Языковая структура - Алексей Федорович Лосев

использован – у нас существенно, на этот вопрос даже трудно и ответить. Ведь для того, чтобы что-нибудь подсчитывать и сопоставлять, для этого уже наперед надо знать то, что именно вы собираетесь подсчитывать и сопоставлять; и если вы говорите о структуре чего-нибудь, то уже наперед необходимо знать то, структуру чего вы хотите анализировать. У нас некоторые думали, что можно определить части речи только одним математическим, статистическим или структурным путем. Но если у вас нет теоретически продуманного определения частей речи и их разделения, то что же именно вы хотите в данной области подсчитывать? И если заранее нам известно, что такое винительный падеж, как чисто языковая категория, и если мы заранее чисто теоретическим путем не установили, какими главнейшими семантическими оттенками и связями обладает этот винительный падеж в данном памятнике литературы, у данного автора, в данную эпоху и т.д., то никакая статистика не поможет делу и никакая структура винительного падежа ни на волос не приблизит нас к искомому нами уточнению данной грамматической категории. Можно, конечно, тратить бесконечное время на получение очень длинных и трудных подсчетов, напр., встречаемости двух каких-нибудь асемантически данных языковых элементов. Но в данном случае самая точная статистика все равно окажется за пределами языкознания. Надо сначала затратить определенного рода интерпретирующий акт для установления данного языкового факта или события; и после всех подсчетов необходимо затратить опять-таки чисто языковой, но уже никак не математический акт интерпретации результатов математических подсчетов и структурных установок. Вот почему проповедь отвлеченного математизма остается в лингвистике пустой тратой времени и вот почему сами теоретики этого математизма в критическую минуту отказываются от абсолютизации этого математизма и начинают взывать к языку как к некоей специфической области, используя при этом несправедливо третированное раньше классическое языкознание.

В заключение мы указали бы на две работы, которые основаны, с нашей точки зрения, на правильном понимании качественных и количественных связей в языке и которые могут считаться некоторого рода примером или образцом.

Б.Н. Головин[112] является горячим сторонником применения статистических методов в лингвистике. Он дает необходимые для этого объяснения главнейших статистических понятий и методов. В предыдущем, критикуя гипертрофию математических обозначений в лингвистике, мы оставляли за математической статистикой особую роль, положительную для прогресса лингвистической науки. Мы, однако, установили, что голая асемантическая статистика не имеет никакого отношения к изучению языков. Однако, при условии достаточного использования качественных методов, статистика не только имеет прямое отношение к языку, но является существенным уточнением его законов, которые иначе остаются на стадии исключительно только интуитивного описательства. Вот что пишет Б.Н. Головин:

«Ведь прежде чем считать, надо строго и однозначно выделить те элементы языка, которые мы собираемся считать, а это невозможно без качественного изучения языка, которое и позволило языкознанию создать учение о языковой структуре, ее составных частях и элементах, строго отграничить эти элементы от других – на основе качественных представлений о его форме и значении»[113].

Формулируя первое условие правильного применения статистики, Б.Н. Головин здесь так и пишет:

«Пусть первым из этих условий и будет союз с традиционными методиками качественного анализа языка. Опираясь на качественное изучение языка „интуитивными“ методами, вероятностно-статистическое изучение, получая новые, еще неизвестные науке о языке сведения о количественных соотношениях элементов и участков языковой и речевых структур, вновь ведет к качественным характеристикам этих структур. В настоящее время бесплодны и наивны споры о том, какими методами, интуитивными (качественными) или количественными, можно обеспечить успешное развитие лингвистики: нужно не противопоставление одних методов (здесь точнее – методик) другим, а продуманный и постоянный союз тех и других в решении новых и новых задач языкознания»[114].

Такая математическая методология языкознания у Б.Н. Головина не только не противоречит нашей критике отвлеченного математизма, но даже является для нас весьма желательной, будучи вообще одним из условий научного прогресса нашей науки.

Другая работа, на которую нам хотелось бы обратить внимание, принадлежит О.Г. Ревзиной[115]. Этот автор совсем не пользуется математическими методами, и для количественных характеристик изучаемых им языковых явлений пользуется только самыми общими выражениями, хотя и здесь было бы очень легко применить методы математической статистики. О.Г. Ревзина ограничивается чисто семантическим исследованием словообразовательных полей, используя вполне качественным способом такие важные понятия, как поле, структура, квалификативный признак, денотат и денотативный признак, суффиксальный цикл и др. Исследование у этого автора ограничивается семантическим сопоставлением суффикса и производящей основы и типологическими понятиями, которые связаны с таким сопоставлением. Если и можно возражать против некоторых сопоставлений О.Г. Ревзиной, то во всяком случае ее работа есть работа именно о языке, а не о каких-то количественных, всегда однородных и однозначных, всегда одноплановых, изолированных и вневалентных элементах языка, не имеющих никакого отношения к самому языку. Только один раз во всей своей книге О.Г. Ревзина[116] прибегает к формуле, которая с первого взгляда имеет как будто бы математическое значение. На самом же деле это есть не больше как краткая стенографическая запись того, что и без всякой такой записи О.Г. Ревзина прекрасно объяснила обыкновенными словами. То обстоятельство, что О.Г. Ревзина не пользуется в своей книге никакими математическими обозначениями, хотя они здесь напрашиваются сами собой, является положительной стороной исследования, потому что, если выяснена семантика той или иной области языка, то никакая математическая статистика уже не будет страшной и ее построение будет делом нетрудным и второстепенным, хотя и несомненно важным и желательным.

Раздел V.

О ПРОТИВОРЕЧИВОСТИ ОСНОВНОГО ПРИНЦИПА АСЕМАНТИЧЕСКОГО СТРУКТУРАЛИЗМА

Период асемантического структурализма уходит в историю. Общеизвестно стремление структуралистов изучать структуры языков при отвлечении от всякого содержания и от всякой семантики. Теоретически рассуждая, нет никаких оснований изучать форму какого бы то ни было предмета с отвлечением от его содержания. В этом смысле структурное оформление чего бы то ни было никогда не потеряет своей значимости; и языковые структуры в этом смысле не только должны изучаться, но уже школьные грамматики любых языков состоят из структур, хотя сам этот термин и не употребляется, а употреблялись такие термины, как «правило», «закон», «исключение» и др. Одна ко все эти законы и правила в традиционном языкознании определенным образом базируются на анализе содержания. Если же исключить само содержание, то невозможно установить и тех правил или законов, при помощи которых оформляется данное содержание. Для такого асемантического исследователя остается один путь – делать вид, что никакое содержание не принимается во внимание, а законам и правилам, именуемым в данном случае структурами,