ДРЕВО ЖИЗНИ(Фантастический роман в 3 книгах) - Владимир Кузьменко

Катапульту предстояло еще испытать, так же, как и приготовленные для нее снаряды. Их он изготовил из смеси селитры и сахара, сварив в каждый растительные фитили, пропитанные селитрой и тщательно высушенные на солнце. Каждый снаряд весил по килограмму. Еще до изготовления катапульты он испытал снаряд. Он горел ярким пламенем и распространял вокруг страшный жар. Сахар для снаряда был получен из тыкв, сок которых являл собой густой сахарный сироп. Его выпаривали в котле и смешивали с селитрой, которую также нашли в долине.

Заложив в ложку катапульты десяток снарядов, он поджег их и нажал на спуск. Снаряды взвились в воздух и, пролетев значительное расстояние, легли довольно кучно, что и требовалось. Во всяком случае, расстояние между падением двух не превышало пяти метров. Если повезет, то с первого залпа удастся накрыть лежащую змею. Это был, пожалуй, единственный способ раздразнить ее и заставить заползти на карниз. Если же змея не бросится за ним на карниз, то у него был в запасе другой план, рассчитанный на то, что Пифон, получив сильные ожоги, не сможет развить большую скорость.

Теперь оставалось проверить точность попадания. Владимир снова накрутил при помощи рычага канат и загрузил ложку.

– Дым! Дым! – закричала вдруг Ореада. В ее голосе слышалась радость.

Думая, что она имеет в виду пожар в кустарнике, куда были посланы снаряды, Владимир посмотрел в ту сторону. Кустарник пылал громадным костром.

– Не там! В поселке! – Ореада указывала рукой в сторону, где в трех километрах от них находился поселок. Действительно, в той стороне к небу поднимался густой столб дыма.

– Они зажгли жертвенный костер, – пояснила Ореада. – Теперь вождь выбран, и нам уже ничего не угрожает!

Подруги Ореады, сбежавшиеся на ее крик и поняв в чем его причина, радостно заговорили, перебивая друг друга.

– Интересно, кого выбрали в жертву?

– Сейчас, когда дым рассеется и костер займется, начнутся пытки.

– Мы хотим посмотреть.

Владимира передернуло. Он уже почти привык к нравам лапифов, коварство и жестокость которых уже не вызывали удивления, но поняв, что женщины, с которыми он делил еду и постель, сгорают от любопытства и желания посмотреть, как будут истязать и мучить их вчерашних подруг, наполнило его отвращением. Не помня себя, он отвесил пощечину Рее, высказавшей желание посмотреть на пытки.

– Молчать! – заорал он и на без того притихших и испуганных женщин.

Рея поднялась с земли и, поймав его руку, поцеловала ее.

– Прости, повелитель, – униженно попросила Рея. Она хотела еще что-то добавить, но до их ушей донесся пронзительный крик. Все повернули головы к озеру, откуда долетел крик, и увидели бегущую по берегу женщину. Вскоре они узнали в ней старшую жену Кенея, подругу Ореады.

– Скорее! Помогите! Там… – она, задыхаясь, не могла произнести ни слова. Страшная догадка пронзила Владимира.

– Игорь? – вскричал он, тряся за плечи упавшую в изнеможении женщину. Та энергично закивала головой.

Ни слова не говоря, Владимир метнулся в хижину и выбежал из нее, держа в руках лук и колчан, набитый стрелами.

– Кто со мной? – спросил он женщин и, не дожидаясь ответа, побежал к поселку. Пробежав половину пути, он оглянулся. За ним, несколько отстав, бежали двое – Ореада и Рея с луками в руках.

Вождь закончил обрабатывать правую ногу жертвы и выпрямился, чтобы немного отдохнуть и дать время жертве очнуться. Пытка должна тянуться долго, до захода солнца. Он собрал валявшиеся на траве щепки и подошел к распятой на доске очередной жертве. Та, поняв, что теперь ее очередь, в ужасе завизжала. Вождь удовлетворенно улыбнулся. Крики жертвы угодны Кибеле. Как он ни старался, но выдавить крик боли у убийцы Пифона ему не удалось. "Ничего, – подумал он, – когда я начну вытягивать из него жилы, закричит, не выдержит".

Он уже собрался приступить к делу, как длинная стрела впилась ему в затылок, и вождь, не вскрикнув, повалился. Стрелы свистели одна за другой, поражая мечущихся в панике фавнов. Женщины с визгом разбежались, мгновенно очистив площадь. Последнего фавна Владимир достал стрелой, когда тот уже успел отбежать метров на пятьдесят. Стрела впилась ему в бок и вышла наружу через живот.

Потом Владимир говорил, что он действовал в каком-то забытьи. Руки его сами собой выхватывали стрелы из колчана и посылали одну за другой в мечущихся по площади фавнов.

Колчан опустел. Владимир отбросил лук и подошел к распятому на жертвенной доске Игорю. Он хотел было развязать друга, но передумал и, наклонившись, пользуясь тем, что Игорь был еще без сознания, вытащил из-под ногтей щепки. Осторожно разрезал путы и, взяв все еще не пришедшего в сознание Игоря на руки, отнес его в хижину, где препоручил успевшей вернуться Перо. Сам пошел на площадь. К его удивлению, женщины, распятые на жертвенных досках, так и остались не освобожденными. Место же Игоря занял теперь легкораненый фавн. Его только что кончили привязывать к доске. Владимир заметил, что всем этим руководила Рея, отдавая короткие приказания. Несколько женщин несли к костру новые сухие ветви.

– Что здесь происходит? – удивленно спросил Владимир поспешившую ему навстречу Ореаду. – Почему не освобождены женщины? Немедленно развяжите! – приказал он столпившимся снова вокруг жертвенника лапифкам. Никто, однако, не сдвинулся с места.

– Нельзя, повелитель, – мягко тронула его за руку Ореада. – Они, – кивок в сторону распятых на досках несчастных, – принадлежат теперь Кибеле.

– Я вас сейчас всех пошлю к Кибеле – Великой Матери! – поняв, к чем дело, гаркнул Владимир. Он вытащил нож и, решительно отшвырнув стоящую на пути лапифку, шагнул к распятым.

Когда Ореада буквально перевела слова Владимира, среди лапифок началась паника. Они кинулись врассыпную. Владимир без помех освободил несчастных. Освобожденные от тугих, глубоко врезавшихся в тело пут женщины оставались лежать в тех же позах, не в состоянии подняться, и Владимиру пришлось самому их поднимать и осторожно класть на траву.

– Чего стоишь, как истукан? – крикнул он Ореаде, которая в отличие от других не покинула площадь. – Видишь, они еще не пришли в себя от страха. Неси воду!

Поняв, что от нее требуется. Ореада убежала и скоро вернулась с кувшином воды.

– Приведи их в чувство! – приказал он ей, а сам пошел к привязанному к доске фавну. Он теперь уже не испытывал ни гнева, ни злости. Фавн был легко ранен. Стрела пронзила ему плечо, не затронув кости. Владимир разрезал путы.

– Убирайся вон! – приказал он, поднимая фавна за шиворот и не особенно сильно поддав ему коленом под зад.