Танцующая с Ауте. Трилогия - Анастасия Парфенова

Даже выращивает в его недрах собственный транспорт.

Ворон имплантировал зародыш, из которого развилось это помещение и спрятанный в нем миниатюрный флаер, около шести месяцев назад. Времени должно было более чем хватить, и тем не менее, пробежав чувствительными пальцами по внешней диагностической панели и обнаружив, что цикл роста маленького космического кораблика полностью завершен, оперативник даже сквозь боевую отстраненность ощутил волну облегчения.

Обрывать операцию на основании одного лишь неясного предчувствия могло показаться глупым, но ветеран шпионских игрищ привык доверять собственным инстинктам. И не без оснований.

Из Вэридэ-онн надо было бежать. Чем скорее – тем лучше. Сопротивление должно получить информацию, которую он собрал.

Теперь лишь две минуты на предполетную подготовку и на раскрытие тоннеля, ведущего наружу, и он и в самом деле сможет ускользнуть, добраться до порталов…

Волна тревоги перехлестнула через край, заставив замереть на месте. Растворенные в поте следящие жучки (на самом деле – многомодальные рецепторы, дистанцированные от физического тела, но передающие сигналы в его нервную систему столь исправно, как будто они были обычными клетками), оставленные во внешнем коридоре, по-прежнему докладывали, что все спокойно и живых существ поблизости нет. Еще как минимум двенадцать часов, пока не начнется процесс самораспада, доверять поступающим от этих анализаторов данным можно было безоговорочно. Что?..

Идиот. Ну когда это эль-ин утруждали себя использованием коридоров и дверей?

Они появились неожиданно, двое стремительно шагнули через ставшие на мгновение проницаемыми стены, третий плавно спланировал на полураспахнутых крыльях откуда-то из-под потолка.

Ворон среагировал мгновенно. Точнее, попытался среагировать.

Его усиленные мускулатура и скелет позволяли достичь силы и скорости реакции, в несколько раз выше естественных, – и это при том, что его естественная реакция значительно превышала даже оливулскую норму. Сражение под руководством боевых модулей расположенного в позвоночнике центра позволяло еще более ускорить рефлекторные реакции. Пот, начавший выделяться сразу же при переходе на боевой режим, при контакте с воздухом изменил структуру и теперь покрывал все тело тончайшей пленкой, которая должна была защитить и от луча нейробластера, и от направленных на нервную систему заклинаний эль-ин.

Ничего из этого, похоже, не имело значения. При появлении властителей Ворон застыл парализованный. И с удивительным спокойствием осознал, что почти полностью отрезан от контроля над собственным телом.

Как и сотни раз до этого, реакция на существ, по какому-то странному капризу судьбы оказавшихся накрепко связанными с его народом, была противоречивой.

Властители. Эль-ин. Эльфы. Нелюди…

Они не были красивы – уж в этом-то Ворон был абсолютно уверен. Угловатые, непропорционально тощие фигуры, резкая грация движений, какая-то надломленность в позах. Яркие, до рези в глазах, броские цвета. Заостренные, будто выточенные полусумасшедшим скульптором черты узких лиц.

Эль-ин были гуманоидами – две руки, две ноги, голова Но при этом они больше напоминали насекомых, чем млекопитающих. Хрупкость сложения. Стремительная угловатость движений. На лицах пылали холодом огромные миндалевидные глаза – полностью затопленные цветом, без намека на белок и со зрачком столь узким, что, казалось, его нет совсем. А на лбу, в тон глазам, горел камень имплантата. Жуткое зрелище.

Образ холодных и беспринципных чудищ не смазывался даже крупными остроконечными ушами, упрямо выглядывающими из-под буйных шевелюр. Красивые закругленные когти, которыми заканчивались пальцы, и острые клыки отнюдь не способствовали созданию впечатления мягкости и пушистости. И, разумеется, крылья. Ворон по опыту знал, сколь грозным оружием могут стать на вид эфирные, полупрозрачные всплески энергетического тумана.

Но самое важное – они были чужими. Эль-ин были бесконечно далеки от всего человеческого и не стеснялись демонстрировать это каждым вздохом, каждым жестом, каждым взглядом. Эти твари… эти ужасные, завораживающие и чуждые твари…

Они не были красивы. Они были прекрасны.

И сейчас был неподходящий момент, чтобы рассуждать об этом!

Сразу три эль-лорда. И кажется, достаточно высокопоставленные. Блеск.

Один из них, с золотистой кожей и багряными волосами, вдруг оказался у флаера, коснулся диагностической панели. Издал мелодичную полуудивленную-полуироничную трель.

– Ого! Еще пара минут, и мы бы его упустили! Если бы вы и дальше продолжали спорить с леди, эль-Витар…

Тот, к кому были обращены эти слова, спустился из-под потолка, бесшумно коснулся ногами пола, скользнул между двумя остальными и занял позицию чуть впереди их, прямо напротив Ворона. Уши его дрогнули, что, кажется, соответствовало эльфийскому варианту пренебрежительного отрицания.

А у Ворона в глазах потемнело от излучаемого каждым жестом изысканнейшего презрения. Эль-ин редко утруждали себя блокировкой собственных эмоций, считая это просто глупым. На первый взгляд такая самонадеянность давала огромные преимущества любому мало-мальски талантливому эмпату. Вот они, сокровенные мысли противника: читай – не хочу. Но на практике тех, кто пытался слишком углубиться в хитросплетения эльфийской психики, ждали только растерянность и сумасшествие. И вот телепаты, привыкшие в дипломатических переговорах иметь скрытое преимущество перед любым противником, полностью теряли его и вынуждены были сосредотачиваться на глухой обороне собственного разума.

Но то, что происходило сейчас, выходило за рамки обычного. Этот эль-лорд не просто не прятал свои чувства – он излучал их, почти насильственно вдавливая чуждый лед своего мышления в психику любого оказавшегося рядом. Причем делал это, похоже, неосознанно. И с силой, которой Ворон не ожидал от склонных к тонкому, виртуозному использованию скромных пси-способностей эль-ин.

Ворон попытался защититься от ментальной вьюги полным сосредоточением на внутренней диагностике. Одна за другой, проверки не выявляли в софте следов внешнего вмешательства. Физиологическое состояние нервной системы, как естественных, так и биосинтетических ее компонентов, тоже было в норме…

Даже если бы этот бессмертный не выпячивал свое высокомерие так демонстративно, сомнений в его чувствах быть не могло. Поза, едва заметное подрагивание белоснежных крыльев, спокойно переплетенные пальцы рук – все, казалось, кричало о неудовольствии, которое высокий лорд испытывает, будучи принужденным общаться с этим…. человеком.