К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №1 от 05.01.2010 - К барьеру! (запрещенная Дуэль)

Благодаря мудрой и твердой политике Петра I, его успешной дипломатии и героизму славянских народов, иноземного порабощения России и Украины под вывеской «незалежность» удалось избежать.

После Полтавы

Разгром шведов и мазепинцев под Полтавой 27 июля 1709 года вызвал «первую волну украинской политической эмиграции», которая хлынула вслед за пустившимися наутек Карлом XII и гетманом И. Мазепой. Предательский «легион», последовавший за И. Мазепой, еще накануне Полтавской битвы начал таять на глазах у шведского короля Карла XII, рассчитывавшего на обещанную поддержку со стороны гетмана-иуды. Но так и не дождался, поставив на грань уничтожения всю свою армию. А Мазепа обещал «выставить 50-тысячное козацкое войско. Договором предусматривалось, что объединенные войска во главе с Карлом XII двинут с Украины в поход на Москву. На севере войска шведского генерала Либекера захватят и разрушат Петербург, овладеют Псковом и Новгородской землей» («Історія УРСР» в 8 томах, К., «Наукова думка», 1979 р., т.2 стр.332).

План «дранг нах остен» «северного Александра Македонского» (как называли современники шведского короля) провалился. Мазепа, скоропалительно перешедший на сторону Карла XII, продолжал и по отношению к новому сюзерену вести двойственную политику, напоминавшую обыкновенную придворную интригу, в ведении каковых он поднаторел за свою бурную жизнь в Европе и будучи неограниченным владыкой Украины. Осознав, что его тонкий расчет на военное превосходство шведской армии не оправдался и что неизбежно ее поражение, Мазепа вновь ищет пути сближения с Петром I, пытаясь реабилитировать себя пленением шведского короля.

С иезуитским предложением пленения Карла XII Мазепа отправляет к Петру И. Кгалагана, Д. Апостола, а затем И. Сулиму. Но «попытка примириться с Петром ценою выдачи ему нового своего союзника и протектора не состоялась, а лица, принявшие на себя звание посредников в этом щекотливом деле, Апостол и Кгалаган, увидевши к себе чрезвычайную милость Петра, стали искренно и полезно служить ему против Карла и Мазепы»... (Н. Костомаров «Мазепинцы», «Украинский исторический журнал» Киев, 1990, №1, стр. 143). После разгрома шведов под Полтавой Петр I учредил в честь Мазепы Орден «Иуды» с массивной цепью, весившей свыше 16 кг и надписью: «Пусть погибельный Иуда еже удавится за сребролюбие». И наградил предателя этим орденом. Факт, достойный внесения в книгу рекордов Гиннеса!

В деле предательства лукавый Мазепа был совершенно непоследователен, во всем сказывался его хитрый и изворотливый ум политикана макиавеллиевского типа и «талант» охотиться сразу за несколькими зайцами. (Неслучайно запорожские казаки прозвали Мазепу «хитрым лисом и Макиавелли» (А. Енсен «Мазепа», К. «Украинский писатель», 1992 г., стр. 62.); удостоился столь почетного звания и экс-президент Украины Л. Кравчук) Но на этот раз удача в деле двойной политической игры и охоты Мазепе отказала. По одной из имеющихся в истории версий, гетман покончил жизнь самоубийством - отравился, что вероятнее всего, потому как самая главная игра в его жизни была проиграна. А на битую карту было поставлено все. Влагере шведского короля вокруг гетмана Мазепы из числа перебежчиков образовалась исключительно переплетенная семейными и кумовскими узами тесная «когорта» - «мазепинский клан», полным составом последовавший за своим батьком-олигархом в надежде очередной раз извлечь для себя выгоды. Ведь капиталы гетмана, вывезенные за кордон в результате затеянной им «смуты», составляли - «от 750 тысяч до 1 млн. шведских рейхсталеров» (О. Субтельный). Его окружали: А. Войнаровский - племянник Мазепы, семейство полтавского полковника Г. Герцика и двое его сыновей, его зять - генеральный писарь Филипп Орлик со своим многочисленным семейством. Словом, все, без исключения, свои люди. О последнем из названных и пойдет речь.

Из канцеляриста – в гетманы

По происхождению Орлик был чех обнищавшего баронского рода и являлся типичным представителем так называемого «потерянного поколения» ХVII – ХVIII столетий Европы, сплошным потоком хлынувших в Россию «на ловлю счастья и чинов», для которых русский народ радушно открыл дверь и предоставил им все гарантии и человеческие права. Ф. Орлик на политическом небосклоне Украины появился в 1692 году. По окончании Киево-Могилянской академии в результате протекции своего наставника профессора академии С. Яворского был пристроен в должности консисторского писаря киевской митрополии. Не без помощи последнего Орлик вскоре оказался в гетманской канцелярии Мазепы и переехал в Полтаву, где совершил стремительную карьеру, выгодно соединившись брачными узами с дочерью полтавского полковника Павла Герцика (путем интриг и подкупа добившегося своего избрания на должность полковника). И моментально был причислен к «элите».

