Перстень Сварга - Веда Корнилова

Неподалеку ехал Бел, и только ради него Олея старалась держаться не просто бодро, но даже улыбаться. У парня и без нее забот полно - он следит за дорогой, а заодно присматривает за теми лошадьми, которых забрал на поле боя, а животные, естественно, требуют внимания, пригляда и ухода

Эти четыре лошади, которые остались без хозяев, пришлись беглецам как нельзя более кстати: сейчас Олея и Бел изображают из себя семейную крестьянскую пару, которые гонят на продажу лошадей. А что такого, в Маргале живут такие же люди, как и в иных странах, и у них, бывает, случаются сложные жизненные обстоятельства, которые вынуждают некоторых бедолаг распродавать все свое добро, часто скопленное непосильным трудом. Ну, а за справных лошадей в небогатых провинциальных местах хорошую цену не возьмешь, вот продавцы и вынуждены отправляться в большие города, где есть рынки, торгующие живностью.

Все так, да только обстоятельства сложились таким образом, что ближайший из таких вот рынков находится в столице Маргала, а туда соваться никак бы не хотелось - слишком опасно: там и стражи куда больше, чем на дорогах, и она куда внимательней, а приметы Бела и Олеи наверняка есть почти у всех стражников Только и остается надеяться на то, что беглецам каким-то образом удастся миновать столицу.

Тогда, после схватки, обыскивая вещи погибших, в седельной сумке коня, принадлежащего Сандру, Бел, как и предполагал, отыскал карту Маргала, выполненную на тонком куске хорошо выделанной кожи. Внимательно изучив ее, мужчина только головой покачал: оказывается, по старым, полузаросшим травой дорогам беглецы добрались едва ли не до середины Маргала. Что ж, их можно поздравить: за короткое время они сумели отмахать такое расстояние!

Все это хорошо, только вот та неширокая дорога, по которой все это время двигались беглецы, вскоре должна была слиться с одной из основных дорог этой страны, да и места тут становились куда более обжитыми. Становилось понятным, отчего в последнее время на пути Олеи и Бела стали чаще попадаться поселки, да и прохожих встречалось все больше.

Кстати, в другой седельной сумке, принадлежащей Сандру, обнаружились бинты и какая-то незнакомая мазь неприятного сероватого цвета, находящаяся в плотно закрытой деревянной баночке. Бел, хотя и прихватил с собой эту мазь, но использовать не стал - кто знает, для чего она нужна? Если для заживления ран, то хорошо, и даже замечательно - чуть позже ее можно использовать по ее прямому назначению, только вот нет никакой уверенности в том, что эту мазь можно использовать именно для лечения. Зная Сандра и его привычки, вполне можно предположить, что сероватая масса в коробочке может быть применена и для отравления.

Кроме того, обыскивая незнакомцев, Бел просто-таки набил седельные сумки своих лошадей самым разным оружием - похоже, что эти убиенные были, если можно так выразиться, мастерами на все руки, и оружия при них хватало. Впрочем, беглецы разжились не только оружием, но и приличной суммой денег - во всяком случае, кошелек, который находился у Бела, стал довольно увесист, и золота там было вполне достаточно.

Карта не обманула: к полудню беглецы выехали на одну из основных дорог, и здесь, конечно, движение было куда более оживленное. Хотя Олея и Бел отныне не могли нестись во весь опор по дорогам - все же они изображали из себя торговцев лошадьми, но зато, двигаясь среди остальных путников, ничем от них не отличались. Даже стражники, которые не раз встречались на дороге - и они не обращали особого внимания на небольшой табун и двух сопровождающих его крестьян, тем более, что это была самая обычная картина: селяне гонят лошадей на продажу. Лошади, правда, хорошие - кто ж спорит?, но со старыми клячами на столичных рынках делать нечего…

К вечеру Олея уже еле держалась в седле. Вопрос был лишь в том, где Бел остановится на ночь. Женщина уже готова была просить мужа остановиться где угодно, лишь бы она могла прилечь и уснуть. Конечно, ни о каких ночевках под открытым небом сейчас не могло быть и речи, и беглецам оставалось лишь найти подходящий постоялый двор.

Такой отыскался в большом селении, стоявшем на перекрестке нескольких дорог. Вернее, там было целых три придорожных гостиницы, две сравнительно небольших, но зато третья была именно такой, какая и требовалась беглецам: немалых размеров, шумная, многолюдная, с большим загоном для животных. Тут, среди множества постояльцев, можно если не затеряться, то, хотя бы, слиться с общей толпой, стать как можно более незаметными.

Несмотря на то, что постоялый двор был почти полон, маленькая комнатка для Бела и Олеи все же нашлась. Пусть она оказалась совсем маленькой и полутемной, но беглецы были рады и этому. Главное: хоть какое-то время их тут никто не потревожит. Во всяком случае, на подобное они очень надеялись.

Первое, что сделала Олея - упала на лежанку в отведенной им комнате, и почти сразу провалилась в глубокий сон, который был куда больше похож на падение в глубокую яму. Однако через какое-то время Бел растолкал жену.

- Я ненадолго уйду. Надо проведать лошадей и принести поесть.

- А еще воды. И побольше - у меня во рту пересохло.

- Да, верно, тебе надо пить, и чем больше, тем лучше. Дверь я закрою на ключ, а ты пока спи. Постараюсь вернуться как можно быстрей. Если в мое отсутствие в дверь будут стучать, не отзывайся.

- Не бойся: не отзовусь, и уж тем более никому не собираюсь дверь открывать.

Когда Бел ушел, и в замке заскрипел ключ - вот тогда Олея, вновь укладываясь спать, поняла, что ее рану совсем недавно перевязали чистыми бинтами. Видимо, когда она спала, Бел и сделал перевязку. Надо же, а она этого и не заметила - похоже, ее сон куда больше смахивал на обморок. Вновь засыпая, Олея думала о том, какой замечательный у нее муж…

Утром, глядя на Бела, Олея поняла, что он не спал всю ночь. Похоже, все это время он просидел возле нее, и чуть задремал лишь под утро. Однако стоило женщине пошевелиться, как Бел открыл глаза.

- Как себя чувствуешь? - в голосе мужа была неподдельная тревога.

- Вообще-то около дела… - Олея прислушалась к себе и к своим ощущениям. Рана, конечно, побаливала, но это была вполне терпимая, ноющая боль. Сознание ясное, голова почти не кружилась, да и настроение было неплохим. - Можешь считать, что у меня все хорошо.

- Хотелось бы на это надеяться…

- Да все у меня в порядке! Вот только пить по-прежнему хочется.

- Ну, это не проблема - вода еще есть.

И верно: на низком колченогом столике стояли три кувшина, и из одного Бел налил почти полную кружку воды.

- Соблаговолите принять, моя дорогая! - хмыкнул муж, протягивая ей щербатую кружку. - Как говорится, кушайте на здоровье!