Портреты святых. тома 1-6 - Антонио Сикари

И следует чреда видений и откровений, которая уже не прекратится.

Кажется, что Бригитта стала близка с Небом, но это произошло очень простым и основательным образом: идет речь о призыве к труду.

Однажды Пресвятая Дева является ей и говорит: «Мой Сын зовет тебя своей невестой, поэтому я называю тебя снохой. Бог и я сама постарели в человеческих сердцах, так что никто больше не обращает на нас внимания. Точно так же, как престарелые супруги ставят сноху работать в доме и по хозяйству, мы теперь прибегнем к тебе, чтобы сообщать свою волю нашим друзьям и всему миру».

Мир теперь становится ее новым замком-поместьем, и она должна управлять им с той же энергией и с тем же благоразумием, с которыми когда-то управляла своим домом.

Этот «семейный реализм» является постоянной характеристикой мистического опыта Бригитты. В аббатстве она подружилась с одним старым монахом, который тогда уже ожидал смерти. И лучше того: он ожидал прихода Пресвятой Девы и рассказывал Бригитте о том, как его когда-то поставили работать в монастырскую пекарню, но ему эта работа никак не давалась. Тогда он стал молиться перед изображением Богоматери, висевшем на стене пекарни, и Мария ему сказала: «Ты иди в церковь молиться, а я хлеб испеку сама. Я умею его печь с тех пор, как жила в Назарете». И с того дня Богоматерь работала вместе с другими монахами, только никто этого не замечал.

Бригитта слушала наивный рассказ и совсем не удивлялась. С ней Мария поступала так же.

Иногда Дева сначала расспрашивает ее о роскоши, в которой она жила при шведском дворе, — хотя Бригитте и стыдно вспоминать об этом, — а затем рассказывает ей в ответ о своих скорбях во время страстей своего Божественного Сына. Так, из горького сравнения Бригитта понимает, что такое настоящая любовь и, напротив, что такое любовь (и браки, и семьи), построенная вокруг культа собственного удовольствия.

Как же мало люди любят Бога! И как Он выпрашивает любви у своих созданий!

«Но ты, невеста Моя, которую Я себе избрал и к которой Я говорю, люби меня всем сердцем! Люби меня более сынов и дочерей, и родителей, или же любого другого человеческого создания, ибо Я, создавший тебя, из любви к тебе не пожалел предать Мои члены на мученье. И скорей, чем потерять тебя, Я бы предпочел, чтобы Меня распяли еще раз. Если ты сделаешь, как я говорю, Мое сердце почиет в твоем сердце…»

Раз, когда ее духовник, мэтр Матиас, похвалил ее за глубину ее откровений, она ответила: «Я всего лишь муравей перед Богом. Если великий Господин посылает бедного мальчишку с поручением к своим друзьям, нет никакой причины хвалить того мальчишку».

Между тем она должна вновь начать путешествовать как посланница Всевышнего и является к королевским дворам и ко двору Папы в Авиньоне, чтобы провозгласить волю и суд Божии.

О королях Франции и Англии, ожесточенных в своей изматывающей войне, она публично говорит: «Они как два лютых зверя! Один с жадностью стремится пожрать все, что может ухватить зубами, и чем больше он ест, тем более он голоден и тем более неутолим его голод. Другой — хочет вознестись и господствовать над всеми. Оба зверя хотят пожрать сердца друг друга, и их ужасные голоса слышны повсюду, и вот их крик: "Берите золото и богатства мира и не щадите христианской крови!"»

Всем Бригитта предписывает мир, во имя Божье.

Клименту VI она напоминает, что он должен быть миротворцем между двумя воюющими королями; кроме того, требует, чтобы он исправился от некоторых серьезных пороков, чтобы он объявил юбилей на 1350 год и возвратил папский престол в Рим.

Передавая слова Божии, она пишет ему буквально следующее: «Будь внимателен к дням жизни, которые тебе остались, ибо ты возбудил Мой гнев, делая то, что тебе нравилось, вместо того, чтобы выполнять твой долг. Но скоро… таким же образом, как Я вознес тебя превыше всех, Я тебя низвергну, предав ужасным мукам… если ты будешь упорствовать и не послушаешь Моих слов… Я потребую у тебя отчета, почему ты не приложил усилий к восстановлению мира между двумя королями и почему ты склонился к одной из сторон…»

И передает Папе также следующие слова Христа: «Ты более жесток, чем Иуда: тот продал лишь меня, тогда как ты продаешь и моих братьев ради низкой выгоды…».

Порой из уст Иисуса она слышит (и затем, нимало не медля, их повторяет) суждения на грани допустимого, как, например, когда Он говорит ей: «Священники сделались Мне невыносимы». Но «откровение» безупречно с догматической точки зрения, поскольку Иисус тут же добавляет: «Даже если бы и худший из людей был священником, то, произнося во время мессы слова: Hoc est corpus meum (лат.: "Это есть Тело Мое"), он действительно освятил бы хлеб, и тот пресуществился бы в Мое Тело, и Я, истинный Бог и истинный человек, сошел бы перед ним на алтарь… Но такие священники — предатели, продающие и предающие меня хуже Иуды, и когда я думаю о язычниках и о иудеях, то не нахожу среди них никого, кто был бы столь же виновен!»

Очевидно, многие не принимают ее всерьез и думают о ней как тот пьяница, что однажды предстал перед ней во время обеда и сказал: «Правильно делаете, госпожа моя, что едите и пьете как прочие смертные. Так и продолжайте: хорошо ешьте и пейте, и спите еще лучше. Вы слишком предаетесь постам и бдениям и слишком много мечтаете, хоть никто и не верит тому, что вы говорите. Если бы Богу угодно было с кем-то говорить, то ведь полно попов и монахов, с которыми он бы мог беседовать, — Он не стал бы искать себе красивых дам».

Откровения, которые получает Бригитта, преследуют две цели: некоторые делают ее посланницей божественной воли и понуждают ее провозглашать пламенные суждения Бога о людях и народах; другие влекут ее к тесной дружбе с ее Господом Иисусом.

Часто Мария рассказывает ей происшествия и переживания своего отрочества в Назарете, воспоминания о рождении и детстве Иисуса, размышления и пояснения, касающиеся Его страстей.

Многие описания отдают народным благочестием того времени, но чувствуется, что наиболее характерный аспект Откровения заключается в поучениях, в чувствах, в добрых намерениях, которые она должна усвоить и передать другим людям.

Иногда она становится участницей богословских и философских дебатов, и ей предлагают решения, полные здравого смысла, мудрости и мистической глубины.