Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой. - Анастасия Анфимова

Жалко сгорбившись и поскуливая от боли, стражник зашагал по поросшим клочковатой травой склонам. Очевидно, тут слишком высоко, и разлив не приносит сюда плодородный ил. Где-то сзади остался удивленный пастух со своими коровами. С вершин холмов открывался прекрасный вид на Лаум, по которому гордо плыли большие корабли под полосатыми парусами. Кое-где среди бурьяна попадались развалины древних построек. Значит, люди жили и в этих негостеприимных местах.

Вдруг Аататам тяжело рухнул на землю.

— Все, больше не могу. Пить, ради Сета!

Юноша сделал пару глотков и передал фляжку пленнику. Тот жадно схватил её здоровой рукой и тут же осушил до дна.

— Долго еще? — поинтересовался Алекс, присаживаясь рядом на корточки.

— Вон за тем холмом кладбище Себера, — пробормотал мождей. — А до того, куда тебе надо, еще больше двух асангов.

"Километров двадцать пять, — мысленно прикинул юноша. — До темноты с этим инвалидом не добраться. Надо искать место для ночевки".

— Перейдем холм и отдохнем, — Александр поднялся.

— У тебя еще есть пиво, чужак? — хрипло спросил стражник.

— Нет, — развел руками парень. — Ты местный, вот и приведешь нас к воде.

— Я знаю здесь только одну воду, — Аататам поморщился. — Это Лаум.

— К Лауму, значит к Лауму, — пожал плечами Алекс. — Все равно, до места сегодня не дойдем.

— И что? — встрепенулся мождей.

— Переночуем где-нибудь, а завтра ты отведешь меня дальше. К кладбищу Сета.

Пленник скрипнул зубами и поднялся.

— Найди, где можно отдохнуть, и я схожу за водой, — пообещал юноша.

— Есть такое место, — подумав, сказал пленник.

— Если приведешь в засаду, умрешь, — не забыл предупредить Алекс.

Ограда, когда-то окружавшая древнее кладбище, сейчас представляла собой лишь длинную насыпь глиняных обломков, поросшую жестким бурьяном.

— Здесь могут быть сторожа, — предупредил Аататам.

— Эти развалины еще кто-то охраняет? — усмехнулся юноша, с удивлением разглядывая странные здания, сложенные из наклонных внутрь каменных блоков.

Когда путники, обойдя одно из них, оказались на своеобразной улице, Александр увидел множество заложенных дверных проемов. Очевидно, это и есть так называемые "общие гробницы". Некоторые из них оказались оштукатурены и покрыты иероглифами, попадались рисунки и даже барельефы, а в двух местах имелись настоящие двери из потрескавшихся досок.

Мождей тяжело шагал по пыльной тропинке, внимательно разглядывая здания. Угол одного из них развалился, обнажив землю с обломками камней. Только тогда юноша понял, что это лишь земляные насыпи, облицованные тонкими каменными плитами.

Аататам, несколько раз поворачивая, вывел их к "общим гробницам", выглядевшим немного поновее. Здесь почти половина проемов имела настоящие двери, кое-где они оказались выбиты. В других желтела свежая кирпичная кладка.

По еле угадывающейся в зарослях бурьяна и колючки тропинке мождей подошел к одной из гробниц. Алекс встал рядом, вытащил меч. Мало ли какие сюрпризы могут оказаться в этом склепе? Нырнет вперед и захлопнет дверь перед носом.

— Открывай.

Стражник уцепился здоровой рукой за поперечный брус, прибитый к толстым, изъеденным червями доскам, и, приподняв, толкнул дверь от себя. Пахнуло прохладой. Не спуская глаз с пленника, юноша бросил быстрый взгляд внутрь. Комнатка со стенами покрытыми рисунками, а в середине низкий каменный саркофаг.

— Заходи, — кивнул он мождею. Вдруг прямо у входа волчья яма? Пусть проводник сам проверит.

Аататам пригнувшись, спустился по двум каменным ступеням. Весь его вид говорил о полной покорности судьбе.

В противоположном углу лежала большая куча сухой соломы. Не обычного в таких случаях камыша, а темно-золотистой ячменной соломы. Тут же валялись две старые корзины без дна.

— Что это за место? — настороженно поинтересовался Александр, внимательно разглядывая расписанные стены и грязный, глиняный пол.

— Здесь держали слугу Тусета, тоже чужака, — равнодушно ответил мождей, присаживаясь у стены.

— Того, что вы потом убили у дома Небраа? — уточнил юноша.

— Да.

— Не вижу, где они могли бы его прятать, — усомнился в его правдивости Алекс.

— Под крышкой тайник, — уже еле слышно проговорил Аататам. — Воды… Или я умру прямо сейчас.

