Граф Мечников - Сахаров Василий Иванович

Впрочем, долго я себя не корил, помянул павших, присел на ступени конторы и стал смотреть на кучку поляков, которые с заведёнными за голову руками под присмотром автоматчиков сидели на потрескавшемся бетоне и ждали решения своей участи. Надо было подумать, что делать с пленными. И в этот момент ко мне подошёл Серый, который командовал атакой от северных ворот. Лейтенант кивнул на поляков и спросил:

– Как с ними поступишь?

– Пока не знаю, – ответил я. – Думаю.

– Мечник, – Серый на миг замялся и, недобро прищурив глаза, посмотрел на налётчиков, – меня к тебе бойцы прислали.

– Что-то случилось?

– У нас нет. Просто парни прошлись по жилым блокам, посмотрели на местных жителей и ополченцев, которых поляки перебили, и просят не брать эту шваль с нами в Испанию. Конечно, мы тоже не ангелы, всякое случалось, но эти, – Серый снова кинул на пленных злой взгляд, – в посёлке как мясники потрудились. С такими людьми у нас дружбы не будет.

– Видать, серьёзно ляхи здесь напакостили?

– Это точно. Калининградцы говорят, раньше они людей к себе уводили, а в этом году словно с цепи сорвались, никого не щадят.

– Я тебя понял, Серый. Воинам скажи, что ни одного пленного поляка из Калиниграда брать не станем.

– Понял.

– Вот и хорошо. Что с трофеями?

– Шикарно. – Лейтенант расплылся в довольной улыбке. – Лошадей почти четыреста голов взяли, автоматов больше двухсот, винтовок и карабинов полторы сотни, пистолетов с полсотни да пулемётов пятнадцать штук. Правда, почти всё оружие сильно битое, зато боеприпасов много.

– Надо будет узнать у поляков, откуда у них такое изобилие.

– Узнаем.

Прерывая нашу беседу, заработала рация. Доложился южный дозор:

– Мечник, видим полсотни конников, выходят из леса на просёлок километрах в пяти от Мамоново.

– Пропустить! Мы их на воротах положим! – Я встал и обратился к Серому: – Поднимай воинов. Пойдём гостей встречать.

Глава 11

Калининградская Республика – Балтийское море. 6.08.2066

Утро начиналось с криков капитана первого ранга Чиркина:

– Осторожней, маму вашу! На оттяжках не спать, шаромыжники! Утконосы грёбаные! Мыши чернобыльские! Кучка папенгутов в оранжевых касках! Грузчики, если вы мне палубу или борта помнёте, я вам задницы на британский флаг порву!

На «Аделаиду» шла погрузка техники и транспорта, который мы за нашу работу в Мамоново получили от властей Калининградской Республики. Естественно, командир лайнера переживал за своё любимое судно, и, заметив, что один из контейнеров, кажется с металлообрабатывающими станками, ударился о леера основной палубы и погнул их, он высказал по громкой связи всё, что думал о работе портовых грузчиков. Благодаря этому его услышал весь Балтийск. А поскольку даже без мата старый морской волк мог опустить ниже плинтуса практически любого индивида, то послушать его собралось полгорода.

Я за всем происходящим наблюдал с ходового мостика «Ветрогона». Здесь же находились Скоков, делающий прокладку на переход к Систа-Палкино, и наш гость, генеральный секретарь Республиканского Совета Андрей Левченко, с которым мы уже третий день были на «ты» и считались если не друзьями, то хорошими приятелями и партнёрами по бизнесу.

Мы с генсеком стояли у планширя, попивали отличнейший чаёк с моих плантаций, смотрели на то, как на соседнем причале ведутся погрузочные работы, и вели неспешную беседу. Через пару часов «Ветрогон» и «Аделаида» выйдут в море, и, когда мы с Левченко в следующий раз увидимся, неизвестно.

– Ху-х! – выдохнул генсек, прислушиваясь к шуму порта за окнами ходового мостика. – Вроде бы замолчал ваш грозный Чиркин.

– Похоже на то.

– Итак, вы уходите? – Он продолжил прерванный разговор, который шёл у нас до того, как началось сольное выступление командира лайнера.

– Да, у вас побывали и небольшую помощь оказали. Что нам причиталось, получили, поторговали, и пора дальше двигаться.

– Жаль, я думал, что вы с нами в Польшу сходите.

