тоже не справлялся с эмоциями, чего раньше за ним не наблюдалось. О точных границах услышанного Ирой обрывка, он, скорее всего, не догадывался, а Ира предпочла не уточнять, будучи уверенной, что никаких объяснений сверх того, что уже сказано, от него не добьется в любом случае.

Часы показывали всего девять утра. Руки сжимали предложенную Женечкой к ознакомлению книгу, название которой привело Иру в легкое замешательство: «Драконы. Миф и реальность». Женечка ничего никогда не делал просто так, но, видимо, в этот раз взял с полки первый попавшийся том. Ира открыла книгу, так как делать все равно было нечего. Текст представлял собой достаточно серьезный анализ принадлежащих различным культурам мифов, легенд и сказок, посвященных драконам. Незаметно для себя Ира погрузилась в чтение.

Когда она, наконец, подняла глаза, за окном стемнело, столик украшал изысканный ужин, а в кресле напротив сидел улыбающийся Женечка, судя по всему, уже давно пристально смотревший на Иру веселым взглядом.

— С возвращением, госпожа Палладина! — приветствовал он ее отрыв от книги.

Вот теперь Женечка стал прежним, и Иришка резко собрала себя в кучу, морально готовясь, на всякий случай, сразу ко всему. Мобилизация ее сил так рьяно бросилась в глаза, что Женечка от души расхохотался.

— Ира! Расслабься! Лучше покажи, чего это ты так внимательно изучала.

— То, что выдали, — сказала она, протягивая Женечке книгу.

— У-у-у! — он снова расхохотался, правда, теперь вроде как несколько натужено. — До такой степени я еще никогда не уставал, — Женечка, продолжая смеяться, унес «Драконов» обратно в кабинет.

— А мне понравилось.

— Ирочка! Не вопрос! Обязательно возьмешь домой и дочитаешь, но только после того, как сделаешь иллюстрации к моей книге.

— Значит, читать придется все заново, — сделала вывод Ира.

— По-моему, если понравилось — это не проблема. Давай ужинать.

Вечер посвятили Генке, но только в общепризнанных человечеством рамках — по очереди вспоминали уморительные истории с ним в главной роли. Часов в одиннадцать позвонил на Женечкин мобильник их герой.

— Про меня треплетесь?!

— А про кого же еще!

— Дай Ирчику трубочку.

— Ир, Генка тебя жаждет.

— Алло!

— Ирчик, ты в курсе, что мобильник твой вне зоны?

— Как?

— Проверь…

Ира взяла лежавший рядом свой телефон. Он не подавал никаких признаков жизни.

— Слушай! Точно — сдох!

— Ну вот, а я целый день названиваю. В общем, посмотри свою почту — фотки я выслал.

— Спасибо!

— Ирчик! Я тайно влюблен в тебя!

— Ах! Генка! — Ира рассмеялась.

Всю ночь под торжественные всполохи молний и грохот грома лил дождь, а утром Иру разбудили яркие лучи солнца и щебет птиц. После завтрака Женечка проводил ее до Ривьеры и, чмокнув в щеку, испарился. Он хотел отправить ее домой на такси, но Ирина выразила желание прогуляться.

Солнце, юная зелень — как хорошо! До какой же ж степени ей осточертели вся эта мистика с эзотерикой и оккультизмом вместе взятые! Ну почему последнее время каждый человек, появляющийся в ее жизни, обязательно с каким-нибудь «У-ГУ-ГУ»?! Всё!!! Хватит!!!

Прогулявшись по парку, Ира вышла на проспект, перешла через Ривьерский мост, миновала Платановую аллею и на Пролетарском подъеме (Мамонтовом спуске) засела в «Аленке» с любимыми пирожными и чаем. Потом ее занесло в художественный салон, откуда она выползла груженая под завязку всякой всячиной. Как выяснилось чуть позднее, у нее денег даже на маршрутку не осталось. Но в момент малоприятного открытия Иру окликнул знакомый мужской голос. На ее счастье мимо автобусной остановки проезжал Вадик, Наташкин муж.

— Вадик! Как ты вовремя! Представляешь, зашла в магазин, а когда вышла, оказалось, что домой уже ехать не на что, — жаловалась Ира, загружая багажник.

— Вы, милые дамы, все такие.

— И не говори! Бабы — дуры!

Ира не без умысла усадила Вадика на его любимого конька. Дело в том, что Наташка его давным-давно поместила под свой каблук и теперь он, как любой истинной подкаблучник не упускал возможности поглумиться над женским полом. Иришка умело подливала масла в огонь, и домой Вадик явился откровенно счастливым. Что ничуть не обрадовало Наташку, которая быстро спустила своего муженька с небес на землю, прям с порога рассказав: кто он, какой он и в каком направлении ему двигаться, а заодно наизусть процитировала весь список прод- и промтоваров, которые тот забыл купить. Ира зазвала разбушевавшуюся подругу к себе, а Вадик пошел домой зализывать раны.

— Ирочка, извини, но я просто уже не могу! Я что, лошадь, все на себе таскать! На машине ведь едет!

— Наташ, расслабься! Это я, наверное, виновата — весь багажник заняла своими покупками.

— Ой, Ирочка, не смеши! Если ты все свои покупки в двух руках унести смогла, значить багажник считай, что пустой был. К тому же и в салоне места о-го-го сколько. Ладно, ну их в баню этих мужиков! Давай покурим, что ли… Нет, ну согласись, бестолковые они какие-то все!

И потекло, и поехало! Так глубоко в такую глухую бытовуху Ира уже давно не ныряла. А Натали выдала все, что она думала по поводу бестолковых мужиков, потом прочла целую лекцию о стиральных порошках, затем сделала сравнительный анализ всех сортов продаваемого в Сочи риса, неожиданно переключилась на вопросы психологии дошкольного возраста и плавно перешла на пикантные подробности жизни своих пациентов, а далее, как само собой разумеющееся, следовали последние сводки о ценах на продуктовых ярмарках. Круг освещаемых ею вопросов замкнулся на несчастном Вадике, которого она, едва вспомнив, тут же отправилась допиливать.

Ира вздохнула с облегчением. Первым делом она замкнула за Наташкой дверь, отключила звонок, поставила сдохший мобильник на зарядку и стала разбирать свои покупки. Через час все было готово.

Мазки ложились на холст. В Иришке все бурлило и клокотало безумной радостью. Как давно она этого не делала, а словно и не пролетали годы! Постепенно в ее сознание стали вплывать странные звуки со стороны входной двери. Она прислушалась… Исполнялась грандиозная оратория для смешанного хора и оркестра ударных инструментов. Ира со вздохом отложила палитру и пошла открывать.