Рабочее пособие по выживанию в офисе (СИ) - Широков Данил

— Да, конечно.

Дверь, пикнув электронным замком, уехала вверх, пропуская меня к скромненькой раковине и небольшому писсуару. Японское, из довоенного. А бар-то старенький, похоже. Даже вода полилась не сразу той температуры, какую я установил голосовой командой. Умывшись и немного придя в себя после выпитого, я невольно поднял взгляд на зеркало, из мутного тут же ставшее чистым. Защита от пьяных плевков и ударов вышедших из себя клиентов. Уважаю.

О, взгляни на себя, Джон. Даже былого блеска в синих глазах не осталось. Оброс, хотя всегда любил парикмахерские. Заказ Г-В не требовал стрижки, а ты и не позаботился. Щетина скоро станет полноценной частью волосяного покрова, а ближайшая бритва осталась на служебной квартире. Не свою же старую возвращаться? Мебель, оставшаяся от мамы с папой, уже покрылась пятым слоем пыли. Знаю, знаю, можешь не возникать. Ты не хочешь туда идти, чтобы не бередить старые раны. Может, оно и правильно. Но побриться стоит. Выдели время, прошу. Всегда будь опрятным, дабы те, кто готовят похороны, не плакали, приводя тебя в порядок. Не твои слова, но слова хорошие.

— Это Эмма, — прохрипел я, вновь включая воду. Как следует прополоскав рот, уставился обратно в зеркало. — Чёрт подери, найти бы хороший бутик. Или станцию дронов-доставщиков, у них предусмотрена деятельность в период экстренных ситуаций.

Телефон пиликнул, уведомляя меня о сообщении. Вытянув девайс из кармана, ввёл пароль и смахнул заставочный экран с улыбавшейся полной женщиной и двумя детьми. Умная система составляла полноценную личность, с уже прожитой жизнью и даже связями. Воспользоваться последними мне, конечно, нельзя. А вот те, кто начнут копать под бухгалтера, увидят целую россыпь достоверных файлов, подтверждающих, что он, иллюзия, был. Сообщение же встретило меня довольно обескураживающе.

= Семь, четыре, ромео, девять, семь, омега =

Немного подумав, я ответил.

= Семь, девять, альфа, три, семь, чарли =

= Там, где обычно =

Уж если старая гвардия четвёртого отдела взывает, то грех не откликнуться. Телефон всё равно защищён, отследить меня невозможно. Например, сейчас ответное сообщение отправилось с девайса бармена, а последняя фраза пришла к всё ещё бегающему по Сети киллеру-пацану. Конечно, всё это лишь фикция, но с дистанции ни один хакер меня не поймает, даже если очень захочет. Что касаемо переписки — стандартный обмен идентификаторами, сохранившимися со времён службы. Доверять в сложившихся обстоятельствах даже бывшим агентам было нельзя, но хотя бы встретиться — вполне. Трудно представить, что хоть кто-то из них до сих пор остался в живых. Код-то мне назвали правильный, это точно.

Поправив пальто, я покинул уборную, вновь поблагодарил бармена, и, кинув слегка насмешливый взгляд на мальчишку, вышел из бара на тихую улицу, сразу же направившись направо, мимо одиночек и групп, сбившихся у бочек-костров. Холод ударил тихонько, незаметно. Поёжившись, я вызвал время. Около полуночи. И чего людям не хочется спать? Идите по домам, закройтесь на механические замки, помолитесь, если есть желание, и заройтесь в мягкую постель. Вам эта роскошь всё ещё доступна. Правильно говорят, что пока не потеряем, не оценим. Времена меняются, а человеческое общество — нет.

Оно и к лучшему. Старые приёмы всё так же эффективны, а старые псы — всё так же злы и готовы порвать любого, кто ступит на кривую дорожку. После прошлых событий четвёртый отдел был формально расформирован, все явки закрыты, а агенты распределены по остальным отделам. За нами остались лишь личные конспиративные квартиры, пара отделений в почтаматах для хранения жизненно необходимых вещей да право на один звонок в бюро. За семь прошедших лет мне так и не довелось воспользоваться телефоном страховой компании Белкиных, хотя слышал, что некоторые из коллег попадали в передряги. Полиция вытаскивала своих, пусть и бывших. Но только раз. Таковы правила, и не нам, старикам в молодых телах, их менять.

