Милость крестной феи (СИ) - Мария Заболотская

ловко, как умеет не каждый мужчина, свирепо выкрикнула какое-то проклятие — не требовалось знать чужестранное наречие, чтобы понять, как она зла из-за неудачи, — и спустя мгновение ее отряд уже скрылся в ночи, оставив за собой занимающийся пожар.

— Они убили госпожу Кларизу, ведь так? — помертвевшим голосом промолвил Ашвин. — И подожгли дом. Зачем они так поступили?..

— Нужно отвязать собак, — только и сказала Эли, потрясенная произошедшим не меньше его. — Иначе они тоже погибнут.

И она темной тенью скользнула вниз, предоставив Ашвину самому спускаться с ветвей дерева. Никогда она ее не видела столько зла и разрушений, и ум ее пока что не мог осознать, как страшны враги Ашвина и на что они способны во имя достижения своей цели. Единственное, что было ей по силам — так это побеспокоиться о псах, пасти которых были полны пены от ярости и страха.

Другой бы не решился к ним подойти — то были грозные сторожевые псы Лесного Края, известные своим диким нравом. Но Эли, словно не замечая, как они рычат и скалятся, как скребут землю чудовищными когтями, смело подошла к каждому, чтобы расстегнуть грубый шипастый ошейник. Ашвин, глядя на это, невольно жмурился, ожидая, что лесную девочку вот-вот изорвут в клочья. Но псы, для порядка облаяв ее, успокаивались точно по волшебству, стоило ей тихо заговорить, и, отбежав, возвращались, подставляя свои огромные медвежьи головы в надежде получить хоть немного ласки.

— Уходите! Уходите! — говорила им Эли, указывая рукой в сторону леса. — Ищите новый дом!

И псы, поняв ее приказ, один за другим, неохотно разворачивались и тяжелыми скачками уходили во тьму. Огонь разгорался все ярче, и Эли отмахивалась от жгучих искр, осматриваясь — не забыла ли она еще кого-то освободить.

— Голуби! — с сожалением воскликнул Ашвин, к тому времени кое-как спустившийся с дерева. — В комнате госпожи Кларизы, на втором этаже, наверняка в клетках остались почтовые голуби, к которым она не допускала ни меня, ни слуг…

Эли, помрачнев, повернулась к дому, который еще не был охвачен огнем сверху донизу, но войти в него уже не удалось бы ни через двери, ни через окна первого этажа.

— Нет! — воскликнул Ашвин, угадав ее мысли. — Это слишком опасно! Дом вот-вот вспыхнет вместе с крышей!

Но она уже сорвалась с места, спеша вскарабкаться по стене к тому самому распахнутому окну спальни, из которого они с Ашвином недавно выбрались наружу. Спустя пару секунд она скрылась в дыму, и любой бы подумал, что назад она не вернется. Ашвин, то ругая себя за неосторожные слова о голубях, то призывая на помощь всех известных ему богов, замер в растерянности. Он знал Эли всего пару часов, но уже свыкся с мыслью, что она стала его единственным другом — так честно и смело она с ним говорила. Юноша готов был поверить, что повстречал не обычную девушку, а волшебное лесное создание, бог знает отчего пришедшее из чащи ему на помощь — и ничего более волнующе-удивительного в жизни Ашвина еще не случалось. Но теперь она бросилась в горящий дом, чтобы спасти птиц — а ведь даже волшебные создания могут погибнуть в огне…

— Вернись! — шептал Ашвин, не замечая, как его самого окутывает едкий дым, как слезятся глаза, как не хватает воздуха легким… Напротив — шаг за шагом он приближался к огню, уже решившись последовать за Эли. «Раз уж я все равно собирался погибнуть сегодня, то отчего сейчас колеблюсь вместо того, чтобы прийти на помощь⁈» — повторял он вполголоса, стыдя себя за нерешительность. Быть может, волшебству феи и предписывалось сохранять в этом юном сердце исключительное равнодушие к Эли, но даже у могущества магии есть свои пределы!..

Но тут нечто темное и быстрое, промелькнув в клубах дыма искристой кометой, вылетело из окна, перемахнув подоконник. Другой бы непременно переломал ноги, приземлившись после такого прыжка, но Эли лишь ловко перекатилась по земле. К груди она бережно прижимала нескольких трепыхающихся голубей, испачканных сажей — и не помяла при этом ни единого их перышка, хоть ее собственная одежда тлела, а от волос несло паленым.

— Я успела! — торжествующе воскликнула она, бережно отпуская птиц на свободу. Ее лицо покрывали полосы копоти, почерневшая одежда дымилась, а босые ноги были грязны, как никогда — и все же Ашвин в ту минуту подумал, что никогда еще не встречал столь прекрасной девушки.

Эли и принц (7)

Жар становился невыносимым, пламя поднималось все выше и гудело, словно внутри дома зарождался ураган.

— Госпожа Клариза?.. — Ашвин не мог оторвать взгляда от языков огня, вырывающихся из окон.

— Я… видела ее, — сказала Эли отрывисто. — Там пахло кровью. Но я не слышала дыхания. Не слышала биения сердца… — она избегала слова «смерть», как будто что-то незримое все еще витало вокруг и могло откликнуться, услыхав свое имя.

— Она… мертва?

— Нам нужно уходить, — вместо ответа Эли потянула его за руку, заставляя отвернуться от огня. — Пожар виден издали. Скоро сюда сойдутся люди со всей округи. Нельзя, чтобы они нас видели!

— Но почему? — удивился Ашвин, впрочем, покорно следуя за ней. — Мы могли бы попросить помощи…

Эли, остановившись, резко обернулась к нему и Ашвин, похолодев, вновь подумал о том, что лес мог подослать к нему злое существо, дикого духа в человеческом обличье — так исказились черты ее испачканного сажей лица.

— Помощи? — переспросила она. — Ты разве не видел, на что способны твои враги? Стоит им узнать, что тебя приютили в каком-то дому — и дом этот сгорит дотла, а его обитатели умрут!

— Но ты говорила, что найдешь для меня приют… — растерянно промолвил Ашвин, и смолк, запоздало поняв, как капризно и эгоистично это прозвучало.

— А еще я говорила, что, не задумываясь, рискну своей жизнью ради твоего спасения! — с внезапной яростью выпалила Эли и топнула ногой. — Но я не стану, не стану рисковать чужими жизнями, слышишь⁈

Ашвин, не ожидавший от нее подобной вспышки гнева, хотел было возразить и оправдаться — он вовсе не желал подвергать опасности кого-то еще, и не считал, будто его жизнь ценнее прочих! — но странное подозрение заставило его смолчать: свирепый взгляд Эли блуждал, словно она все это время говорила не