Расследования в отпуске - Елена Бриолле

«Оренок» мирно продолжил свой путь в сторону Олимпа. В этот момент на палубе появился фотограф. Он был молод, его серый костюм висел на нем, как на корабельной швабре, и прекрасно оттенял романтическую черную повязку на правом глазу. Второго глаза у фотографа не было.

– Каранаг, вы опоздали! – надевая сорочку, проворчал Ленуар.

– Мсье, это не помешает мне сделать ваш портрет со спортивным инвентарем. Поднимите гирю еще раз, да, вот так! Подождите… Готово! Поздравляю! Не каждый сможет выстоять против фехтовальщика, который тренируется каждый день. Теперь ваш фотопортрет увидят все читатели «Физического воспитания».

– Надеюсь, что по прибытии в Афины вы отправите его моему дяде. Я дам вам адрес и письмо. Дядя «Физического воспитания» не читает. Мне нравятся ваши фотоснимки. Но вы все равно любитель.

– С чего вы это взяли?

– У вас совершенно новый фотоаппарат. Профессионалы никогда не возьмут на такое важное событие, как Олимпийские игры, не проверенную временем машину. – Каранаг смутился, а Ленуар продолжил: – Так расскажите, как фотограф-любитель устраивается в важное периодическое издание?

Каранаг поправил усы и ухмыльнулся.

– Может быть, у меня теперь только один глаз, но он все еще прекрасно все видит, мсье Ленуар. К тому же Олимпийские игры – не развлечение для физически слабых людей, а я в прекрасной форме. Мне даже не нужен ассистент, чтобы носить мой новый фотоаппарат.

– И чем вас привлекает Греция и спорт? Фотографы, работающие в своих мастерских, зарабатывают на порядок больше.

– Ну, во-первых, вы тоже мне заплатите за фотографии для банковских отчетов.

– Не я, а мой банк.

– Да, ваш банк. В Греции я хочу сделать портреты всех победителей, а также посмотреть уровень командной игры в ассоциативный футбол. Моя бабушка – гречанка, а от греков будут представлены две команды.

– Ассоциативный футбол? – вскинул брови Ленуар. – Я больше уважаю регби-футбол. Там нет проблем с судейством.

– Тогда вам обязательно нужно попасть на следующие Олимпийские игры в Лондон.

– Если вы сделаете хорошие фотографии, то мы поедем туда вместе, Каранаг. Кстати, как вы потеряли свой глаз?

По лицу Каранага пробежала тень, и оно на мгновение стало серым, как его костюм.

– На войне, мсье, – ответил фотограф и быстро собрал треногу своего фотоаппарата, чтобы спуститься обратно в каюту.

Ленуар проводил взглядом своего помощника. Странно: судя по разводам вокруг черной повязки, фотограф потерял глаз относительно недавно. А это значит, что он мог воевать разве что в составе русской армии с японцами, в чем Ленуар очень сомневался.

22 апреля 1906 г.

«Дорогой дядя, пишу тебе в день открытия Олимпийских игр. Мне повезло: после моего номера с подъемом гири фехтовальщики настояли, чтобы я поселился с ними. Не обессудь, обещаю, что остановлюсь в отеле «Акрополь» в следующий раз! Уже представляю, как ты насупил брови. Не сердись! Ты ведь послал меня писать отчет и наблюдать за спортивной организацией игр. Разве может быть что-то удобнее, чем вдыхать атмосферу спортивных состязаний рядом с атлетами?

Сегодня состоялось открытие. Все дороги, ведущие в Афины, заполонили повозки. В город пришли даже крестьяне, запрягающие телеги мулами и ослами! Одни надеялись заработать на подвозе туристов, другие – подобраться ближе к олимпийскому центру. Все улицы вокруг стадиона наводняли толпы, но удивительные дело – нигде я не видел драк.

Все зрители отличались благонравием. Если проводить спортивные события такого масштаба во Франции, нужны будут дополнительные средства для обеспечения порядка.

Гвардия королевской семьи в ярких костюмах. Солдатские роты тоже окружили стадион. Их распределили по периметру на самых высоких скамейках, где они сидели, словно птицы на жердочках. А это пятьсот пятьдесят метров!

Всего на стадионе собралось сто тысяч человек. Небывалое зрелище, даже для нас, французов. Те, кто не смог попасть на стадион, стояли на соседних холмах и ждали приезда всех коронованных особ. Афинские игры проходят под эгидой королевских семей. Обещают, что судить несколько соревнований будут принцы. Возьми себе на заметку: одно присутствие наследника престола, даже иностранного, обеспечивает полную заполняемость стадиона! В этом контексте расходы на гвардейцев Лепина в Париже покрылись бы с выгодой один к пяти.

После приветственных речей на стадион под аплодисменты публики вышли участники из разных стран. Дефиле было красочным: одни атлеты вышли в спортивной форме, выпячивая грудь, как дрессированные андалузские скакуны. Другие шагали в рединготах и с опущенной головой. Третьи скромно несли в руках свой небогатый скарб и напоминали случайно забредшее на стадион стадо овец. Кто-то долго репетировал свой марш и шагал в ногу с товарищами, а кто-то просто размахивал руками, приветствуя зрителей. Бесспорно одно – все пребывали в приподнятом настроении, словно сейчас им предстояло отправиться в воздушное путешествие на дельтапланах.

Пока гимнасты переодевались, филармонические оркестры гремели гимн Спироса Самараса. Звуки музыки поднимались к небу и отражались эхом от сидений, как в Эпидавре.

Заметка на полях: дядя, на музыке нельзя экономить. Это всегда кульминационная нота в любом спортивном состязании.

И тут вышли они, герои современного физического воспитания, – гимнасты! Они прыгали, стояли на руках и крутили колесо, поднимались на брусья, качались на кольцах и делали разные фигуры на козлах – настоящая демонстрация физических возможностей человека. Нигде раньше такого не было и быть не могло, только здесь, в Афинах!

Признаюсь, что мое внимание привлекли одетые в белые костюмы датчанки. Барон де Кубертен правильно сделал, что в этом году не почтил своим присутствием Олимпийские игры, иначе бы ему пришлось писать жалобу на организаторов; подумать только – женщины на стадионе!

Датчанок сопровождала чопорная дама в бежевом костюме. На дефиле все девушки-блондинки несли по сумочке. А на представление они вернулись в синих юбках, открывающих лодыжки, как у велосипедисток, и в белых рубашках без корсета, дядя. Да-да, кажется, я понимаю, почему де Кубертен так суров к участию женщин в Олимпийских играх! Зрители видели только этих датских нимф. Даже Эдуард VII внимательно прижимал лорнет к глазам, наверняка готовясь к судейству гимнастов. Мы не заметили, как прошло время.

После первого дня командных соревнований по гимнастике все поспешили покинуть стадион. На это ушло еще два часа, но я не унывал, потому что на выходе мы с фехтовальщиками познакомились с датчанками.

Не буду тебя утомлять рассказом о наших вечерних приключениях, сделаю только несколько замечаний по поводу общей организации и экипировки олимпийских состязаний.

Среди судей в фехтовании большинство итальянцев, а ты знаешь, что они ни перед чем не остановятся, чтобы не поставить высшие баллы своим ученикам из Италии, Германии и Австрии. Это