Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП) - Диана Гэблдон

Кровь бешено неслась по его венам и покалывала кожу. Облачко бело-серого дыма поднялось над ближайшими деревьями, едкое от запаха черного пороха. Сейчас, когда обслуга пушек вошла в ритм, артиллерийские выстрелы звучали непрерывно, словно в отдалении медленно билось гигантское сердце.

Он медленно двинулся на запад, бдительно оглядываясь вокруг. Кустарник, в основном, состоял из сумаха, церсиса и зарослей ежевики, достигающих ему до пояса, и кое-где над ним возвышались группы сосен. Видимость была плохой, но он сможет услышать всех, кто войдет сюда, до того как увидит их, или они увидят его.

Никого из его людей в поле зрения не было. Он спрятался в кустах кизила и издал резкий крик куропатки. Похожие отклики донеслись до него сзади, и не одного спереди. Прекрасно, теперь они примерно представляли, где кто находится. Здесь под сенью деревьев было прохладнее, но воздух оставался густым и вязким, и пот стекал по его шее.

Он услышал топот ног и прижался к сосне, позволив ветвям с темными иглами прикрыть его, и наставил мушкет в брешь в кустарнике. Кто бы это ни был, он приближался быстро. Раздался треск веток под ногами, учащенное дыхание, и вот сквозь кусты продрался молодой человек. У него не было никакого оружия, кроме ножа для снятия шкур в руке.

Парень выглядел знакомым, и память Джейми подсказала ему имя молодого человека, прежде чем палец нажал на спусковой крючок.

— Хью! — позвал он тихим, но отчетливым голосом. — Хью Фаулз!

Молодой человек вскрикнул и развернулся, выпучив глаза. Он заметил Джейми и его ружье за экраном из веток и замер, как кролик.

Потом в приступе панической решимости он с криком бросился на Джейми. Пораженный Джейми едва успел поднять мушкет, чтобы принять нож прикладом. Он отбил его вверх и назад, лезвие со скрежетом скользнуло по прикладу, задев его пальцы. Молодой Хью снова замахнулся, и он резко пнул парня по колену, отступив в сторону, когда тот покачнулся, дико размахивая ножом.

Джейми пнул его снова, и Хью упал, воткнув нож в землю.

— Ты прекратишь это? — довольно раздраженно произнес Джейми. — Ради Христа, парень, ты, что, не узнаешь меня?

Он не мог сказать, узнал ли юноша его или нет, и слышал ли он его вообще. С белым лицом и выпученными глазами Фаулз барахтался, пытаясь встать на ноги и вытащить из земли нож.

— Ты… — начал Джейми и отступил назад, когда молодой человек, оставив нож, с рычанием бросился вперед.

Вес парня заставил Джейми отступить назад, в то время как руки Фаулза пытались схватить его за горло. Он уронил мушкет, повернулся, подставив ему плечо, и положил конец этой ерунде зверским ударом в живот юноши.

Хью Фаулз упал и свернулся клубком, задыхаясь и дергаясь, как проткнутая многоножка.

Джейми поднес правую руку ко рту, отсасывая кровь с содранных суставов. Нож срезал кожу со всех четырех пальцев, а удар сделал дело еще хуже; они горели, как огонь, и кровь оставила в его рту привкус раскаленного серебра.

Раздался еще топот ног. Он едва успел схватить мушкет, как из кустов выскочил тесть Фаулза, Джо Хобсон, с готовым для стрельбы мушкетом.

— Ни с места.

Джейми присел, наставив дуло ружья в грудь Хобсона, и тот остановился, как если бы кукловод дернул марионетку за веревочки.

— Что вы с ним сделали? — взгляд Хобсона перескочил от Джейми к зятю и обратно.

— Ничего смертельного. Положи ружье.

Хобсон не шевельнулся. Его лицо было покрыто грязью и отросшей бородой, но глаза были живые и внимательные.

— Я не причиню вам вреда. Положи его на землю.

— Вы нас не захватите, — сказал Хобсон. Его палец лежал на спусковом крючке, но в его голосе было заметно колебание.

— Вы уже схвачены, дурак. Не беспокойся, ничего не случится с тобой и парнем. Согласись, вам будет безопаснее в тюрьме, чем здесь.

Свистящий звук подчеркнул его слова, когда что-то пролетело в нескольких футах над его головой, и сверху посыпались срезанные веточки. «Наши стреляют», — подумал Джейми, рефлекторно приседая на корточки.

Хобсон испуганно дернулся, направив дуло мушкета на Джейми, потом дернулся снова, и его глаза удивленно расширились, а на его груди стал медленно расцветать красный цветок. Он в замешательстве посмотрел вниз на него; ствол его мушкета опустился вниз, словно увядший стебель. Потом он выронил ружье, осел на землю и, прислонившись к стволу поваленного дерева, умер.

Джейми развернулся, все еще не вставая с корточек, и увидел сзади Джорди Чизхолма с лицом, почерневшим от дыма выстрела, и удивленным выражением на нем, словно вопрошающим, как это получилось.

Снова прозвучал выстрел пушки, и ядро, ломая ветки, упало на землю недалеко от Джейми с таким стуком, что он почувствовал содрогание почвы через подошвы своих башмаков. Он бросился на живот и пополз к Хью Фаулзу, который теперь стоял на четвереньках, изрыгая содержимое желудка.

Он схватил Фаулза за руку, игнорируя лужу рвоты, и сильно дернул.

— Идем! — он встал на ноги, подхватив Фаулза за талию, и потащил его к роще позади них. — Джорди! Джорди, помоги мне!

Чизхолм подбежал к ним. Вдвоем они подняли юношу на ноги и полупотащили, полупонесли в укрытие.

Воздух был наполнен острым ароматом сока, медленно сочащегося из обломанных деревьев, и он внезапно подумал об огороде Клэр, раскопанной и вывороченной земле под его ногами и Хобсоне, сидящем возле поваленного дерева с удивленным выражением, все еще сохраняющимся в его глазах. Фаулз пах рвотой и дерьмом. Он надеялся, что пахло от Фаулза.

Ему пришло в голову, что его самого может вырвать от нервного напряжения, и он прикусил язык, снова почувствовав вкус крови, и сжал мускулы живота, пытаясь удержать рвоту.

Кто-то поднялся из кустов слева от него. Он автоматически поднял мушкет, который держал в левой руке, и выстрелил. Когда он прошел сквозь дым от выстрела, то увидел, что тот, в кого он стрелял, развернулся и побежал, налетая на деревья.

Фаулз уже мог стоять на своих ногах, и Джейми отпустил его руку, оставив Джорди поддерживать парня. Он упал на колено, нащупывая порох и пулю, разорвал патрон зубами, ощущая вкус пороха, смешанный с кровью, насыпал его в ствол, утрамбовал, вставил запал, проверил кремень и с чувством удивления отметил, что все это время его руки нисколько не дрожали, но делали свое дело со спокойной ловкостью, словно сами знали, что нужно делать.

Он поднял ствол и оскалил зубы, не осознавая, что делает это. Из-за деревьев появились трое мужчин; он поднял ружье, потом с последним обрывком сознательной мысли перевел его выше и выстрелил над их головами. Они остановились, он бросил мушкет и, выхватив из-за пояса кинжал, с криком бросился на них.