"Фантастика 2023-173". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

Как следствие, повысился мой и без того немалый аппетит и, как это ни странно, возросла потребность в физических нагрузках. Пудовыми гирями я могу манипулировать, как хочу, хоть поднять раз сто, хоть ими перекреститься, да хоть запулить на пару-тройку метров над головой, потом ловко поймать. На турнике запросто подтягиваюсь полсотни раз на любой одной руке и вытворяю такие фортеля, кои в той реальности мне и не снились. Плаваю едва ли не как дельфин. Бегаю совершенно без устали. Короче говоря, сам себе удивляюсь и начинаю еще больше любить этот новый для меня мир, предоставивший мне столь широкие возможности для физического и духовного самоусовершенствования.

Единственное неудобство — частый стояк и регулярные посещения моих ночных сновидений вульгарными сисястыми бабами с известным результатом в виде обтруханной постели. Пытался, было, воздействовать на эндокринную систему, но вовремя остановился, там все так плотно между собой увязано, что посредством метода «научного» тыка, не обладая конкретными знаниями, соваться в эти физиологические дебри как-то сразу расхотелось. Ладно, терпим и нагружаем организм физухой по максимуму, нагружаем организм и терпим.

Не успел толком начать означенный процесс, как мое чуткое магическое восприятие уловило приближение крупного лесного зверя. Вероятно, лось, а может крупный кабан или медведь, пока непонятно. Странно, очень странно, лесные животные предпочитают не сталкиваться с человеком, а летом в особенности трусоваты.

Наконец на опушке показалось мохнатая бурая гора плоти. Ба! Да это наш старый знакомый Михайло Потапыч, большой любитель пожрать и поваляться на пузе, припахав одного наивного мальчишку на предмет чесания граблями. Интересно, месяца четыре не заглядывал в гости и вдруг надумал.

Просканировал лесного жителя чародейскими синапсами. Определенно Миша чем-то обеспокоен, даже напуган, но признаков агрессии в отношении меня не наблюдается. Приблизившись ко мне метров на пять, медведь уселся на землю пятой точкой, обхватил голову своими могучими лапами и, задрав морду к небесам, начал издавать жалобное рычание. При этом он напомнил мне классического несчастного еврея из расхожих анекдотов. Сейчас как выдаст: «Ох-вей! Сгорела лавка, дочь пошла по рукам, жена в интиме отказывает, но самое страшное, Хаим, любимый сыночек заявил, что категорически не собирается продолжать обучение игре на скрипке». Мне самому стало смешно от этих крамольных мыслей, а потом неловко как-то, ведь зверь наверняка прибежал с какой-то бедой и нешуточной.

— Потапыч, с тобой все в порядке? — спросил я и, подойдя к стенающему животному, провел ладонью по его морде.

На что медведь перестал изображать воплощение вселенского горя. Поводил кончиком носа из стороны в сторону и попытался его засунуть в карман моих штанов, где на всякий случай хранились завернутые в чистую тряпицу парочка сухарей и кусок вяленого мяса. Делать нечего, пришлось пожертвовать лакомством. Зверь довольно рыкнул и моментально схрумкал угощение.

— Может, к бабушке заглянем, она тебя накормит? — предложил я.

На что Мишка прям как человек отрицательно замотал башкой, затем бережно прихватил зубами низ моей рубахи и не сильно потянул меня в сторону леса. При этом тихонько так заскулил.

Странно, этот проглот отказывается от халявной жрачки. Боле того, предлагает отправиться куда-то вместе с ним. Не думаю, что это какая-то незначительная блажь. Скорее всего произошло что-то экстраординарное.

Похлопав лесного зверя по мохнатой холке, я сказал:

— Ладно, не перреживай, Потапыч! Пойдем, покажешь, что тебя так могло напугать.

Глава 21

Вид лесной поляны, на которую нас притащил медведь, мне категорически не понравился. Всюду поваленные деревья, многие выдернуты с корнем, словно тут пару часов назад пронесся ураган, что в общем-то невозможно — ну не бывает локальных атмосферных образований такой силы. Да и характерные следы когтей на коре и лап на земле прямо указывали на виновника бедлама, царящего вокруг.

