Мамба в СССР. Черный курсант - Алексей Птица
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На этом занятия оказались сорваны. Прапор отказывался нас учить дальше, беспрестанно ругаясь и обзывая последними словами, а я медленно отходил от шока. Вот же блин, здесь никакой Змееголовый не поможет, потому как тут вотчина деревянных идолов.
Потирая ушибленные бока, я направился к этому чуду. Тот стоял, как ни в чём не бывало. Ярость с новой силой ударила в голову, глаза моментально налились кровью, и я внезапно прыгнул вперёд, нанося удар головой в лицо этого ублюдка. Хоть я и не змея, но головой работать всё же умею.
Удар оказался сильным. И большой, приплюснутый нос тупицы хрустнул, брызнув ошмётками крови и соплей. От удара Газини завалился назад и, не сумев удержаться, рухнул на землю навзничь.
— В казарме с тобой разберёмся, Газини, готовься, — плюнул я в него и отошёл.
Дальше, по прибытию в казарму, слетелось всё командование училища, стремясь разобраться, что произошло. Всех опросили, порадовались, что все остались живы, ну и похвалили некоего Деда Бинго, за грамотные и хладнокровные действия по спасению своего товарища. Обещали за это, наградить почётной грамотой, а то и вымпелом с дедушкой Лениным, на память, так сказать.
Дурака надо учить уму-разуму, иначе так дураком и останется. Хотя есть пословица: дурака учить — только калечить. С Газини всё именно так и обстояло. Но мне нужны исполнители на будущее. Так, на всякий случай.
Не знаю, от природной ли тупости или от безнаказанности, но бестолковый негр не воспринял мою угрозу всерьёз. Был он довольно крепким, да и ростом выше среднего. Вероятно, невзирая на разбитый нос, надеялся доказать мне свою правоту.
С полигона мы вернулись ближе к вечеру. В казарме, я построил взвод и вывел из строя Газини.
— Взвод, слушай мою команду!
Все подтянулись.
— Взять Газини.
На секунду моя команда повисла в воздухе.
— Взять! — вне себя заорал я так, что эхо метнулось по всей казарме, и вздрогнули курсанты в расположенных рядом взводах.
Взвод дрогнул и распался, бросившись на Газини, облепив его живой массой. Против лома нет приёма, окромя другого лома! И у Газини, как бы ни был он силён, его тоже не оказалось. Свалив это чудо на пол, его быстро скрутили.
— Берите его и на турник вниз головой вешайте.
Его поволокли, а я взял поясные ремни и лично привязал его ноги к турнику. На всякий случай связал и руки, чтобы он не соскочил сам. Зафиксировав идиота, построил взвод и толкнул речь.
— Сегодня Газини мог убить любого из нас. И если бы не моя команда, кто-то из вас уже лежал бы на чужой земле в виде фарша. Газини оказался не только глупым, он оказался преступно глупым! К сожалению, он так и не осознал своей вины. Плохо, когда ты дурак, и вдвойне плохо, когда даже не осознаёшь этого. Я мог бы убить этого болвана ещё на полигоне, но что бы это дало? Да ничего! Он нужен Африке, Африка послала его сюда учиться. Африка кормит и одевает его, чтобы он вернулся и помог Африке! Но по своему слабоумию он не понял того, что совершил. Видимо, посчитав всё произошедшее обычной ошибкой, которую может сделать любой. И, похоже, Газини решил, что ему всё простят. Но он ошибается… И поплатится за собственную глупость, пока не поймёт, что у каждого поступка есть последствия.
Я буравил взглядом строй, выдерживая красноречивую паузу. Все молчали, к спортивному уголку подошли арабы и вьетнамцы, или китайцы, с корейцами, с интересом ожидая, чем это всё закончится. Оглядев взвод, я продолжил воспитательную беседу.
— Сейчас он получает дополнительную дозу крови. Говорят, от её прилива мозги работают лучше. Я надеюсь на это. А вы?
Строй одобрительно загудел, поддерживая мои действия.
— Сегодня я спас десяток человек, надеюсь, вы это оценили. Но что мы будем делать с этим идиотом? Кровь к его головному мозгу прилила. Но как прилила, так и отхлынет. Боюсь, что это не поможет. Газини должен либо поумнеть, либо духи Африки заберут его к себе. Я умею разговаривать с духами, и они услышат мои молитвы.
— Но в СССР же нет духов Африки? — возразил мне командир отделения.
— Для него они прилетят специально. Или кто-то в этом сомневается? — я вновь обвёл всех недвусмысленным взглядом и добавил: — Духи Африки там, где люди Африки.
Все молчали.
— Духи Африки прогневались на него! И он, начиная с завтрашнего дня, будет страдать поносом, — громко провозгласил я. — Или я не Дед Бинго! Снимите его.
Газини сняли и поставили на обескровленные ноги.
— Это было первое и единственное предупреждение. Не поймёшь — умрёшь, это я тебе гарантирую. Больше я с тобой разговаривать не намерен.
Газини казался испуганным, но не сломленным. Ну и ладно, я ведь очень добрый на самом деле. Просто понимаю, что быть добрым, значит, в представлении любого негра быть слабым. Пошатываясь, он встал в строй, но умудрился буркнуть что-то оттуда. Не хотелось заниматься дедовщиной! Но, судя по всему, некоторые не умеют понимать слова. Сильный удар ногой вынес его из строя вместе с тем, кто стоял сзади него. Встать я ему не дал, а опустил ногу ему на грудь.
— Вижу, ты так ничего и не понял. А ведь я честно предупредил, что тебя ждёт. Ну, ничего: не доходит по-хорошему, дойдёт по-плохому! Вставай! — и я убрал ногу с его груди.
Взвод отправлялся на ужин. Кинув в карман обыкновенный пурген (фенолфталеиновую кислоту), который просто ради прикола прикупил в аптеке, положил туда ещё и пузырёк с собственноручно приготовленным слабительным. Много — не мало! Ну, держись, Ганс, обосрёшься у меня, скотина.
Глава 9 Учёба
Подсыпать в компот Газини порошок оказалось сложнее, чем я думал. Пришлось отвлекать его внимание. За две сигареты «парашютист» из наряда по кухне согласился прийти и подлить компотика этому товарищу. “Парашютист” — это тот, кто выносит парашу из столовой, то есть объедки, а не говно.
Газини не отказался от добавки: пить ему хотелось, остальные тоже были не прочь — курсант промычал, что сейчас принесет, и был таков. Газини выпил, а я окончательно успокоился, искоса смотря за каждым из моего взвода. Негры, блин.
Вскоре прозвучала команда «Отбой!»,
