Великий поход - Евгений Гаркушев

Дима запустил двигатель. Винты начали вращение, вертолет затрясся и юзом пошел по камням. Удержится, не удержится? По всему выходило, что нет. Успеет ли молодой китаец выпрыгнуть, пока вертолет не расплющило о землю? Он достаточно проворен, но вертолету падать совсем недалеко… А внизу Диму придавит двигателем – ведь двигатель прямо под винтами, над пилотом!

Музыка продолжала грохотать. Лопасти винта крутились все быстрее. Вертолет качался на камнях, но не падал. Треск, грохот, вниз полетели крупные камни. Но вертолет удержался, только клюнул носом, а после этого взмыл над площадкой и пошел снижаться на толпу.

Люди бросились врассыпную. На месте осталось только несколько впавших в ступор крестьян и слегка контуженный Пахлаван. Дима опустил вертолет чуть ли не мне на голову.

– Залезай! – приказал я Миле, подхватывая ее под талию и под колени и забрасывая в вертолет.

Девушка буквально впорхнула в машину, шевельнула губами – видимо, сообщая, что все в порядке – из-за музыки не было слышно ничего. Я запрыгнул следом. Дима поднял вертолет в воздух.

– Альберт! – закричала девушка. Я не слышал ее, читал по губам. – Мы должны взять Беточку!

– Заглуши музыку, – крикнул я Диме, тряся его за плечо.

Тот довольно улыбнулся, нажал на небольшую светящуюся кнопку, и над долиной воцарился покой. Что шум винтов по сравнению с тем грохотом, который раздавался здесь только что?

– Я оглохла! – прокричала девушка, которая не поняла сразу, что мы просто выключили музыку. – От вашей адской машины я оглохла! Но мы должны подобрать Альберта!

– Кто он? – спросил я. – Где его искать? Да и вообще, сколько у тебя здесь знакомых, нуждающихся в помощи?

– Беточка – пес, – ответила Мила, радостно улыбаясь. Видно, ей было сильно приятно слышать мой голос. Еще бы – значит, она все же не потеряла слух.

– Белый шпиц? – сразу понял я.

– Не шпиц. Дворняга, хоть и самая лучшая, – ответила девушка. – Вон он, на скале. Он пытался меня защитить.

– Возьмем собаку, – предложил я Диме. Китаец замотал головой.

– Я не полечу больше на этот камень. Меня от него тошнит. Я боюсь на него садиться. Он так и шатается…

– Садиться не надо. Собака запрыгнет в вертолет сама, – заявила Мила.

– Ну да, – хмыкнул Дима. – Мы еще полчаса будем ловить ее.

– Нет! Она пойдет за мной всюду!

– Ладно…

Наш пилот вновь подвел вертолет к скале. Действительно, собака, завидев в салоне девушку, с радостным визгом бросилась к летательному аппарату и подпрыгнула. Прыжок вышел не слишком удачным. Пес зацепился за борт только передними лапами, но, интенсивно работая задними, влез внутрь и забился за кресло стрелка, на котором сидела Мила.

– Так и до перегруза недалеко, – сообщил Дима, – От земли в следующий раз можем не оторваться!

– Ладно, не время спорить, – сказал я. – Летим отсюда, пока они не опомнились!

Китаец поднял вертолет метров на десять, и тут Мила решительно заявила:

– Мне нужно забрать документы и вещи. Они в доме Сахбана.

– Может, будем уносить отсюда ноги?! – закричал Дима. – Нас только что чуть не убили. Особенно тебя! То пес, теперь документы!

– Особенно меня? – усмехнулась Мила. – Да, пожалуй, что и так. Но в доме Сахбана сейчас никого нет. Он находится на другом конце деревни. Мы успеем. Неужели вам помешает небольшая денежная сумма? Я заплачу за израсходованное топливо.

– Заплатишь? – рассмеялся я. Дело принимало забавный оборот. Похоже, девушка считала нас штатными спасателями, к тому же взяточниками. – Ну тогда дело другое. Летим, Дима!

– Сошел с ума ты, Даниил?

– А в чем проблема? Насколько я понимаю, мы опережаем твой график на несколько часов, а то и дней. Вертолет здорово помог нам. А я спешу, но умеренно. Пятнадцать минут ничего не решат.

Китаец сдержанно кивнул и повел вертолет над пустыми улочками. Когда мы миновали изгиб ущелья, Мила крикнула:

– Вон тот дом. Желтый, с черепичной крышей. Рядом с минаретом. Забор высокий.

Сахбан жил в самом богатом доме деревни.

Дима, естественно, не удержался от того, чтобы продекламировать очередной стих. Он и так слишком долго разговаривал нормально – видно, тяжелый рок оказал на его психику слишком сильное влияние. Но восстанавливался монах быстро:

Правителя высокий терем на берегу Реки.

Нет звона яшмовых подвесок – нет песен, плясок нет.

– Цао Чжи? – попытался угадать я.

Не то чтобы хорошо знал китайскую поэзию – просто Цао Чжи монах уже несколько раз цитировал – не иначе, это был его любимый поэт.

– Что ты… – потупил глаза китаец. – Как можно перепутать этих двух мастеров? Ван Бо.

– Ясно. А где обитает Пахлаван? – обратился я к Миле.

– В том же доме, что и Сахбан, – просто ответила Девушка. – Пахлаван и Сахбан братья.

– Да, действительно… Ты говорила. В таком случае, за что же тебя хотели побить камнями? И не Паховая ли играл главную роль в этом спектакле?

– Глупая история! – мило улыбнулась девушка и пожала плечиками. – Ерунда просто. Полагаю, Пахлавану нужен был повод. Может, ревновал. А может, злился на брата. Я поднялась на минарет – мне было интересно взглянуть на деревню сверху. Пахлаван застал меня там. Поднял крик, заявил, что я совершила святотатство. Утверждал, что я была на минарете с мужчиной. Да хоть бы и так – ему какое дело? Но он начал кричать, что я изменила Сахбану и что меня побьют камнями. Смешно сказать, но с Сахбаном то у меня ничего не было. Простые дружеские отношения Да, конечно, я ему нравилась, но с другой стороны повода для того, чтобы он заявил на меня права, никогда не давала… Разве что в гости приехала. По его приглашению. И что здесь страшного? Мы ведь не в каменном веке живем.

Мила щебетала так радостно, будто рассказывала о чем-то крайне забавном.

– Ты действительно живешь не в каменном веке, – ответил я девушке. – И полагаешь, что по твоим законам живут все остальные. Но это не совсем правильно. После всех войн и потрясений, после депрессии и демографического кризиса мир остается суровым. Далекие края часто оказываются не такими, какими их рисуют в рекламных буклетах.

Дима завис над широким двором, огороженным высоким каменным забором с натянутой поверху колючей проволокой, прямо перед главным входом в дом.

– Войдешь под негостеприимный кров сама, чтоб вещи взять? – спросил он девушку.

– Схожу с ней. На всякий случай, – ответил я.

– Я двигатель глушить не стану. Старайтесь побыстрее обернуться. Иначе мы не улетим отсюда далеко. Ведь топливо, как в мире все, кончается.

– Хорошо, – кивнул я. – Кстати, может, мы раздобудем в доме спирт? Действительно, лишнее топливо никогда не помешает.