Звёзды - Юэ Ци

– Есть! Есть! – закричала Бай Хунъюй, когда с начала нового анализа еще и пяти секунд не прошло.

Ван Хайчэн сдержался и начал ждать, пока FAST продолжит отслеживание. Через пять минут, после того как пришло достаточно данных, он дал FAST'у команду развернуться, чтобы найти область, где был зафиксирован второй источник излучения.

Открытие снова подтвердилось! Характерное излучение с длиной волны 21 см действительно существовало!

Ван Хайчэн вздохнул с облегчением – два предполагаемых облака Дайсона и правда есть! Он еще раз привел мысли в порядок и быстро обсудил ситуацию с Бай Хунъюй. Они решили разделить обязанности, чтобы получить дополнительную информацию об источнике излучения.

Во-первых, нужно было подтвердить точное положение двух предполагаемых облаков Дайсона. Несмотря на высокую чувствительность FAST'а, она все же была ограничена – углового разрешения одного радиотелескопа недостаточно, поэтому определить точное положение источника сигнала было невозможно. Для подтверждения требовалась помощь. Более высокое угловое разрешение можно было получить лишь с помощью массива из нескольких телескопов, и вдобавок они могли точно определить положение источника и его расстояние от Земли.

В Китае все еще не хватало такого рода технологий. Ван Хайчэн напрямую связался с VLA и подал заявку на наблюдение – естественно, в качестве основания указал свое открытие и одновременно загрузил информацию о нем в академическую учетную сеть. Так полуофициально он объявил об потенциальном обнаружении облаков Дайсона.

Само собой разумеется, как только сообщение об открытии будет отправлено, оно непременно наделает шумихи. Еще бы, в этом году ничего подобного в астрономическом сообществе не случалось, да и за последние десять лет в радиоастрономических исследованиях не зафиксировано ничего масштабнее. Оно касалось не только проблемы проверки теории облаков Дайсона, но и поднимало философию существования человечества на новую высоту.

Обычно для крупных обсерваторий, таких как FAST и VLA, подача заявки на план наблюдений происходит в порядке очереди. После утверждения приходится ждать несколько недель, а то и несколько месяцев, пока обсерватория согласует расписание. Но когда дело касается особенно важного открытия, эти процессы можно пропустить, и право пользования телескопом передадут непосредственно вам. Нет никаких сомнений в том, что два предполагаемых облака Дайсона, обнаруженных в одно и то же время, относятся к последнему случаю. Ван Хайчэн был убежден, что, стоит лишь отправить экстренное сообщение, для него немедленно все организуют.

Потому он не спускал глаз с телефона и почтового ящика. Прошло пять минут.

Десять.

Полчаса.

Ответа не было.

Прождав час, Ван Хайчэн наконец не выдержал, нашел номер дежурного VLA и набрал его.

Стоило ему представиться, собеседник тут же перебил:

– Мы получили ваше заявление, но пока не можем его обработать! – он тараторил так быстро, что Ван Хайчэн даже по телефону ощутил его панику и волнение. – Если это возможно, я предлагаю вам немедленно провести полное сканирование всех наблюдаемых областей с помощью FAST'а!

– Чего? Вы издеваетесь надо мной? – сердито спросил Ван Хайчэн. – Такому гигантскому телескопу, как FAST, нелегко корректировать зону поиска, необходимо будет четко отрегулировать ориентацию более четырех тысяч отражателей. А это механические конструкции, тяжелые и объемные, и координация движения уже сопряжена с проблемой потери их долговечности. К тому же, у FAST'а очень высокие требования к точности, если хоть на одной из четырех тысяч единиц окажется слишком большая погрешность, это повлияет на эффект.

– JUST DO IT![38] – заорали на другом конце провода. – Наблюдайте излучение в 60 K! – и бросили трубку.

Такая грубость превзошла все ожидания Ван Хайчэна. Что, черт возьми, происходит? Предполагаемое обнаружение двух облаков Дайсона не вызвало у них интереса, так что же еще они тогда увидели? Он засомневался и вместо того, чтобы переместить область поиска, извлек необработанные данные принятого радиосигнала и перевел его в диапазон излучения черного тела температурой 60 К.

