За гранью зеркала - Авдонина

– Я попробую что-то узнать, но не уверена, что у меня получиться – Карна очень своенравна и не раздает милости на право и на лево.

– Попробуй, попробуй, – немногословно ответил доктор.

Пока я ехала домой, то думала только о том, как попросить Карну об этой услуге. Интересно, как она отреагирует? Скорее всего рассмеется мне в лицо и выгонит вон. И будет права, потому что только такая дура, как я, может заключить такую невыгодную сделку.

Дома никого не было, чему я была несказанно рада. Может квартиру себе снять, а то как-то неудобно становится существовать под одной крышей с отчимом, он явно за мной наблюдает, ему-то это на руку, а вот мне это не нужно. Закрыв на замок свою комнату, я подошла к зеркалу и, вздохнув поглубже, шагнула по ту сторону реальности.

Карна сидела на своем облачном троне и пребывала в хорошем расположении духа. Увидев меня, она расплылась в широкой улыбке и была расположена к разговору.

– Здравствуй, моя дорогая. Я смотрю, тебе удалось выполнить мое первое задание, да еще в короткие сроки. Очень похвально! Я готова выполнить условия нашего договора и предоставить тебе доступ в архив.

– Карна, я очень благодарна вам за это, но я хочу попросить у вас об одной услуге вместо допуска в архив.

– Что стряслось? – она выпрямила спину, видимо, позвоночником чувствуя неприятности.

– Во время выполнения вашего задания клиент был подвергнут смертельному ранению и мне пришлось обратиться за помощью к одному специалисту. Он помог поставить на ноги Артема, что позволило довести до конца задуманное вами. Одновременно за мной образовался долг и теперь мне нужно его отдать.

– Какого рода долг? – в голосе богини прорезались ледяные нотки.

– У него в клинике лежит девушка, она смертельно больна. Он требует от меня поставить ее на ноги с вашей помощью, а именно, позволить искупать ее в озере забвения.

– Нагло. Как зовут его больную?

– Вера Николаева.

– Тыква! – крикнула она в сторону дома. – Принеси мне дело Веры Николаевой.

Через минуту, путаясь в своих многочисленных юбках, Тыква неслась со всех ног к своей госпоже, в руках у нее была тоненькая белая папка ничем не отличающаяся от всех остальных. Она с поклоном протянула требуемое и поспешно скрылась с глаз Карны. Та резким движением дернула завязки, и папка раскрыла перед ней сведения о ее владелице. Карна молча, вдумчиво изучала содержимое папки и только хмурила свои черные брови, сгоняя их к переносице.

– Но ей суждено умереть, причем это должно было случиться еще год назад, – Карна подняла на меня суровый взгляд.

– А я тут при чем? – удивилась я ее возмущением в свой адрес. – Вы же не прикажете мне ее убить.

– Не прикажу, хотя не мешало бы. Ишь, какой деятель выискался! С самою Макошею потягаться решил.

– С кем? – переспросила я.

– С богиней, которая прядет полотно Судьбы. Она следит за тем, чтобы человек прошел по предназначенному ему пути. А этот колдун решил, что ему по силам изменить судьбу.

– Он считает, что судьбу изменить можно, но конкретно в этом случае он бессилен, потому и просит вашей помощи. Точнее, это я прошу.

– А как же та заветная папочка в архиве, в которую ты так хотела заглянуть? – лукаво спросила Карна.

– Видимо, придется отложить, – с сожалением ответила я.

– Если я позволю привести сюда Веру, то Макоше придется заново прясть полотно ее судьбы, а ей это зачем?

– Она даст ей шанс совершить что-то хорошее, ведь та еще очень молода и, скорее всего, даже нагрешить не успела.

– Один из предков Веры совершил смертный грех, поэтому ей Недоля завязала большой узелок, означающий тяжелые испытания, которые должны закончиться смертью. Макошь и вплела эту нить в полотно судьбы Веры – это плата роду, которому нанесли урон. Что же мы будем делать, если нарушим закон равновесия?

– Вы – богиня, вам видней. Но, если вам интересно мое мнение, то я бы дала шанс этой несчастной. А за вред, что принес ее предок, Вера заплатила очень высокую цену – такое и врагу не пожелаешь пережить.

– То есть ты хочешь, чтобы я поговорила с богиней Судьбы, чтобы та сжалилась над несчастной?

– Чего уж тут кривить душой – да, хочу.

– Не знаю, согласится ли она, – высказала мысли вслух богиня.

– А кто такая Недоля? – прервала я ее мысли.

– У Макоши есть две помощницы – Доля и Недоля, они прядут нити, из которых Макошь и плетет полотно Судьбы для каждого человека. Иногда нити разных людей переплетаются, и они объединяются общей судьбой.

– Так может Доля завяжет свой узелок для Веры?

– Может и завяжет. Ладно, поговорю с Макошей, может, что и изменится, не всегда же мы, Боги, только караем, мы еще и помиловать можем. Приходи завтра – дам ответ.

Я, не веря своему счастью, поспешила исчезнуть с глаз богини, чтобы она, не дай бог, не передумала.

От Карны я вернулась в хорошем расположении духа. Мне почему-то казалось, что ей удастся договориться с богиней Судьбы, ведь тут и ее косвенный интерес есть – у нас с ней только-только начал налаживаться контакт. А там, того и гляди, она поможет мне кристалл Веданы найти, чем черт не шутит – размечталась я, но мои мечты прервал телефонный звонок – Никита. Неожиданно.

– Привет! – поздоровалась я насторожено.

– До меня дошли слухи, что ты давно в городе, а мне так и не соизволила позвонить, – сказал Никита обиженным голосом.

– А ты что, мой господин, что ли, чтобы я отчитывалась перед тобой?

– А ты чего такая борзая?

– До меня тоже, знаешь ли, слухи доходят, что ты прекрасно провел время в Турции, – продолжала обороняться я.

– Ты сама отказалась ехать, а слухи – это только слухи.

– Дыма без огня не бывает.

– Короче, мы разбегаемся, я правильно тебя понял?

– Думаю, да. Я за лето сильно изменилась, но обсуждать это я не хочу.

В трубке повисло долгое молчание. Видимо, Никита, переваривал услышанное, после чего просто повесил трубку, и я услышала короткие гудки.

– Ну вот и все, – сказала я себе.

В желудок провалился тяжелый ком. Я одним махом оборвала свою прошлую жизнь, теперь уже окончательно. Стало понятно, что назад возврата не будет и теперь дверь за спиной захлопнулась с громким звуком, который стоял у меня в ушах и мне хотелось заплакать от отчаяния. С прошлой жизнью меня связывала только тоненькая ниточка, ведущая к Лерке, но, похоже,