Мера хаоса. Трилогия. - Дмитрий Казаков

Но степняки все время спешили повернуть в сторону, уйти от встречи, словно весть о чужаках, которых лучше не трогать, разнеслась по степи на крыльях ветра.

– Раз простая, тогда поехали, – Альфи ткнул фрона пятками в бока.

Тот засеменил вперед, подозрительно косясь в сторону воды.

Тон струился на юг неторопливо, солидно, не позволяя себе не то что перекатов или порогов, а даже крутых поворотов. Изредка встречались броды, отмеченные следами копыт на земле, рощи невысоких разлапистых деревьев.

Когда открылся большой холм, похожий на громадный кулак, Илна не поверила собственным глазам.

На вершине поднималось кубическое сооружение из шкур, а вокруг него толпились степняки. Ветер доносил возбужденные крики, тянулся к небу дым от многочисленных костров, разожженных у подножия холма, там и сям торчали кибитки, паслись стреноженные кони.

– Это еще что такое? – изумился Альфи.

– Храм, – высказал неожиданную осведомленность брат Ласти. – Сегодня Творение, и даже дикие обитатели степи отмечают его молитвами Творцу-Порядку.

– Ничего себе? – наемник огладил лысину. – Может быть, заедем?

– Можно, – Илна неуверенно оглянулась на Хорста. – А ты как?

– Если вы хотите, – ответил тот, вспоминая те времена, когда молодой сапожник из Линорана искренне верил в мудрость и благость Владыки-Порядка.

Фишка на игровой доске потеряла веру, а маг сумел ей воспользоваться как оружием. Сын Порядка создал собственную веру, а сейчас просто человек по имени Хорст не знал, что с ней делать.

Он покачивался в седле, вслушиваясь в приближающиеся вопли, собачий лай, и гадал, ощутит хоть что-нибудь, войдя в храм, в обитель того, кого многие считали его отцом.

– Приехали, – сказала Илна, и фрон остановился.

Хорст не очень быстро, но без посторонней помощи спустился на землю.

За время путешествия он заново научился многим вещам, которые зрячему представляются столь же естественными, как дыхание – седлать коня, залезать на него, обуваться и одеваться, просто есть.

А еще выяснил, что у слепого гораздо больше времени на то, чтобы думать.

– Кто останется у лошадей? – поинтересовалась Илна. – Бросать их так не хотелось бы…

– Могу я, – вызвался брат Ласти. – Я и так все время на службе у Творца-Порядка, так что если пропущу эту, ничего страшного не произойдет.

Хорст ощутил, как его берут за руку, и послушно зашагал вперед, привычно нащупывая ногами землю.

Слышал резкие вопли, заменяющие у степняков разговор, вал катящихся по толпе удивленных шепотков, ощущал направленные на него взгляды. Нос щекотали запахи старых шкур и немытых тел.

Потом они резко усилились, и бывший сапожник понял, что они вошли в храм.

– Тут только благородные, судя по одежде, – негромко сказала Илна. – Ох и зыркают на нас. Может, выгонят?

– Вряд ли, – Хорст ощутил, как зачесались глаза, – в день праздника все чужаки – гости. Скорее нам уступят лучшие места.

Толпа с негромким шелестом расступилась перед ними, пропуская к алтарю, и тут же дружно завопила, приветствуя служителя.

– Ух, какой толстый, – заметил Альфи. – Сейчас как заревет…

Теарх заухал, будто сова в глубокой бочке, вслед за ним заголосили прихожане, из-за стен храма донеслись восторженные крики.

Не понимая степного наречия, Илна шептала молитвы, все подряд, какие помнила, Альфи благочестиво сопел и вслед за всеми осенял себя знаком Куба. Хорст просто стоял и ждал, когда все закончится.

Глаза чесались, будто в них насыпали песка.

Степняки бурно реагировали на каждое действие служителя, орали при всяком удобном случае, клинки то и дело покидали ножны. Те, кто остался снаружи, вопили беспрерывно, а время от времени начинали хохотать.

Когда служба закончилась, храм сотрясся от взрыва ликования.

– Пойдем, – сказал Хорст. – Вам тут делать больше нечего, а мне – тем более.

Глава 11. Город в осаде.

С вершины холма Ил-Бурзум, «жемчужина степей», выглядел лоханью, куда накидали кусков серого хлеба, а потом долили молока – щедро, до самого верха. Непропеченными буханками казались дома, а белизну создавали буйно цветущие в столице Новой Орды сады.

Желтый Тон делил город на две части и уползал дальше, туда, где то ли небо обрушивалось в море голубовато-сиреневой стеной, то ли вода поднималась, норовя слизнуть повисшее в зените солнце.

К северу от Ил-Бурзума виднелся ханский замок – оседлавшее невысокий холм беспорядочное скопление зубчатых стен и тонких башен.

– Приехали, – сказал Альфи с нескрываемым облегчением. – А то надоела мне эта степь, клянусь мошонкой Хаоса.

Илне спорить с лысым наемником не хотелось, куда больше хотелось сходить в баню, поспать на нормальной кровати с чистым бельем и пройтись по рынку, чтобы купить новую одежду вместо пропылившихся и провонявших потом обносков, недостойных дочери редара.

– Истинно Владыка-Порядок направлял нас в пути через земли опасные, – улыбнувшийся брат Ласти не преминул осенить себя знаком Куба.

Хорст скривился, но промолчал, лишь тронул поводья, и его фрон первым двинулся вниз с холма, к городу.

Дорога, по которой они ехали, начиналась как небольшая тропка у селения двумя десятками ходов к северу. Тут она выглядела оживленной, словно улица Вестарона или Эрнитона. Катились, подпрыгивая, повозки, орали ишаки, всадники нахлестывали тонконогих скакунов, ругались злыми голосами. Пыль лезла в глаза всем без разбора, бедным погонщикам и богатым купцам.

Ханский замок, прилипший к городу, точно гриб-чага к дереву, остался справа, выросли, надвинулись стены Ил-Бурзума, по северным меркам жалкие, но для плоской степи, где любой холмик – гора, довольно внушительные.

У ворот в пыльном облаке, между груженых повозок и всадников, похожие на хищных рыб в мутной воде, сновали стражники в блестящих шлемах и панцирях, с короткими мечами на поясах.

Один, круглолицый и толстый, подскочил, рявкнул что-то непонятное.

– Чего тебе? – нахмурилась Илна.

– Деньги давай… пошлина, – стражник перешел на северное наречие, выразительно пощелкал пальцами.

– Об этом-то я и не подумал, – проговорил Хорст, – денег у нас и нет.

– У меня есть, – неожиданно сказал Альфи и полез в седельную сумку. – Эй, мордастый, сколько за четверых?

– Э… – стражник задумался, обижаться ли на «мордастого», но оценил широкие плечи наемника и решил этого не делать. – Восемь серебряных грошей.

– На, – Альфи вытащил из сумки небольшой золотой самородок, – этого хватит с лихвой.