Пришлось закутаться, изображая подвыпившего человека, кем я, по сути, и являлся. На одиночку не обращали внимания, многие проводившие время на улице просто болтали, часть сидела в сети через интерфейс или телефон, прожигая заряды батарей. Пару раз над головой пролетали автомобили, разрывая тишину. Кому-то очень хотелось попасть домой, к семье. Или провести последние, вероятно, мгновения своей жизни с удовольствием. Большая часть потока с воздушных трасс спланировала на ближайшую парковку, часто устроенную прямо на широких крышах высоток или зданий пониже. Лишь наиболее отчаянные опустили авто на землю, к пешеходам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ещё в начале, стоя на вершине небоскрёба, я заметил несколько взрывов — бедолаги не справились с управлением. Легко всю жизнь рассекать при поддержке гравизахватов купола, а вот без них становится тяжеловато. Помню, в прошлом целые участки трасс над столицей отключались из-за взлома или неполадок, и полиция сходила с ума, пытаясь выделить людей на выезд к тяжело пострадавшим, коих мгновенно облепляли мародёры и простые бродяги. Скорая, как бы быстро не реагировали в службе экстренных вызовов, просто не успевала вовремя, поэтому часть её обязанностей брали на себя обычные патрульные. Случалось, и я выезжал. Печальное зрелище развороченного(иногда — уже разобранного на детали) гравитационного двигателя, и тела, до сих пор цеплявшегося за жизнь. Импланты могут поддерживать существование человека даже без половины туловища, если они достаточно качественные.

Агония, что длилась несколько часов. Некоторые выживали, правда, с тех пор всегда пользовались такси.

Сделав остановку на перекур у перекрёстка, я огляделся. Людей стало меньше, равно как и огней живых с огнями искусственными. Единственной группой, остановившейся на другой стороне дороги, оказались трое мужчин, что-то активно обсуждавших. Одного взгляда на выпирающие синтетические мышцы и отблескивавшие титаном конечности хватило, чтобы отвести этот взгляд куда-нибудь подальше. Каждый из них был седым, и не искусственно, как это было модно нынче у молодёжи, а по-настоящему. Старые вояки, обнявшись, прошли мимо тихо курившего меня. Ветераны Третьей Мировой войны, солдаты, служившие вместе. Они почти всё время проводят в виртуальной реальности, вспоминая былые деньки и развлекая покалеченную душу. На улице их почти невозможно встретить. Кажется, ситуация в столице хоть кому-то пошла на пользу. Вон, как песни горланят, пусть и не во весь голос.

Может, и мне прекратить красить волосы?

А зачем, Джон? Чтобы случайные прохожие, видя мужчину средних лет, думали, что он молодится? Тебе сделали достаточно пластических операций, дабы скрыть сам факт твоего участия в боевых действиях. Так что будь добр, продолжай окрашиваться в густой чёрный. Красиво и стильно. А главное — незаметно. Поверь внутреннему голосу, так будет лучше для всех. Иди, брось сигарету. До точки сбора осталось совсем немного, буквально квартал. Если древний электронный замок на двери до сих пор не сломали, то я могу напомнить тебе пароль. Два-два-шесть-три. Год начала Последней войны.

В последний раз затянувшись, я бросил сигарету под ноги, затушив шипящий окурок пяткой туфли. Надеюсь, вскоре я достану нормальное обмундирование для работы в городе, калибр по-крупнее и хоть какой-то транспорт. Двигаться придётся много, и желательно — быстро. Высотки и погасшие вывески магазинов с закусочными летели мимо, всё на глаза стали попадаться такие же одиночки, идущие по своим делам. Все с наушниками, змеёй проводов окутавшими шею. Почему-то я начал корить себя, что не озаботился подобными заранее. Ведь полезная же вещь! Скрасить и дорогу, и долгое ожидание поможет. Система предупреждающе пискнула, поймав мой взгляд на девайсе. Надо же, бухгалтер предпочитал книги, а не музыку. Не скажу, что удивлён, но всё же.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Искусственная личность ещё и читала, а не слушала. Что-то много я в последнее время вижу следов, оставленных не иначе как динозаврами. Мода на старые наушники, старые заведения… Даже бар, в котором мы с Ником сидели, был стилизован под своего древнего собрата. Неоновые вывески были в ходу давным-давно, а уж круглые столики с диванчиками — и подавно. Все перешли на отдельные кабинки с индивидуальными дверьми, дабы посетители могли уединиться или посидеть в большой компании, не напрягая других клиентов. Забавное наблюдение. Я даже вздохнул, мечтательно вспоминая переживший два века аудиоплеер, спрятанный в сейфе в квартире родителей. В детстве я в равной степени обожал как только-только поднявшийся нео-рок, так и покрывшийся плесенью металл. Последний, к сожалению, так и не обрёл новую жизнь в двадцать третьем столетии.