– А чего мы там не видели? Дикость, аграрные общины на руинах городов и посёлков, племенных вождей или хвалёных польских конников, которых четыре сотни в Мамоново положили? Нам там делать нечего, потому что подобное положение дел, за редким исключением, сейчас по всей Земле.

– Ну, хотя бы ради добычи могли бы повоевать.

– Не думаю, что трофеи будут серьёзные. Всё лучшее вооружение, какое у поляков сохранилось, они своим воинам в этот поход собрали. А укреплённые польские городки брать будет тяжело. Техники у вас нет, да и если бы была, то по лесным тропам и разбитым дорогам на расстояние в сто километров перетащить её сложно. Вот и выходит, что многого вы не добьётесь.

– А депутаты нашего Совета считают иначе.

– Андрей, – я посмотрел в глаза Левченко, – твои советники и депутаты Республиканского Совета могут считать как угодно, а я смотрю на всё происходящее по факту. У поляков людских резервов больше, по вооружению вы равны, и если сойдётесь в битве на их территории, то, скорее всего, понесёте серьёзные потери и будете вынуждены отступить.

– Но ведь надо ляхов наказать за то, что они у нас творили?! – гневно вскрикнул генсек.

– Конечно надо. – Сделав глоток чая, я кивнул и добавил: – Но мой отряд здесь ни при чём. Это ваша война, и я не могу тратить несколько месяцев своей жизни на то, чтобы принять в ней участие. Своих проблем и забот, знаешь ли, выше крыши. Кроме того, я считаю, что мстить полякам необходимо по уму, а не так, как вы: собрались толпой – и вперёд, двигаемся по следам вражеской конницы на юг.

– В общем-то ты прав.

– Я знаю, что прав. Когда в поход выступаете?

– Планируем через неделю, как только последние скандинавские дружины подойдут. С помощью добровольцев из Гатчины осаду с Черняховска вчера сняли, и поляки отступили. Теперь сами контратаковать можем.

– И сколько у вас сил за границу республики выступит?

– Наших девять сотен, добровольцев четыреста бойцов и викингов столько же. Получается тысяча семьсот воинов. Плюс к этому двенадцать миномётов и восемь полевых орудий. Никогда мы ещё таких сил не собирали.

– Желаю удачи. Однако повторяю: организация для войны у вас слабенькая. Более серьёзная подготовка нужна и проведение целого ряда разведывательных мероприятий.

– Ладно, замяли тему, – поморщился Левченко. – Лучше ещё раз обговорим наше дальнейшее экономическое сотрудничество.

– Давай. В чём нуждается ваш анклав?

– Машинные масла, боеприпасы для орудий, противопехотные мины, медикаменты и продукты, которых у нас нет, сахар, чай и пищевые консерванты. Это основное. Расплачиваться можем старой техникой, сырой нефтью, драгоценными металлами и янтарём.

– Без проблем. Как только на Средиземном море установится ми и на Балтику пойдёт караван, так сразу же организую первую поставку.

После этого разговор сам собой вновь перескочил на скорый поход республиканцев против поляков, а через полчаса закончилась погрузка контейнеров на лайнер. И, убедившись, что все его обязательства передо мной выполнены, Левченко откланялся, пожелал нам счастливого пути и сошёл на берег.

Мы с командиром фрегата остались вдвоём. Скоков продолжал свой труд навигатора, а я связался с Чиркиным и, уточнив у него сроки, когда лайнер будет готов покинуть причалы ВМБ Балтийск, повернулся к кавторангу и сказал:

– Отход через сорок минут.

– Чего так долго? – пробурчал Скоков.

– Иван Иваныч говорит, что хочет контейнеры надёжней закрепить, а то мало ли, вдруг сильное волнение моря, и их за борт снесёт. Обидно было бы такой ценный груз потерять.

– Это правильно. К выходу в море готовиться надо на совесть. – Скоков отвалился от штурманского стола и, разминая затёкшую поясницу, сделал пару наклонов вправо и влево. – Саня, что у нас в итоге после захода в этот анклав?

– Хорошо зашли. Скинули все свои товары без остатка, получили награду за бой в Мамоново и польские трофеи сменяли. Так что теперь имеем два десятитонных грузовика, шесть легковых автомобилей, пять тракторов и пятнадцать грузовых контейнеров, набитых станками и всякой полезной строительной техникой: дрели, отбойные молотки, перфораторы, сварочные аппараты и компрессоры. В дополнение ко всему этому получили немало золотишка в украшениях и слитках да пять пятидесятикилограммовых мешков с крупным и отлично обработанным янтарём.