60 K (по Кельвину) – это –213 градусов по Цельсию, а излучение черного тела в 60 K – это сигнал теплового излучения вещества при указанной температуре. Хотя во Вселенной полно различных электромагнитных сигналов, в этом диапазоне царит тишина. Поскольку основным источником межзвездного электромагнитного излучения выступают звездные тела, их самая низкая температура составляет несколько тысяч градусов. Такого рода излучение может быть только у низкотемпературных планет и квазаров, но на самом деле их очень мало. Например, Венера, Марс и Юпитер, находясь ближе к Солнцу, излучают на сотни Кельвинов, и только Плутон приближается к 60 К.

Поэтому, если не переместить область наблюдения на Плутон, то сигнала в этом интервале во Вселенной просто не будет. Даже если где-то и есть вещество с температурой 60 К, преодолев несколько световых лет, тепловое излучение ослабнет настолько, что его станет невозможно обнаружить, и сигнал будет постоянно держаться на уровне нуля.

Когда на экране появились данные об излучении около 60 К в осциллометрическом виде, Ван Хайчэн аж со стула вскочил. Экран должен был представлять собой статичную ровную линию на нулевом уровне, но сейчас она оказалась не только крайне интенсивной, но и пульсировала, словно отражала биение сердца!

Ван Хайчэн поспешно проверил текущий небесный сектор – до Плутона телескоп точно бы не достал.

Но откуда тогда шел сигнал? Не успел он об этом подумать, как в ушах снова зазвучал паникующий голос коллеги в телефоне: «Просканируйте всю территорию!» В чем был смысл? Действительно ли возможно принимать сигналы излучения черного тела в 60 K с любой стороны? Если да, то разве…

Конечно, Ван Хайчэн не мог вертеть весь блок FAST'а в пределах 360 градусов, но зону наблюдения все же мог настроить! Он осторожно отрегулировал телескоп обратно на предыдущую область наблюдения.

Пульсация не только не прекратилась – даже ее интенсивность осталась прежней! И продолжала скакать!

Это невозможно! FAST может принимать радиосигнал только в очень небольшой области. Получить одинаковые данные в совершенно разных местах – все равно что смотреть на восток и на запад и видеть одно и то же!

В этот солнечный полдень Ван Хайчэну почему-то стало холодно. Он спал, совершенно точно спал. Наверняка от недосыпа из-за истории с квартирой заснул и видел сон. Нет ни загадочного источника излучения, ни облака Дайсона, ни излучения черного тела в 60 К! Он яростно ущипнул себя и вскрикнул от боли.

Как раз в этот момент Бай Хунъюй трусцой вбежала в комнату и, увидев эту сцену, изменилась в лице от испуга. Но прежде чем она успела задать вопросы, Ван Хайчэн потянул ее к экрану и спросил:

– Скажи, что ты видишь?

Бай Хунъюй смотрела примерно полминуты, прежде чем неуверенно произнесла:

– Это… это не Плу?..

– Нет!

– И это… никак не объяснить?

– Измени зону наблюдения, – сказал Ван Хайчэн, – измени и посмотри.

– Куда изменить?

– А есть разница? Да хоть куда.

Его лицо раскраснелось.

Бай Хунъюй на мгновение задумалась, а затем наугад ввела координаты. Ван Хайчэн бросился к окну и своими глазами увидел, как огромный котел, состоящий из более чем четырех тысяч отражателей, изменяет положение, а преломленные солнечные лучи медленно ползут по горам. Только тогда он действительно поверил, что область наблюдения изменилась.

Однако 60 К-излучение на экране звучало как песня, не имевшая ничего общего с FAST'ом, – оно по-прежнему было интенсивным и пульсировало. В это время Ван Хайчэн заметил, что пульсация, казалось, имела определенную регулярность.

Пик, пик, спад, пик, спад, пик, пик, спад, пик, пик, спад…

Он схватил ручку и, уставившись на экран, зашарил в поисках бумаги. Не найдя на столе даже блокнота, в панике решил запомнить радиоволны, делая записи на тыльной стороне ладони. Он попытался сделать все сразу: искать бумагу, копировать данные на руку, глядеть на экран и заучивать сигнал наизусть. В результате его разум едва не разорвался начетверо, и доцент окончательно запутался. Ван Хайчэн не был уверен, что записанное сейчас было тем, что он записал раньше. Он запаниковал и от волнения едва не расплакался. Очнулся лишь после нескольких окриков Бай Хунъюй.