Холодные рассветы - Яна Бендер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лена прислушалась к словам и попросила водителя сделать погромче. Красивый женский голос пел: «Спроси моё сердце, с кем хочет оно спеться. Спроси мою душу, запреты все нарушив. Узнаешь этой ночью, с кем слиться сердце хочет… Не оставляй со мной рассвет, не уходи. Моя несмелая любовь в моей груди. В моей груди моих надежд незримый след. Немой упрек, немой вопрос, немой ответ…»
Девушка, сидевшая наискосок от Виктора, бесшумно заплакала, отвернувшись к окну. Она просто губила свою жизнь, тратила на старика, которого не может полюбить. Все попытки заставить себя влюбиться в него венчались провалом. Сергей… Он тоже был ей безразличен. Ненавистный Илья! Он сделал её такой бесчувственной! Он совершил с ней немыслимую подлость, которую стоило бы забыть, но сердце больше не может поверить даже самому честному человеку. Да, она убеждала себя в том, что Владу стоило дать шанс доказать ей, что он заслуживает её любви, но любви нет. Это немыслимая субстанция, выдуманная романтиками, которые нашли своё «я».
Сейчас ей безумно хотелось напиться, но мысль о том, что ей предстоит провести занятие, отговорила её от подобных планов.
Машина подъехала к её дому. Она поблагодарила Виктора, вышла на улицу, подошла к подъезду, открыла магнитным ключом дверь и поднялась на свой этаж. В квартире было пусто. Она сняла верхнюю одежду, переобулась, прошлепала в комнату, включила ноутбук, чтобы приготовиться к встрече с учеником, заварила себе чай и приступила к работе.
В шесть часов вечера к Лене пришел Данил, тот самый двенадцатилетний мальчик, который несколько недель назад появился в первый раз с мамой и старшим братом. Девушка проводила его в комнату, они разобрали домашнее задание из школы, потом познакомились с новой темой – особенности употребления прошедших времён в английском, а ближе к семи часам раздался звонок.
Ермолаева открыла дверь, встретила Влада, который приехал к ней, как и обещал, попросила подождать полчаса на кухне. Он, сняв верхнюю одежду, послушно проследовал в столовую.
По истечению тридцати минут, Лена вышла в коридор вместе со школьником, опираясь на стену плечом, пока он одевался в зимнюю куртку.
– Шапку не забудь надеть, – улыбнулась она.
– Да, да, – пролепетал мальчишка.
– Лен, а где у тебя заварка? – Влад показался в коридоре, держа в руке пустой чайник.
– Посмотри над раковиной. Там пачки стоят, – пояснила она.
– Папа? – растерянно прозвучал голос ребенка, увидевшего мужчину.
Никольский опешил.
– Ты что тут делаешь? – спросил он у подростка.
– Английским с Леной занимаюсь. Мама договорилась. Она тебе сказала об этом, вообще-то…
– Да, я помню, – признался Влад. – А почему с Леной, а не с… Что за панибратство? – слегка повысил он голос.
– Так… – ученик замешкался.
– Это я прошу детей так меня называть, – вмешалась девушка.
– Так, Данил, давай договоримся так, – начал мужчина, – твоя мама ничего не должна знать. Понял?
– Понял.
– Ты продолжаешь заниматься английским, но не рассказывай ничего. Ладно?
– Да, да, всё понял. А Лена теперь… Моя вторая мама? – в его голосе скользнуло лёгкое волнение.
– Нет, просто подруга твоего отца, – встряла хозяйка квартиры в разговор.
– Ладно, пока… – задумчиво протянул мальчик и вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь.
– Ты, кажется, чайник ставил… – напомнила она, посмотрев на посуду, находившуюся в руках Влада.
– То есть, тебя сейчас совсем ничего не смутило? – удивился он её реакции на подобное совпадение.
– Москва не очень уж и большая. Бывают и такие встречи, – забирая у него заварник, произнесла она.
– Когда Алла мне сказала, что наняла репетитора, я ни за что бы не подумал, что тебя.
– Почему же? – она подтолкнула его в сторону кухни.
– Ну, понимаешь, она слишком… Скажем так, любит понты. Ей подавай английский колледж, школу с углубленным изучением, но не простую девушку, которая сможет дать качественные знания.
– Может всё-таки это не твой сын? – усмехнулась Лена. – И привела ко мне его не твоя жена?
– Бывшая жена, – поправил он её.
– А почему вы с ней разошлись? – спросила девушка, разливая ароматный чай по кружкам.
– Долгая история… – задумчиво произнес он.
– Мы же никуда не торопимся сегодня вечером, – заметила она, зачем-то положив свою руку на его.
Он с грустной улыбкой посмотрел на этот мимолётный жест, перевёл взгляд на собеседницу и вгляделся в её глаза.
– Ты действительно хочешь это знать? – ещё раз убедился он в её намерениях.
– Да, – она крепче сжала его пальцы.
– В принципе, нет ничего проще… Она хотела от этой жизни слишком многого. Я, безусловно, благодарен ей за то, кем я теперь являюсь. Она вечно требовала больше денег, особенно ярко это проявляется, когда человек выбивается из грязи в князи… Поначалу, у нас всё было довольно скромно, потом я решил начать свой бизнес, она же твердила, что ничего у меня не выйдет… А, когда я начал зарабатывать, причем довольно крупные суммы, её желания возросли в цене: шубы, драгоценности, машины… Детьми она практически не занималась, отдавая их на попечение бабушек и дедушек. А потом… Я вернулся домой раньше обычного, в коридоре висел чей-то пиджак, валялись мужские ботинки, её туфли, из комнаты раздавался смех, стоны… Картина, которая предстала предо мной, была более, чем красноречива. Их обнаженные тела, наша супружеская постель… А её любовником оказался мой секретарь. Как выяснилось позже, она приехала ко мне на работу, чтобы устроить очередной скандал из-за какой-то мелочи, вроде перевода денег на её банковскую карточку для бездарного шоппинга, а в итоге уехала с этим мужчиной и, пока детей не было в квартире, решила наскоро изменить мне. Как тебе такая история?
Лена молча смотрела на него, на его попытки держать себя в руках, отключить эмоции, но горечь, с которой он произносил каждое слово своего рассказа выдавала его истинные чувства.
– И ты снова готов поверить женщине? – удивилась она, погружаясь в бесконечно глубокую печаль, сгонявшую слёзы к краям глаз.
– Женщине? Нет. И никогда не смогу вновь сделать это. А тебе, да.
– Даже не знаю, мне сейчас обижаться или нет? – попыталась она разрядить обстановку, слегка улыбнувшись.
Он накрыл её руки своими, даря ей безграничное тепло своего тела.
– Нет, ни в коем случае! Ты ещё так юна, наивна, честна и неопытна, что не станешь причинять мне боль, даже, если ты честно признаешься в том, что ты меня не любишь и вряд ли сможешь испытать подобное ко мне
