Стражи Чёрной Скалы - Сергей Ким

Рация заиграла музыку, но почти сразу же обиженно пискнула, получив пулю от Кирка.

— Это вот что сейчас было, а? — первым озвучил общее впечатление Дойл.

— Нууу… Мы теперь знаем, что в городе есть чувак с чувством юмора, — хмыкнул Си Джей. — Должно же оно быть хоть у кого-то ещё, кроме меня?

— Ди-джей в разрушенном городе? — возмутился Юрай. — Да что тут вообще происходит-то?!

Нда… Я тоже очень хотел бы это знать. Очень-очень.

13

Следы привели нас к следующему зданию, находившегося от телецентра метрах в двухстах. В нём было этажей десять, но с одной стороны оно было занесено песком почти по самую крышу — зрелище впечатляющее, но в то же время и откровенно пугающее.

Выбитые бурей окна, из которых сухим гноем сыпался грязно-жёлтый песок. Мусор и разруха вокруг… Правильно сказал Си Джей — постапокалипсис. Как будто здесь выпали радиоактивные осадки или пролегла тень Чернобыля… Но это «всего лишь» нанесла свой ответный удар природа, показавшая частичку своей истинной мощи.

Да, спровоцировали всё это глупые люди, которые без всякой оглядки на последствия решили побаловаться опасной игрушкой под названием климатическое оружие, но ударила именно природа. Пыльные бури не погребли в песках армию Ирака — доллары справились гораздо быстрее и лучше. Как говорится, нет такой двери, которую не открыл бы осёл, гружённый золотом.

А вот последствия остались. Люди вообще редко когда думают о последствиях. Тот же обеднённый уран из снарядов, взять. Ещё во времена «Бури в пустыне» ими щедро одаривали бронетехнику Хусейна, а спустя двадцать лет выяснилось, что… Нет, на взрыв онкологических заболеваний среди иракцев мировому сообществу, по большому счёту, было наплевать. Но участившиеся случаи, когда уже и среди бойцов оккупационных войск резко возросло число болячек, вызванных радиацией, заставили задуматься. Не всех — только некоторых. Да и задуматься мало — нужно ведь ещё и что-то делать, а делать ничего, как всегда, не хотелось.

Да, спору нет — помереть от рака в Ираке гораздо труднее, чем от шальной пули или осколка. Но сам факт, сам факт…

На самом деле немногие хотят умирать в своих постелях. Кто в них умирает? Дряхлые старики да овощи в человеческом обличье, подкошенные всякими Альцгеймерами и прочими нехорошими словами. И это ведь не пуля, которую выпустит малограмотный боевик. Можно быть сильнее этого самого боевика, точнее, умнее, быстрее, обладать превосходящей огневой мощью…

Поэтому появляется иллюзия, что на войне смерть можно и обмануть. А подлую болезнь наколоть не получается, хоть ты тресни. Ложь? А люди вообще любят ложь. Почему? Потому что она удобнее. Потому что иногда совершенно не хочется знать правду, потому что правда часто бывает уродливой. Самообман — удел слабых, но кто сейчас силён в этом слабом мире? И в чём вообще сила, как говорится?

Не в деньгах — я точно знаю, что не в них. В правде? Но люди уже настолько погрязли во лжи, что не верят никому и ничему. Сила как таковая? Мускулы и мозоли на костяшках? Хрен там — нет непобедимых, есть до поры не побеждённые. Всегда есть кто-то, кто сильнее или умнее…

Но даже и ум сейчас — это не сила. Смотрим на любую власть в любой стране — хоть в Соединённых Штатах Америки, хоть в России, хоть в Гондурасе. Кого видим? Нескольких нормальных мужиков и кучу придурков вокруг. И что паршиво, даже если их всех перестрелять к чёртовой матери, то на их место, скорее всего, придут такие же дураки. Другие лица, другие слова, а извилина одна. На всех. Многие кричат о том, что ими правят воры и ленивые скоты, но что бы они делали сами на их месте? Они — те, кто мечтают ничего не делать, получать за это деньги, а в перерывах между грёзами тырят с работы домой туалетную бумагу или топливный насос высокого давления.

Бараны правят баранами, и бараны вполне заслуживают ту власть, что получают. Так нам всем и надо.

…В здание мы проникли через выбитое окно где-то на уровне третьего этажа — спустились по склону дюны и просто вошли в него. Какие мелочи! Буквально каждый день захожу домой через окно третьего этажа…

Внутри оказалось грязно и уныло. Песок под ногами, обломки мебели вокруг, следы пожаров и выщерблины от пуль на стенах.

Всё, как всегда.

— Всем быть начеку, — тихо произнёс я. — Мы не одни.

Конечно, я сейчас представлял из себя настоящего сержанта Очевидность, но тем не менее. Лучше лишний раз сказать и потом попрекать этим, чем выслушивать бесконечные «а ты не сказал, мы и не сделали — нашей вины тут нет…»

Ненавижу чувствовать себя виноватым.

Прошли по коридору вперёд, миновали несколько поворотов… Набрели на завал. Перекрытия не выдержали напора песка и рухнули, перегородив путь. Пришлось возвращаться и искать обход. Нашли, обошли, наткнулись на пролом в полу.

Рыба ищет там, где глубже, а человек — где рыба.

Спрыгнули вниз, и почти сразу же в нос ударила вонь. Такой ядреный смрад, который любят оставлять после себя люди.

— Фу, — моментально скривился Си Джей. — Ну и вонь. Сразу чувствуется — здесь кто-то жил или живёт.

— Разве ж это жизнь… — сморщился Кирк.

— Это выживание, — вставил Дойл.

— И когда жизнь превратилась в выживание?

Когда этот город накрыло Бурей, конечно же. Что за странный вопрос?..

…Мы осторожно шли по скупо освещённому коридору. Бьющие, подобно лазерам, из многочисленных дыр и трещин в стенах и потолке лучи солнца окутывали всё вокруг паутиной света. Вокруг было тихо — ни души и ни звука.

Но спустя несколько минут мы набрели на следы. Много отпечатков — туфли, кроссовки, кеды… И несколько следов от стандартных армейских ботинок армии США.

Поворот, ещё поворот… Новый пролом в полу. И на этот раз оборудованный пологим пандусом из обшарпанной столешницы. Значит, тут ходят и ходят часто. Надо быть вдвойне осторожнее — не слишком хочется вломиться в осиное гнездо… Но на полноценное логово всё вокруг походит мало. Резервная база? Опорный пункт, просто перевалочная точка? Хрен его знает…

Мы оказались на подземной парковке. Вот только вместо машин всё огромное помещение занимало нечто вроде жилых трущоб. Правда, сейчас они были покинуты, но…

Пластиковые загородки, разделяющие парковку на множество небольших комнатушек, тканевые занавеси, сделанные из штор — изрядно потёртые и выцветшие. Диваны, кровати, грубые лежаки, собранные из подручного хлама. Брошенное тряпьё, посуда, пустые пакеты и банки из-под еды и питья. Чёрные пятна костров, около развороченных вентиляционных труб.

— Етить… — протянул Кирк, оглядываясь по сторонам. — Шёлковые занавески, дорогой хрусталь… Чёрт! Серебряные ложки! Нехило…