Лучезарная звезда - Ольга Романовская

— Ну, у кого грудь лучше: у меня или у Селии?

— Эй, Гаральд, глянь, какой у меня богатый десерт! — сняв рубашку, крикнул товарищу генр. — Тут у меня и вишенки, и яблочки, и персики, и дыньки…

Поняв, что ничего нового она не узнает, принцесса поспешила ретироваться из дома, стараясь выбросить из головы гадкую сцену на кушетке.

Во дворе «Королевы морей» она столкнулась с бароном Остекзаном. Окинув его придирчивым взглядом, девушка с улыбкой подметила, что ему к лицу форма офицера королевской гвардии.

— Здравствуйте, Ваше высочество. По Вашему лицу не скажешь, что прогулка была удачной.

— Здравствуйте, Маран. Сколько раз я просила называть меня просто по имени!

— Но не при посторонних же.

— А тут везде посторонние, так что смело называйте.

— Хорошо, как Вам будет угодно. Куда ездили?

— Да так, гуляла. Бесцельно шаталась по городу и подслушала один разговор… Очень нехороший разговор. Как только королевская гвардия допускает, чтобы дакирские шпионы беспрепятственно разгуливали по Архану?

— Увы, с этим трудно бороться!. Мы делаем все, что в наших силах, выслеживаем их — а они исчезают прямо у нас из-под носа. Правда, четверых вчера повесили, — с гордостью добавил барон.

— Чудесно! Еще раз браво Валару — у него чудесная армия! Шпионят при свете дня и остаются безнаказанными. Кстати, я могу показать место, где они собираются.

— Буду чрезвычайно признателен. Могу Вас обрадовать: этой ночью мы очистим Архан от дакирцев.

— Неужели? С чего бы это вдруг?

— Просто есть один план, — загадочно ответил Маран.

— Маркус уже вернулся?

— Кажется, нет. Не ждите его раньше трех пополудни.

— Хорошо, тогда после обеда я покажу Вам «дакирский дом».

Призвав на помощь свою память, Стелла снова оказалась на извилистой улочке, где пахло дешевыми пряностями. Она остановилась, чтобы подождать барона, разговаривавшего с содержателем таверны на углу. Разыгравшееся воображение рисовало целые полки генров, наблюдавшие за ней из дома Виталы; она боялась повернуться к нему спиной. Но вот послышался знакомый перезвон и позвякивание оберегов.

— Пожалуй, в королевских гвардейцев влюблена добрая половина прекрасного пола, — рассмеялась девушка, глядя на его горделивую посадку и солнечные блики, игравшие на богатой перевязи. — И почему женщины сходят с ума от военных?

— Вам это не грозит, — подъехав к ней, улыбнулся в ответ сиальдарец.

— И почему же? — шутливо спросила она.

— Потому что Вы благоразумны и предпочитаете очаровывать сами.

— Спасибо за комплимент, придворный льстец.

— Разве Вы станете отрицать, что обворожительны до безобразия?

— Прямо-таки до безобразия?

— Чрезмерно, Ваше высочество. Куда уж нам, простым смертным, до такой божественной красоты.

Стелла одарила его еще одной улыбкой и указала на дом Виталы. Бросив взгляд за ограду, она убедилась, что генры все еще там.

— Как Вас только угораздило заехать на улицу Мартессы? — укоризненно покачал головой Маран. Он внимательно осмотрел сад и задержал глаза на раскрытом окне второго этажа. — Ну, да ладно, Вы же не знали…

— Чего я не знала?

— Какой репутацией пользуется это место.

— Вы тактично пытаетесь намекнуть, что это публичный дом?

— Спасибо, Стелла, больше мне от Вас ничего не нужно, — Барон предпочел уклониться от ответа. — Если хотите, можете подождать меня в таверне.

— Нет уж, я останусь здесь, — решительно заявила девушка.

— Ваше высочество! — Барон сделал ей знак замолчать, предупредив поток возражений, и увлек в укрытие.

Дверь дома Виталы отворилась, выпустив человека в синем плаще. Он успели сделать несколько шагов по мостовой, когда в проёме окна появилась Витала и закричала: «Осторожно, гвардеец!». Но она опоздала — карнеол полетел на мостовую. Хозяйка завизжала и с шумом захлопнула окно.

— Вот и всё. — Маран довольно улыбался.

— А как же второй?

— Через пару минут здесь будут солдаты, сколько бы их ни было, им не уйти.

— А Витала?

— Скорее всего, отделается испугом. Думаю, она никогда больше не свяжется с генрами.

— Но разве ее не…

— Она нравится Арханскому губернатору.

— Что ж, тогда давайте заглянем чего-нибудь выпьем. Я знаю, принцессам не положено сидеть в сомнительных местах, но после этих приключений мне просто необходима кружечка вина или, на худой конец, эля, — шёпотом сказала Стелла и покраснела.

— Никогда еще не встречал принцессу, которая пила бы эль, — рассмеялся барон, покосившись на труп.

— И никогда не встретите, — улыбнулась девушка.

В «Королеве морей» их ждал Маркус. Судя по выражению его лица, ждал уже давно.

— Наконец-то вернулись! И сразу оба. Конечно, — он осуждающе посмотрел на подругу, — тебе гораздо интереснее с ним, чем со мной. И не надо оправдываться, я все понимаю. Ты его давно не видела и все такое, но могла хотя бы записку оставить, чтобы я не ломал голову, в какую ещё передрягу ты влипла.

— Конечно, когда ты исчезаешь на целый день, меня это совершенно не волнует, — парировала Стелла. — Лучше расскажи, нашёл ли ты корабль?

— Нет. Все почему-то категорически отказываются плыть в Скали.

— Неудивительно, — подал голос барон, — теперь редкий сиальдарский корабль отважиться плыть в Адилас: боятся дакирцев. Море Уэлике перестало быть безопасным.

— Дакирцы топят сиальдарские корабли? — ужаснулась принцесса.

— Нет. Хотя, был один случай… Если им попадается какой-нибудь корабль, они проверяют пассажиров, ищут сиальдарцев. Но дело даже не в них, а в пиратах. Они чувствуют себя безнаказанными и нападают даже возле адиласких берегов.

— Что же нам делать? — раздосадовано спросила девушка. Если ей не удастся попасть в Адилас, всё кончено.

— По-моему, следует нанести визит маркграфине Жулан. У нее есть несколько торговых судов, думаю, она не откажет Вам в просьбе.

— Женщина — и занимается судоходством? — изумился принц. — Я не знал, что в Сиальдаре это дозволяется.

— Её покойный супруг был совладельцем половины судов в Родезе. После его смерти маркграфиня выкупила несколько кораблей и перевела их в порт Архана.

— Но зачем ей было выкупать корабли мужа?

— По завещанию они переходили его брату.

— Все равно странно.

— Она дакирка, — пожал плечами Маран. — Этим все сказано.

В его понимании дакирцы были людьми со странностями, нарочито не вписывающимися в рамки порядочного общества.

Дом маркграфини Жулан находился не в фешенебельной части города, в ряду одинаковых особняков с картинки, а ближе к порту, на большой торговой площади; его задний двор выходил на улицу, перпендикулярную улице Мартессы — странное совпадение.