Здесь прославился сочинением панегириков, одним из которых удостоил самого Мазепу. Чем он и приглянулся властолюбивому временщику и вскоре стал его «верной» правой рукой. Рождение сына Григора сблизило их еще больше. Мазепа становится крестным отцом его сына и по-кумовски, как водится и сегодня, утвердил Орлика на должности генерального писаря вместо недавно выбывшего из списков живых (по милости Мазепы) генписаря В. Кочубея.

Как сановнику высокого ранга Орлику предоставляются в собственность крупные маетности на Стародубщине, Черниговщине, Полтавщине вдобавок к ранговым землям на Гадячщине. За этот стремительный взлет «безродный» Филипп Орлик должен был теперь служить верой и правдой своему «крестному отцу» и благодетелю и принужден принимать активное участие в налаживании контактов с Карлом XII и Ст. Лещинским... Связав Орлика круговой порукой, Мазепа требовал теперь от него безропотного подчинения.

В мазепинской канцелярии царили отношения, характерные для уголовной братвы. Да и сам Мазепа представлял собой главный уголовный элемент на вершине бесконтрольной козацко-старшинской пирамиды власти. Достаточно припомнить отданных на его милость и казненных полковника Искру, генписаря В. Кочубея. И факт собственноручного присвоения «сребролюбивым» Мазепой 60 тысяч червонцев из госкассы в Будищах, которые он прихватил для Карла XII. А также «деньги трех предшественников гетманов: Брюховецкого, Многоришного и Самойловича и трех сыновей Самойловича: Симеона, Григория, Якова» (А. Енсен «Мазепа»…стр. 159). Возможно, что этот обыкновенный разбой явился следствием того, что тогда, по мнению канадского историка диаспоры О. Субтельного, «в козацкой Украине плохо отличали частную и общественную собственность» (О. Субтельный «Мазепинці», стр. 54). Отношения, царившие в государственном аппарате Мазепы, характерны для чиновников современной Украины.

«Первых апостолов украинской незалежности и свободы» Мазепа держал в «железных тисках» и неоднократно шантажировал, пользуясь своим положением и неограниченной властью. Орлик волей-неволей стал марионеткой в «ловких и натруженных руках» гетмана Украины, который вполне откровенно и неоднократно угрожал своему подчиненному, о чем тот спустя много лет в 1721 году припоминал в своем оправдательном письме к Ст. Яворскому, что Мазепа «многажды» раз упоминал словами: «Смотри, Орлик, чтоб еси мне додержал верности, ведаешь ты, в якой я у царского величества милости; не заменяют там (в Москве) мене за тебе: я богат, а ты убог, а Москва гроши любит; мне ничего не будет, а ты погибнешь». А «в Бендерах, когда Войнаровский, по указу его, Мазепы, не токмо мене оскорбил, но и на житие мое настаивал, а я жалостне ему выговаривал: «такое ли есть за верность мою награждение?» Отказал он: «если б ты мне не был верен, то також бы погиб, как и Кочубей...» (О. Субтельный «Мазепинці», К., «Либідь», 1994, стр.176).

Этот преподнесенный Мазепой урок Орлик усвоил «на всю оставшуюся жизнь». Таков хваленый демократический механизм управления гетмана Мазепы, воплощенный в современной незалежной Украине. И не случайно сегодня образ Мазепы выбран для подражания воровской «элитой» Украины. Ведь кому-кому, а панам при Мазепе жилось вольготно! А столь бесконтрольная мазепинская власть не снилась даже Петру I, ведь императором стал он только в 1721 году. Да и в сравнении с вельможей Мазепой он жил довольно скромно, имея в собственном владении в Новгородской земле всего навсего 800 крестьян (120 тыс. крепостных - в собственности Мазепы). И по своей смерти не оставил ни личных капиталов, ни других богатств, отдавая все свои силы и энергию на возрождение мощи России.

Филиппу Орлику выпала на роду «честь» стать «наилучшим» учеником гетмана Мазепы. Его причастность к тайным планам Мазепы явилась причиной его многолетней эмиграции. Ветры обстоятельств и чужих интересов гоняли его как перекати-поле от передней шведского короля к сералям турецкого султана. Орлик страшился возмездия за пособничество тайным предательским планам первого кавалера Ордена «Иуды».