Шах и мат - Олежанский Георгий

Дяде Леше доводы Разумовского казались весьма разумными. По крайней мере, он дал точную и краткую характеристику начальникам.

— Эти двое скорее просто исполнители воли высшего руководства, — резюмировал Разумовский. — Балом правит наш генерал.

Серега выдержал паузу.

— Он, конечно, от зависти не умрет, но все же ему не очень нравится, что он скатился до бичевания простого опера. Низко, да и как-то не по рангу мелочно. Тогда возникает логичный вопрос: «А на хрена ему это понадобилось?»

— Вопрос вполне резонный. Есть какое-нибудь объяснение, заслуживающее внимания? — спросил дядя Леша.

— Хм, — протянул Разумовский, — на этот вопрос я еще не нашел ответа. Хотя, если следовать народной мудрости, что все гениальное просто, не следует копать очень глубоко. Вероятно, причина лежит на поверхности. Думаю, что дело всего лишь в моей прямоте, которая слишком тяжела для гордости генерала.

— Шутишь?

— Ну, представь себе: было дело, я когда-то имел наглость заявить ему, что проблемы у нас не из-за бездельников оперов, а из-за того, что катастрофически мало сотрудников и еще меньше профессионалов, а тот жесткий контроль, который установили повсеместно, связывает руки и не дает возможности действовать.

Дальнейший ход мыслей Разумовский не стал озвучивать, даже несмотря на доверие к дяде Леше. По крайней мере, он заслуживал его больше, чем остальные сотрудники конторы.

— Не знаю, как другие начальники, но наш генерал такого точно не прощает. — Дядя Леша пожал плечами и, допив пиво, поставил пустую кружку на стол. — А Рябушкин, с точки зрения руководства, покладистый. Человек из обоймы и с амбициями. А стало быть, есть рычаги манипулирования им.

— Да уж, — грустно выдавил Разумовский.

— Ладно. — Дядя Леша ободряюще похлопал Сергея по плечу, — я человек все же семейный, пора, как говорится, и честь знать. Тем более что завтра еще за отчет надо браться, а там, сам знаешь, голова должна все же генерировать хоть какие-то умные мысли.

Разумовский прекрасно понимал. как важен рабочий процесс. Хотя и он, и дядя Леша знали, что этот отчет будет отличаться от предыдущего всего несколькими фразами и цифрами в статистике.

— А ты не забивай всем этим себе голову, — напоследок сказал дядя Леша. — Все, что ни делается, все к лучшему.

Ночная жизнь кафе «Ультра» постепенно набирала обороты. Ненавязчивый чилаут, разогревший посетителей, сменился на спейс-транс в стиле Пола Окенфольда, более располагавший к отвязному отдыху закончивших работу бизнес-мальчиков и девочек, желавших потратиться на алкоголь и кальян.

Сергей Разумовский, сидевший в отдельной закрытой кабинке, которая в любое время была в его распоряжении, нажал на кнопку вызова официанта.

Через несколько секунд с блокнотом в руках появился молодой парень в руках в униформе, состоявшей из джинсов и белой футболки с надписью красного цвета по диагонали «ULTRA».

— Кофейную самбуку и роллы «Калифорния», пожалуй, — заказал Разумовский.

Официант моментально исчез. Это была уже третья порция самбуки — таким вот радикальным способом Сергей пытался стереть из памяти сегодняшний день, рискуя на следующее утро мучиться похмельем.

Когда-то давно, будучи еще слушателем Академии, он прочел в журнале «Максим» статью о том, что люди, употребляющие алкоголь, делятся на два типа: безнравственные пьянчуги, для которых это всего лишь пойло, не имеющее ни цвета, ни запаха, и так называемые гурманы, которым не все равно, что пить и чем заедать. И если первые выпивали, или, на жаргонном языке, бухали, то вторые только употребляли.

Главное отличие между пьянчугами и гурманами в том, что первые берут исключительно недорогую водку или дешевенький коньячок, а вторые предпочитают напитки элитных сортов, ценят букет ароматов и выдержку.

Но среди гурманов выделяются еще эстеты. Это те, кому прежде всего важен ритуал, особая атмосфера тайны. Именно эстеты выбирают самбуку.