Я плохой следопыт, однако кое-какие выводы из увиденного сделать способен. К бабке не ходи, здесь побывал огромный зверь. Судя по отпечаткам лап, метров четырех в длину, плюс еще хвост, примерно такого же размера. Вкупе огроменное чудище, вооруженное крепкими острыми когтями. А еще у него имеются мощные челюсти с зубами, способными откусывать приличные куски древесины. Интересно, это же до какой степени нужно изголодаться, чтобы хищник польстился на деревяшку? И вообще, откуда эта тварь могла здесь появиться? Слава Богу, что к нашему приходу она успела куда-то убраться. Вот только куда — непонятно. След от такой туши был бы определенно заметен в лесу. Я же, обойдя поляну вокруг, ничего не обнаружил. Захотелось выразиться избитой фразой Льюиса Кэрролла, сказанной устами самой популярной героини его книг: «Всё страньше и страньше! Всё чудесатее и чудесатее! Всё любопытственнее и любопытственнее!». Но я не стал выпендриваться, ибо блистать литературными познаниями было не перед кем, в окрестностях поляны людей не наблюдается, птицы, белки, даже мыши и те куда-то попрятались, если только перед Потапычем, но ему по барабану — не ценитель он красного словца.

В общем-то, здесь было чему удивляться. В колдовском зрении вся поляна буквально залита какой-то мутной нематериальной субстанцией, препятствующей проникновению вглубь моему магическому взгляду. Похоже на туман или дым от сильно чадящего костра, но отчего-то не развеивается и граница четкая. Прикоснулся к пелене рукой. Вроде бы ничего опасного. Медведь вслед за мной также сунул нос в магическую субстанцию и как ошпаренный отскочил обратно. Сначала заревел, как роем пчел ужаленный, затем принялся чихать.

Однажды в далеком детстве я подхватил сильный насморк. Бабушка в лечебных целях закапала мне в ноздри по капле сока каланхоэ (есть такое комнатное растение, считается лекарственным), вот тогда-то я и понял, что чихание отнюдь не безобидный процесс. До сих пор с ужасом вспоминаю, как мои мозги вместе с соплями едва не повылетали из башки, а сердце колотилось так, будто собиралось выскочить из груди. Потом еще пару дней голова невыносимо болела от лечения. Вполне вероятно, у меня аллергия на каланхоэ. Дед с бабушкой тогда здорово перепугались и более соком этого растения никогда меня не лечили.

Хорошенько прочихавшись, Мишка жалобно захныкал, опасливо поглядывая в сторону поляны. У меня же столь явного физиологического неприятия чужой волшбы не было, поэтому я начал осторожно продвигаться к центру поляны, предварительно просканировав окрестности на предмет опасности. Вроде бы, всё чисто. К тому же, на относительно небольшой поляне вряд ли сыщется укромное местечко, где могла бы затаиться туша, столь впечатляющих размеров. Пятачок практически свободного пространства диаметром метров двадцать. Посредине из-под земли примерно на тридцать сантиметров выступает обильно покрытая мхом каменная плита красноватого оттенка, вроде бы гранит. В трех метрах от плиты могучий дуб в несколько охватов прикрывает её от атмосферных осадков своей густой кроной. Судя по характерным следам когтей на стволе, тварь пыталась выворотить дерево, но безуспешно.

Вообще-то подобных деревьев в окрестностях полно, а вот камушек меня оченно даже заинтересовал. Что-то мне подсказывает, что над ним основательно поработали, ибо прямоугольные плиты столь правильной формы просто так в природе не встречаются. Подошел поближе. М-да, сам камень, скорее всего, был доставлен сюда ледником из Скандинавии. Из уроков природоведения и географии, а также благодаря знаниям, почерпнутым из Википедии, мне известно, что центральная часть Восточно-Европейской возвышенности сложена карбонатными породами, толщина которых иногда превышает километр, то есть граниту здесь взяться просто неоткуда, кроме как со Скандинавского полуострова. Скорее всего, изначально это был гигантский окатыш размером с двухэтажный дом, однако некто с какой-то неведомой целью придал камню форму параллелепипеда длиной семь, шириной пять и высотой три метра. Да, да, сканирование показало, что плита уходит в землю именно на три метра. Обработать такой камушек задача не самая тривиальная даже для технологий двадцать первого века. Интересно, куда обломки подевались? Их тут должно быть очень много, но ни одного что-то не вижу ни на земле, ни под землей. Скорее всего, камень обработали в другом месте, а сюда доставили в готовом виде, ну или весь мусор тщательно убрали.