— Тогда я должен тебя связать, — предупредил Александр.

— Только не затыкай рот, — попросил пленник. — Я задохнусь. Ты же видел, что здесь все равно никого нет.

Признав справедливость этих слов, юноша выкрутил ему руки за спину. От чего Аататам взвыл сквозь стиснутые зубы.

— Сам виноват, — пожал плечами Алекс. — Нечего было руки распускать.

Лежа лицом вниз, мождей плакал, крепко зажмурив глаза и до крови закусив губы. Рука у него чудовищно распухла, и видно, что каждое прикосновение к ней причиняет чудовищную боль. Вот только Александр почему-то совсем не испытывал чувства жалости. То ли очерствел среди постоянного смертоубийства, то ли слишком хорошо помнил, что совершил этот страдающий мерзавец. Нефернут, слуги Тусета да и Треплос, хоть и являлся порядочным паршивцем, не заслуживал такой смерти. Возможно, из него мог вырасти Овидий или Гомер какой-нибудь.

Прикрыв дверь, юноша привычно огляделся и, не заметив ничего подозрительного, направился к реке. Помня о гипотетической возможности появления сторожей, он старался не шуметь и внимательно прислушивался к окружающим звукам.

Выбравшись с территории кладбища, Александр отыскал узкую тропинку, ведущую в густые заросли камыша, которая привела его к высокому причалу, возле которого в маленькой луже, связанной с рекой узкой мелкой протокой, он набрал отстоявшейся воды. Правда, в её кристально чистоте вполне могли плавать всякие тифозные палочки, дизентерийные амебы и прочие плазмодии.

Стараясь об этом не думать, парень разделся и быстро умылся, прогоняя усталость. Взбодрившись, он направился назад, чувствуя урчание обиженного невниманием желудка. В сумке у Алекса лежал еще кусок гусятины, который он собирался честно поделить с покалеченным мождеем.

Ему только на миг показалось, что где-то вскрикнул человек, а тело уже среагировало. Выхватив меч, парень резко развернулся. Вокруг царила привычная тишина. Жужжали мухи, трещали цикады или еще какие тараканы. Только всегдашняя привычка к осторожности не давала расслабиться.

Александр обошел гробницы с противоположной стороны, пригнувшись, осторожно выглянул и заметил, как закрылась знакомая дверь. Или ему показалось от усталости и нервного напряжения? Юноша присел, дожидаясь, что же будет дальше. Развязаться самостоятельно покалеченный пленник никак не мог. Но если ему помогли местные сторожа, то где они? Почему так тихо, и никто не оказывает несчастному первую помощь? Глядя на закрытую дверь, Александр хмыкнул. Тут возможны два варианта. Или ему показалось, или там засада.

Ну, что же посмотрим, у кого терпения больше? Он надел кожаные браслеты с метательными ножами, срезал пару кустов, лег, прикрыв ими голову от солнца, и стал ждать. Время шло, а Алекс никак не мог решиться, иди на разборку с врагами или выждать, когда они сами себя проявят? Но что если там никого нет, и покалеченный Аататам сдохнет от жажды?

Становилось все жарче. Решив войти в гробницу после обеда, юноша достал кусок гусятины. От него уже шел легкий запашок. Оставляя продукт в сумке, он рисковал совсем остаться без еды. Запивая жесткое пережаренное мясо водой из фляжки, Александр не спускал глаз с гробницы. Оставив совсем немного для пленника, юноша вытер жирные руки пучком травы, и тут дверь чуть дрогнула. Наружу выглянула лохматая башка. Алекс прижался к земле и, пятясь задом, отполз за угол. Настороженно оглядываясь по сторонам, из гробницы выбрался крупный мужик в одной набедренной повязке и с суковатой дубиной в руке.

"Конечно не Аататам, но тоже не подарок, — подумал юноша. — Интересно, сколько их там?"

— Никого нет, — сказал здоровяк в дверь.

Ему что-то ответили. Мужчина кивнул и направился, видимо, по следам Александра.

Юноша обошел гробницу и выглянул из-за угла. Келлуанин не стал далеко уходить. Ловко вскарабкавшись по наклонной стене на плоскую, поросшую пучками травы, крышу соседнего захоронения, он стал пристально смотреть в сторону Лаума.

Алекс вернулся на старое место. Из гробницы больше никто не показывался, хотя через полуоткрытую дверь что-то белело.

— Никого нет! — громко сказал вернувшийся здоровяк.

Появился еще один келлуанин в белой юбке, парике, с сильно накрашенным лицом.

— Ты хорошо смотрел? — голос у него оказался странно писклявый, не женский, но и не мужской. Тот не успел ничего ответить, торопливо вернувшись в гробницу.