— Подожди, — остановил Разумовского непонятно откуда появившийся в кабинке невысокий человек средних лет, облаченный в серый костюм, — я тебе сейчас покажу, как правильно, иначе ты только зря переведешь продукт.

Незнакомец говорил медленно, четко произнося каждое слово и не проглатывая окончаний. Голос его был тихим, но не настолько, чтобы напрягать слух. Сама манера разговора выдавала в нем человека образованного и начитанного.

Судя по английскому костюму классического покроя, мужчина придерживался консервативных взглядов, не был склонен менять что-либо в жизни, которой управляли принципы и авторитеты.

— Главное, — между тем продолжил незнакомец, — это время, в течение которого будет гореть самбука, и равномерность кручения бокала. И тут важно не передержать. Именно в этих вещах кроется секрет того бесподобного вкуса самбуки. А многие бармены грешат, что игнорируют эти правила.

Он ловко поджег самбуку, и стал медленно поворачивать бокал, пока синее пламя пожирало спирт, понижая тем самым градус напитка.

— Вот теперь, — мужчина перелил содержимое в специально приготовленный пустой стакан и накрыл сверху бокалом, — всего три, два, один.

Он быстро поставил бокал на заранее приготовленную салфетку с коктейльной трубочкой.

Разумовский не спеша выпил горячую самбуку.

— Кофе?

— Тут, — ответил мужчина, подвинув тарелку с зернами кофе. — Кстати, их не надо опускать в бокал и обжаривать, эффекта никакого, да и пока пьешь можно подавиться, — объяснил он, пока Разумовский заедал самбуку.

— Знаток? — спросил у незнакомца Разумовский.

— Просто эстет, — отмахнулся тот, широко улыбнувшись.

— Ответь мне на такой вопрос, эстет, — беспардонно, с ударением на последнем слове сказал Разумовский, — ты кто такой?

Мужчина, напротив, тут же стал серьезным, напускное простодушие мгновенно испарилось как будто только этого вопроса он и ждал.

— С этого момента для тебя я — майор Архангельский!

Глава 2

Объект по подготовке РДГ «Бор», июль 2008 года, на следующее утро

«Как приготовить яичницу?» — спросите вы.

Нет ничего проще: взять столько яиц, сколько вам нужно, и разбить их на раскаленную сковородку, поверхность которой смазана подсолнечным маслом. Жарить, слегка помешивая.

Дилетанты!

Сколько же развелось дилетантов! Но печалит скорее то, что они заняли модную в настоящее время позицию упрощенчества и минимализма. Думаете, что на табурете будет лучше, чем в кресле, в котором можно забыться за чашечкой ароматного кофе и романом Дюма «Три мушкетера»? И ведь ничто, даже электронная книга, не заменит удовольствия от перелистывания страниц.

Только дилетанты могут так готовить яичницу.

А ведь яичница — это не бестолковый перекус с утра под недоваренный, потому что спешишь, или, того хуже, быстрорастворимый кофе. Это не холостяцкая закуска к пиву вечером после работы — когда в холодильнике кроме яиц и пива больше ничего нет. Это не блюдо из фастфуда, которое сейчас готовят на каждом углу, словно жареные пирожки с картошкой или шаурму. Это не просто конечная форма снесенного курицей яйца, отобранного беспристрастным фермером и проданного в супермаркет.

Для приготовления яичницы требуются особый талант, восприимчивый к ароматам нос и к вкусам язык, приумноженные богатой практикой. Нужно хорошо знать продукты, добавки, специи и другие сопутствующие ингредиенты; какой вкусовой оттенок оставит каждый из них. К слову сказать, далеко не из каждого яйца можно сделать восхитительную яичницу. Как выбор часов начинается с поиска бренда и модели, так и яичница начинается задолго до масла и сковородки. Она начинается с выбора яйца.

Старайтесь выбирать некрупные яйца. Обязательно обратите внимание на цвет желтка. Только ярко-желтый, словно утреннее солнышко, цвет скажет вам, что яйцо свежее. Первое правило любого повара: правильно подобранный продукт — это половина успеха в кулинарном искусстве.