Первый контакт - Мюррей Лейнстер

— Нет, — честно ответил Сэм. — Но тот парень из двенадцатого июля все знал. И рассказал мне! Ведь это же был я сам, понимаешь?

Рози всхлипнула. Сэм принялся объяснять с самого начала. Со всеми подробностями. Когда он закончил, лицо Рози выражало полное отчаяние.

— С-Сэм, — сказала она, слегка заикаясь, — или ты кому-то рассказал про все, что мы говорили и делали, или… за нами кто-то следит и знает каждое слово, что мы сказали друг другу. Это ужасно! Неужели ты действительно хочешь убедить меня…

— Да, именно так, детка! — с воодушевлением произнес Сэм. — Я из двенадцатого июля позвонил мне из второго июля и рассказал о том, что не известно никому, кроме нас с тобой. Здесь не может быть сомнений!

Рози вздрогнула и пробормотала:

— Он… этот… знает каждое наше слово… каждое слово, что мы сказали друг другу… И знает, о чем мы говорим сейчас! — Она снова всхлипнула и решительно освободилась от объятий Сэма. — Вот что, Сэм Йодер! Отправляйся-ка ты домой!

Сэм взглянул на нее с изумлением. Она встала и отвернулась от него.

— Неужели ты думаешь, Сэм Йодер, — сказала она с отчаянием, — что я стану разговаривать с тобой, когда кто-то слышит каждое мое слово и знает обо всем, что я делаю? И неужели ты думаешь, что я выйду за тебя, Сэм Йодер?

Она разрыдалась и убежала в дом, громко хлопнув дверью. Спустя несколько минут ее отец вышел на крыльцо и начал терпеливо объяснять Сэму, что ему лучше уйти домой; тогда Рози, может быть, перестанет плакать и даст своему отцу почитать газету в тишине и покое.

По дороге Сэм предавался мрачным размышлениям. Добравшись домой, он был в ярости. Тот тип из двенадцатого июля мог бы предупредить его! Он снова отключился от линии и начал звонить в двенадцатое июля с помощью своего аппарата. Но там никто не отвечал.

Наутро он попытался связаться еще раз, но ответа по-прежнему не было. Он сунул в свой грузовичок сумку с инструментами и отправился на работу. Самочувствие у него было — хуже не придумаешь. И оно не улучшилось, когда приятели рассказали ему, что Джо Хант и вдова Бакус сбежали в Северную Каролину. Никто не мешал этой парочке пожениться дома, но затея с побегом, наверное, казалась им очень романтичной.

Сэму, однако, было не до романтики. Он получил окончательное доказательство существования еще одного Сэма, знавшего все, что знает он сам, и много еще чего вдобавок. Этот тип втравил его в такую передрягу и сейчас наверняка потешается над ним. А Рози? Услышав новость про побег Джо Ханта и вдовы Бакус, она, конечно, поверит окончательно его вчерашнему рассказу. Она поймет, что Сэм вовсе не повредился в уме и не стал жертвой розыгрыша… она поймет, что он сказал чистую правду.

Естественно, это был не первый случай, когда мужчина имел неприятности с женщиной из-за того, что сказал ей правду. Но Сэм впервые попал в такое положение. Он еще не успел привыкнуть.

В этот день Сэму пришлось отправиться в Брэденсберг, чтобы устранить аварию на линии. Около полудня он зашел в местный бар, собираясь перекусить. Там было несколько болельщиков, громко обсуждавших шансы своей бейсбольной команды, встречавшейся назавтра с ребятами из Даннсвилля.

Сэм с минуту прислушивался к разговору, а потом небрежно сказал:

— Даннсвилль победит с преимуществом в два очка, парни!

— У тебя завелись лишние деньги? — с насмешкой спросил один из болельщиков. — Тогда выкладывай ставку и дай кому-нибудь из нас возможность состричь пару долларов!

Тут Сэм ощутил желание замять дело. Но патриотические чувства брэденсбергцев были сильно задеты, и, когда он попытался отвертеться, в его адрес посыпались насмешки. В конце концов он обшарил все карманы и набрал одиннадцать долларов, которые презрительно выложил на стойку. Его ставку приняли под раскаты хриплого хохота и язвительные замечания поклонников местной команды. На обратном пути в Баттерсвилль он мрачно размышлял о том, что, безусловно, выиграет одиннадцать долларов, но, кажется, потеряет Рози.

Вечером он снова попытался дозвониться Сэму из следующей недели, но ответа не получил. Он убрал свой аппарат и, подсоединив к сети обычный телефон, набрал номер Рози. Она сама сняла трубку.

— Рози, — сказал Сэм с тоской в голосе, — ты по-прежнему сердишься на меня?

— Я никогда на тебя не сердилась, — всхлипнула Рози. — Я злюсь на того типа, который говорил с тобой по телефону и слишком много знает о наших личных делах. Конечно, я сержусь и на тебя, если ты сболтнул ему что-то лишнее.

— Но я ничего ему не говорил! — с отчаянием воскликнул Сэм. — Он — это я сам! И все, что ему нужно сделать, только вспомнить кое-что! Я пытался дозвониться ему вчера вечером и сегодня тоже, — добавил он горько, — но никто не ответил. Может быть, его нет дома. А может быть, все это дело — сплошная игра воображения.

— Ты рассказал мне про побег, — послышался удрученный голос Рози. — Так и случилось. Джо Хант и вдова Бакус. Точно как ты говорил!

— Это могло быть совпадением, — произнес Сэм без особой надежды.

— Я ж-жду, — сказала Рози дрожащим голосом, — когда Даннсвилль побьет Брэденсберг со счетом семь — пять… и все решится на девятой подаче… когда Джордж Пиби попадет в цель… а Фред Холмс будет на второй базе… и, если это случится, я… я, наверно, у-у-умру!

— Почему? — спросил Сэм; надо заметить, это прозвучало не слишком умно.

— Потому, — запричитала Рози, — что тогда я не смогу выйти за тебя замуж! Потому что кто-то все время будет подглядывать из-за твоего плеча… и мы никогда не сможем остаться наедине… ни днем, ни ночью!

Она зарыдала и бросила трубку, а Сэм выругался медленно и с чувством. Потом он снова подключил к линии свой аппарат и принялся звонить, но ответа не было.

Назавтра, в день Четвертого июля [30], Даннсвилль выиграл у Брэденсберга со счетом семь — пять. Все решилось на девятой подаче, когда Джордж Пиби забил мяч, а Фред Холмс стоял на второй базе. Сэм получил одиннадцать долларов и едва не расплакался.

Вечером Сэм остался дома, погруженный в мрачные размышления. Время от времени он пытался позвонить себе с помощью проклятого аппарата, который он изобрел и сам же усовершенствовал. На самом деле, это было превосходное устройство, но сейчас оно не доставляло Сэму никакого удовольствия. Вечер тоже стоял превосходный, на небе светила полная луна, похожая на новенький серебряный доллар. Но Сэм не мог любоваться лунным светом, если тот тип — уже из четырнадцатого июля — отказывался разговаривать с ним и, как видно, не собирался помочь ему выбраться из всей этой передряги.

На следующее утро его разбудил телефонный звонок. Он вскочил, чертыхнувшись, с постели и тут вдруг сообразил, что его устройство еще с вечера осталось подключенным к линии. Тут Сэм в один прыжок оказался у аппарата.