Мошенник - Селеста Брэдли

Мейвелл смерил его долгим взглядом.

– Пожалуй, нет, с тех самых пор, как вы сбежали от своего отца. От этих слов Этана передернуло, и Мейвелл не пропустил это незначительное движение. Выражение его лица изменилось.

– Деймонт, вы считаете, что нас – вас и меня – разделяет целый мир, но, уверяю вас, под ярлыками, наклеенными на нас обществом, мы очень схожи. Я был третьим сыном, без всякой надежды на достойное существование, и рос с мыслью, что не имею ни малейшего шанса стать тем, кем мог бы стать. Ни настоящего титула, ни сколько-нибудь, значимого состояния, ни земель – ничего, что позволило бы мне добиться реальной власти. Пустой титул, присваиваемый каждому сыну герцога, подвесил меня между небом и землей. Я даже не мог заняться предпринимательством, ибо в противном случае вызвал бы презрение господ своего круга. – Мейвелл хмыкнул. – Впрочем, мой круг... Более никчемных людей я в жизни не встречал.

Услышав собственные мысли из уст Мейвелла, Этан испытал странное чувство, словно увидел перед собой не опасного шпиона, а свое отражение в зеркале. Он крепко зажмурил глаза, желая поскорее избавиться от гипнотической власти хозяина дома.

– Не сомневаюсь, что жизнь вашей светлости была очень трудной, – заметил он любезно.

Еще бы! Кому понравится быть подвешенным между небом и землей?

Этан и сам давно жил в подвешенном состоянии и уже забыл, что значит чувствовать под ногами твердую опору. Всю жизнь, сколько себя помнил, он был «кошкой, которая гуляет сама по себе». Его насильно вырвали из среды ему подобных, едва он научился говорить. «Я не хочу, чтобы мой сын разговаривал как уличный мальчишка, – то и дело слышал Этан слова отца. – Он должен разговаривать как лорд».

Потом его окружили плотным кольцом наставников, учителей танцев и фехтования и давали ему только то, что считал полезным отец. Это была аристократическая диета и воистину изысканное меню.

И все же учитель даже самого низкого дворянского происхождения стоял гораздо выше Этана на социальной лестнице и никогда не позволял ему забывать об этом. За деньги, которые платил его отец этим бедным джентльменам, они были готовы научить его всему, что требовалось, но больше всего преуспели в том, чтобы вложить ему в уши одну простую истину: сколько бы он ни старался, как бы упорно ни работал, как бы долго ни учился и ни тренировался, он никогда не станет одним из них.

Поскольку Мейвелл продолжал говорить, Этан заставил себя отогнать прочь бесполезные мысли и сосредоточиться на человеке, от которого зависела теперь его жизнь.

– Не кажется ли вам неразумным, Деймонт, что Англией управляют никчемные люди, обращая в прах ее величайшие богатства и плодородные земли? Придворные пичкают тупого принца женщинами и подношениями, в то время как мужчины с мозгами спокойно взирают, как в войне с Бонапартом страна все больше и больше истощает свои запасы и влезает в долги! – Этан устало развел руками:

– Так всегда было, и так всегда будет. – Мейвелл прищурился и снова наклонился вперед.

– Но так не должно быть, Деймонт. Неужели вы полагаете, что если Наполеон победит, то сохранит неизменной прежнюю структуру власти? Этот человек всего добился самостоятельно и считает, что прославить могут дела, а не титул. Неужели вы думаете, что он хотя бы минуту согласится терпеть этих белоручек, этих безголовых бездельников среди своей имперской аристократии?

Этан облокотился на спинку кресла и вытянул ноги.

– Пленительная идея, несомненно. Но разве в Париже не полно лордов и леди? Пусть сперва с ними разберется.

Мейвелл отмахнулся от его слов как от мухи.

– Они оставлены, скорее, для украшения, чтобы ублажить Жозефину. Тех, кто обладает реальной властью, продвинул Бонапарт, и лишь потому, что они доказали свою стойкость на поле боя и в залах власти. – Мейвелл откинулся назад, подражая непринужденной позе Этана. – Это люди вроде нас с вами, Деймонт, люди со здравым смыслом. Они видят мир таким, каков он есть, и понимают, как нелепо существующее социальное устройство и как оно опустошает нас.

Этан вскинул голову:

– Однако вы, милорд, в первую очередь пострадаете от революции. Я с трудом могу поверить, что вы согласитесь с легкостью расстаться со всем этим. – Он выразительно обвел взглядом комнату.

Мейвелл разразился искренним смехом:

– С чем – этим? С разваливающимся домом и бесконечными долгами, борьбой за то, чтобы поскорее выдать замуж пять дочек, пока никто не обнаружил, что даже платья, надетые на них, взяты напрокат?

Наконец-то до Этана дошло. Ситуация Мейвелла, отягощенная ответственностью перед семьей и положением в обществе, была той реальностью, с которой всегда боялся столкнуться он сам.

– И вы верите, что, если Наполеон одержит победу, все это изменится?

Мейвелл хмыкнул.

– Изменится, и еще как изменится. Говорю вам со всей ответственностью, мои усилия будут щедро вознаграждены. Я получу все, что заслужил, и даже больше. – Он пронзительным взглядом взглянул на гостя. – Как, возможно, и вы.

Этан непринужденно улыбнулся:

– У меня и так все есть. – Мейвелл вытянул губы трубочкой.

– В самом деле? Тогда я проведу с вами один эксперимент. Приходите завтра утром к воротам Карлтон-Хауса и попроситесь на личную аудиенцию к принцу-регенту.

Столь неслыханное предложение чуть не вызвало у Этана приступ неумеренного веселья.

– Почему приходить? Может, лучше прилететь? – Мейвелл спокойно улыбнулся.

– Я много думал на эту тему. Доверьтесь мне, Деймонт, и поверьте, это не просто каприз. Уверяю, опыт окажется для вас весьма полезным.

Хозяин дома поднялся, Этан последовал его примеру. Беседа подошла к концу, и единственное, чего он хотел, – поскорее убраться из этого осиного гнезда.

Этан уже шагнул через порог, когда Мейвелл неожиданно его окликнул:

– Между прочим, Деймонт, Джейн приглашена на обед к нашим друзьям. Завтра вечером. Буду весьма признателен, если вы сопроводите ее туда и вернете в целости и сохранности.

Этан оторопел. Вряд ли его когда-либо просили сопровождать респектабельную молодую женщину. С другой стороны, если он теперь работает на Мейвелла, возможно, от него ждут выполнения некоторых обязанностей наемного работника управляющего, к примеру, или секретаря. Мейвелл ведь не обмолвился, что просит его сопровождать Джейн на обед в качестве гостя – скорее в качестве телохранителя.

Этан кивнул:

– Хорошо, милорд, я согласен.

В любом случае ему представится возможность еще раз извиниться перед Джейн, и он ее не упустит.

Глава 14

Некоторое время Гарольд Мейвелл молча наблюдал, как Этан уходит. Затем, сунув руку в карман, извлек изящную сигару. Черт, последняя коробка. Ну ничего, скоро он будет вознагражден за свою тяжелую работу, и чем скорее, тем лучше. Иначе девочки его разорят.