«Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой» - Сергей Николаевич Зеленин

Долго ли коротко, но нашлась девица, которая (интимные подробности опускаем) — развела нашего Домовёнка на крупную сумму денег. Сперва, попросил их «по-хорошему» у своего дяди Клима — якобы для покупки станков, но тот не дал. Тогда этот влюблённый балбес в его отсутствие, снял со счёта около двадцати пяти тысяч рублей — предназначенных для уплаты налога за свой «УАЗ» в Фининспекцию. Девица, заполучив «залог любви» — скрылась в неизвестном направлении, а наш простофиля — остался с разбитым сердцем у разбитого корыта.

В принципе ничего страшного, если бы он сразу признался — как понял, что его «развели» как сирийского хомячка… Однако, Кузьма «включил партизана» и тупо молчал и, даже перехватывал уведомления — надеясь видно, что «само собой рассосётся».

Но с «финиками» такие номера не проходят!

Как нежелательная беременность — проблема росла и росла и, наконец — разродилась большим и пушистым полярным песТцом.

Дед Мартимьян — Председатель кредитно-кооперативного учреждения «Красная взаимопомощь», входящего в «Красный рассвет», положил мне на стол листочек казённого бланка:

— Имущество «Ульяновского автомобильного завода» арестовано и будет по суду отчуждено в пользу государства.

Клим, угрюмо бросил:

— Лучше бы этого «любовничка» арестовали — да его по малолетству нельзя привлечь к уголовной ответственности.

В принципе, расстроился не особо.

Напоминаю: «Ульяновский автомобильный завод» — это нечто большого сарая, где на деревянных столах собирали самый сложный узел «мотыги» — примитивный как топор неандертальца, двухтактный двигатель. Детали для него, как и всё остальное — поставляли многочисленные артели, кустари-единоличники и частные предприятия.

Однако, дело принципа, прецедент — после которого нас обуть захотят многие, да к тому же — под угрозой уже довольно известный бренд!

После нескольких минут кладбищенской тишины — лишь воробьи в открытое окно что-то обидное чирикали, да ворона где-то вдалеке — Нострадамусом что-то нехорошее каркнула, Председатель кооператива «Красная жара» — растерянно на меня глядя, вопросил:

— Что делать?

Отвязываюсь на него:

— По рыбалкам будем больше ездить! Ещё будут у кого, какие предложения?

Брайзе Иосиф Соломонович — бывший известный московский адвокат, затем — зэка в Ульяновском ИТР, а ныне владелец «на паях» юридической конторы «Красная справедливость» — очень осторожно, заходит откуда-то очень издалека:

— Если поговорить… С нужными людьми, и… Кхе, кхе… Ну, сами понимаете.

— Мы поняли, дальше что?

— Завод поставят на аукцион по голландскому образцу. Объяснить что это такое?

Эгэ… Это значит — со снижением первоначальной цены, равной сумме неуплаченных налогов, плюс пенни.

Тщательно промокнув носовым платком лоб:

— Нет, не надо — здесь все люди грамотные. Выкрутимся как-нибудь… Если больше ни у кого неприятностей для меня нет — расходимся.

* * *

Дальше — больше!

Накормив до отвала ужином, владелица «Красного трактира» Софья Николаевна Сапогова, не пустила меня в свою опочивальню, твёрдо заявив:

— Туда нельзя.

Превратно понял слово «туда» и, подумав, что нельзя «туда» по причине известных особенностей женского организма — регулярно встающих перед нашими прекрасными половинками, я не особенно то и расстроился.

— Ну, нельзя — так нельзя! Тогда пойдём ко мне в кабинет, кое-что покажу.

Чуть помедлив, она последовала моему приглашению.

Сдёрнув покрывало с недавно появившегося здесь лишнего стола и неким угловатым предметом в виде буквы «П» на нём находящимся.

Любуясь сам, самодовольно спрашиваю:

— Ну, как тебе, Софья Николаевна?

— Что это?

Показываю карандашом:

— Это макет гостиницы «Пять красных звёзд». Четыре этажа с номерами, конференц-зал, ресторан, сауна с бассейном, автостоянка, скверик с фонтанчиком — в виде голых баб держащих чащу… Я уж и со скульптором в Москве договорился!

— Красотища то, какая!

— Обрати внимание, Софьюшка: это — пенхауз, наше с тобой уютное… Во! А чё очи твои на сыром месте? От счастья, что ли?

Вытерев глаза накинутым на плечи платком, та решительно заявляет:

— Серафим Фёдорович! Я выхожу замуж.

Что-то я тупить начинаю. Напряг память, но ничего не могу вспомнить:

— Ээээ… Напомни мне пожалуйста дату, когда я сделал тебе предложение?

— Мне сделал предложение Спиридон Емельяныч.

Сделав пару быстрых шагов, успел усесться на стул:

— Если мне не изменяет память — это один из руководителей нашего «Жилстроя», да?

Это тот, с коим я рамсевал по началу… Отомстил таки, гоблин староверческий!

— Да, он начальник над всеми плотниками. Вдовец с ещё довоенного времени — как и я.

Потупив глазки, слегка краснеет:

— Мы с ним уже третий месяц, как… Встречаемся.

Вспомнилось, что по возвращению — многие земляки бросают на меня украдкой, а то и открыто — какие-то «не такие» взгляды. Тотчас загорелись уши и вспомнилось бессмертное из «Трёх мушкетёров»:

«Поздравляю, месье Буонасье — Вы олень!».

Хрен бы с ним — найду, куда «присунуть»… Но авторитету среди местных — если не совсем крышка, то нанесён значительный ущерб.

Лихорадочно соображая, как исправить положение:

— Конечно — совет вам да любовь, как говорится… Но, на хахуа? Это порода китайских собак, такая. Вроде, жили мы с тобой гражданским браком — не тужили, так многие сейчас делают. Может, обидел чем?

С железной женской логикой — которую, как известно — ничем не перешибёшь, заявляет:

— Тебя постоянно не бывает дома, ты постоянно занят, а хозяйству мужские руки нужны. Спиридон Емельяныч — он мужик непьющий, хозяйственный и работящий.

Молчу, чувствуя себя последним оплёванным овном…

С убеждённостью в своей правоте, горячо продолжает:

— Да и не ровня мы с тобой! Ни по возрасту, ни по «полёту». Ещё лет пять и я стану старухой — от которой ты сам сбежишь. Ты, Серафим Фёдорович — орёл и, если шею себе не свернёшь — улетишь далёко отсюда и навсегда. Я же — старой курицей, останусь вдовий свой горький век доживать.

Помолчав, решаясь — сказать или нет, смущённо-горделиво добавляет:

— Да и непраздна я…

— Вот, как? — совсем обалдевши, встаю и по-мужски трясу её руку, — ну, поздравляю!

Заглядывая в глаза:

— А часом не от меня, ты залетела-понесла, голубушка?

— Нет, не от тебя — я дни считала.

Да, вроде не врёт…

Ну, что тут скажешь?

И сказать то, нечего!

Ревности не возникло, просто чувство, как будто у тебя что-то украли… Что-то привычное и удобное, всегда находящееся под рукой.

— Ещё раз поздравляю и желаю — чтоб у вас всё было, но вам за это ничего не было. Свадьбу гулять